Не успела я открыть дверь, как потихоньку начали приходить желающие проголосовать за будущее жюри карнавала. Почти все говорили о том, что я совершенно замечательно придумала с коробкой, потому что всем надоело, что из года в год в жюри пролезают одни и те же.
Я отвечала на вопросы, выдавала книги, рассказывала о карнавале, давала советы и к обеденному перерыву совершенно ошалела от творящейся вокруг суеты. Где-то между миссис Даунт, желавшей взять почитать роман Агаты Кристи, и мистером Клиффордом, дождавшимся своей очереди на новый выпуск «Рыбалки в Хоуптоне», забежал Саймон и шепнул, что будет ждать меня во время обеденного перерыва в том же кафе, где мы разговаривали вчера. Я искренне обрадовалась, так как мне тоже было что ему рассказать.
По пути к кафе я постоянно чувствовала на себе чей-то внимательный взгляд, и это нервировало невероятно. Переходя улицу, я несколько раз огляделась и только потом торопливо перешла на другую сторону. Ох, так и до паранойи недалеко!
Саймон ждал меня за столиком под большим раскидистым деревом, которое я с некоторым трудом, но всё же опознала, как дуб. Перед репортёром стояли чайничек с чаем, большая чашка и тарелка с аппетитными фруктовыми сконами. За то время, что я живу в Блайзбери, я успела оценить эти пышные высокие булочки с поджаристой корочкой.
– Как хорошо, что ты позвал меня выпить чаю, – присаживаясь в соседнее кресло, сказала я, – потому что иначе мне пришлось бы каким-то загадочным образом тебя разыскивать самой.
– Мэгги, – делая большой глоток чая, проговорил Саймон, – человечество изобрело такую полезную вещь, как телефон. Это такая штука с трубкой, если ты вдруг не в курсе.
– И что? Можно подумать, я знаю твой номер…
– А вот плохо, – попенял мне приятель, – я, например, твои знаю. И домашний, и рабочий.
Я не стала говорить, что на работе вообще телефон не нашла: сегодня опять смотрела – нету.
– Тебе же непонятно, куда звонить, – попыталась оправдать свою несообразительность я, – домой, в редакцию или ещё куда-нибудь.
– Тоже так, – подумав, согласился Саймон, – но сейчас не об этом. Я решил начать с самого простого: с Дика Саммерса. И ты знаешь, что я обнаружил?!
Глава 19
« – Бегает?
– Зачем? Ходит.
– Болтает?
– Молчит.
– Умный мальчик, далеко пойдёт…»
– Даже предполагать не возьмусь, – честно призналась я, утаскивая с тарелки Саймона румяную булочку: уж очень аппетитно она выглядела. – Но, судя по твоей довольной физиономии, ты раскопал что-то любопытное.
– Слушай, мне Дик, в общем-то, никогда особо не нравился, но я с ним не так чтобы и общался много: шапочное знакомство, не более того. Знал то же, что и все: что он вместе с дедом перебрался в Блайзбери из Брафордшира, потом унаследовал три магазина, два здесь и один там, но делами не слишком интересовался. Денег старик Боб Саммерс оставил ему достаточно, так что Дик мог спокойно жить-поживать, наняв толкового управляющего для присмотра за торговлей.
– В твоих словах мне так и слышится некое «но», – дождавшись, пока официантка, дружелюбно кивнувшая мне как постоянной клиентке, поставит передо мной чашку и уйдёт к другим посетителям, сказала я, – выкладывай, не томи, Саймон.
– Ну так вот, – приятель явно наслаждался моим нетерпением, – вчера вечером я встречался за стаканчиком «Старого Тома» с одним своим давним приятелем. Он работает в «Вестнике Брафордшира», так себе, конечно, газетёнка, нашим «Новостям» и в подмётки не годится. Это и неудивительно, в общем-то, Брафордшир раза в два меньше Блайзбери, вот и…
– Не отвлекайся, – я постаралась вернуть Саймона к теме, с которой он начал, – у меня обеденный перерыв не резиновый, а узнать новости очень хочется. Да и мне есть чем с тобой поделиться. Так что с Диком?
– Не перебивай, Мэгги, а то ничего вообще не расскажу, – притворно обиделся Саймон, – так вот, он поведал мне, что Боб Саммерс не просто так переехал в Блайзбери. Никто толком ничего не знает, но поговаривали, будто бы дело было в молодом Саммерсе, которого уличили в неблаговидном поступке. Старик Боб постарался замять дело, и ему вроде как удалось, но перед Саммерсами закрылись двери многих домов, так сказать. Вот они и решили переехать к нам в Блайзбери, чтобы начать всё с чистого листа. Понятно, что слухи так или иначе просочатся, не в лесу же живём, но тем не менее приняли их тут нормально.
– А что за проступок-то?
– Да вроде что-то с карточным долгом, – Саймон пожал плечами, – Уильям – это мой приятель – специально не интересовался, но поговаривали, что Дик Саммерс проигрался в пух и прах, а потом решил обмануть кредиторов. Потом-то вернул долг, конечно, но, думаю, это ему дед дал, чтобы внук фамилию не позорил. А сейчас, по слухам, все три магазина, что принадлежат Дику, уже заложены-перезаложены, так как после смерти деда он снова принялся играть.
– То есть Дик Саммерс остро нуждается в деньгах, – задумчиво проговорила я, – и при этом не отягощён излишками морали. Правильно я понимаю ситуацию?
– Абсолютно, – согласился Саймон и внимательно на меня посмотрел, – ты ничего не хочешь мне рассказать, Мэгги?
– Хочу, – не стала спорить я, – только пообещай, что всё сказанное мной останется между нами. Всё гораздо серьёзнее, чем ты можешь себе представить.
– Даже так? Обещаю, не переживай.
Приятель моментально сбросил маску болтуна и обормота, сразу став старше и серьёзнее.
– За последнюю неделю меня дважды хотели убить, – сказала я, опасаясь, что Саймон поднимет меня на смех. Но он и не подумал этого делать и лишь откинулся на спинку кресла.
– А поподробнее?
И я рассказала ему практически всё: про то, как после завтрака с Диком мне стало плохо в автобусе, и я чуть не умерла, потеряв сознание на обочине дороги из Хоуптона в Блайзбери. Как при одном воспоминании о завтраке меня начинает мутить, а на языке появляется отвратительный привкус. О том, как странно вёл себя Ричард при нашей последней встрече и как он удивился, даже испугался, увидев меня живой и здоровой.
– Ничего себе, – пробормотал Саймон, выслушав меня, – то есть ты считаешь, что Дика могли нанять для того, чтобы тебя устранить? И если это действительно так, то сделал это тот самый таинственный Александр Смолл, о котором ты мне говорила?
– Мне эта версия кажется вполне жизнеспособной, – я вопросительно посмотрела на приятеля, – а ты как думаешь?
– С учётом того, что я вчера узнал о Ричарде, то от категоричного «нет» воздержусь, – Саймон задумчиво покрутил чашку, – но обвинения слишком серьёзные, чтобы верить в них бездумно, согласись.
– Если бы я была стопроцентно уверена, я бы сообщила в полицию, – вздохнула я, – а так это мои предположения и попытки объяснить происходящее.
– Ты сказала, что убить тебя пытались дважды, – напомнил Саймон, и я в подробностях рассказала ему об утреннем происшествии с машиной.
– Тёмно-синяя с шашечками? – Саймон озадаченно почесал в затылке. – Вообще-то у нас все такси или чёрные, или жёлтые. Это я точно знаю, потому как не слишком их у нас и много: не Лондон всё же. Я вообще у нас в Блайзбери тёмно-синих машин не помню, если честно. Ты уверена насчёт цвета?
– Абсолютно, – вздохнула я, – потому что я ещё подумала, что жёлтые шашечки очень красиво смотрятся на синем. Не спрашивай меня, когда я успела это сделать – я сама не понимаю. Но в цвете машины уверена на сто процентов.
– А номеров ты случайно не запомнила? – без особой надежды спросил Саймон. – Хотя если всё так, как мы думаем, то они вполне могут оказаться ненастоящими.
– Нет, но, может быть, мистер Огден успел взглянуть? Хотя не думаю: он сразу бросился ко мне, когда выбежал на улицу. Саймон, мне это не нравится!
– Ещё бы! Кому же понравится, если его захотят убить? – согласился приятель. – Нас всего двое, значит, не стоит размениваться на несколько расследований одновременно, иначе мы будем пытаться успеть всё и в итоге не сделаем ничего. Пока просто постарайся держаться от Дика Саммерса подальше: не думаю, что после двух неудачных покушений твой злопыхатель сразу рискнёт устроить третье. Но это не отменяет того, что нужно быть осторожной, Мэгги. Кстати, напомни-ка мне, при каких условиях этот самый мистер Смолл получает оставленные мистером Стюартом средства?
– Если со мной случится что-нибудь до вступления в брак, то мистер Смолл может претендовать на все оставленные мне дядей Кевином средства, – о том, что сам дядюшка считал эту сумму более чем скромной, я благоразумно промолчала, – а если я успею выйти замуж – то всё будет делиться между моим мужем, детьми, если они к тому моменту появятся, и мистером Смоллом. То есть в случае моего замужества он сможет претендовать только на часть. Но я так поняла из завещания, что ему ещё об этом должны сообщить в установленные законом сроки, то есть, по идее, до момента моей гибели он вообще не должен быть в курсе, что может на что-то претендовать. Понимаешь?
– Значит, произошла утечка информации, – задумчиво проговорил Саймон, – потому как кроме этого Александра Смолла твоя смерть никому не выгодна. Мужа у тебя нет…
– И пока не предвидится, – торопливо добавила я, – мне как-то не до личной жизни сейчас, знаешь ли!
– А до меня дошли слухи, что тебя видели в кафе с Алексом Гилмером, – хитро улыбнулся Саймон, – хотя до этого поговаривали, что он чуть ли не помолвлен с Лили Флеминг.
Интересно, почему после этих слов солнце словно слегка потускнело?
– Слушай, если бы каждый поход в кафе означал серьёзные намерения, у нас холостяков не осталось бы в принципе, – проворчала я, – ты вот, между прочим, тоже рискуешь завтра узнать, что у нас с тобой романтические отношения.
– Ну про меня чего только не говорили! – засмеялся Саймон. – Так что сплетней больше – сплетней меньше… Зато тебя сочтут сердцеедкой, так как вчера ты встречалась с Гилмером, а сегодня – уже со мной.