Сейчас, например, следует увидеться с загадочным мистером Конрадом и попытаться понять, что ему нужно от меня, ведь не просто же так он приехал в нашу глушь, правильно?
Ну и на Саймона, конечно, надежда: если кто из моих знакомых и может раздобыть информацию, то это именно он. Я реально смотрю на вещи и прекрасно отдаю себе отчёт в том, что из меня сыщик – как из Дика Саммерса балерина. Проанализировать могу, а вот играть в Джеймса Бонда – это вряд ли.
Чутьё подсказывало, что вся суета как-то связана с наследством дяди Кевина… Так, что там было в секретном письме? В швейцарском банке лежит основная часть того, что накопили дядя Кевин и мой отец. А я ведь даже приблизительно не представляю, сколько там денег, хотя если два миллиона, по словам дяди, это скромная сумма, то не исключено, что в Швейцарии меня ждут очень и очень большие деньги. Настолько большие, что ради них и убить не зазорно. Но вроде как дядя Кевин написал, что получить доступ могу только я. Тогда я ничего не понимаю! С трудом поборов желание постучаться головой о какую-нибудь твёрдую поверхность, я стала снова перебирать в памяти разговор с внезапно объявившимся мистером Стоуном, но далеко не продвинулась, так как в дверь постучали.
Бросив взгляд на часы, я удивлённо пожала плечами и отправилась открывать, так как незваный гость барабанил в дверь с упорством, достойным лучшего применения.
– Кто там?
События последних дней убедили меня в том, что открывать дверь неизвестному, решившему зайти в гости в десять часов вечера, не лучшая идея.
– Мэгги, это я, Саймон, – раздался с той стороны двери знакомый голос, и я повернула ключ в замке.
Приятель ввалился в прихожую и тут же, скинув грязные ботинки, протопал на кухню, из чего я сделала вывод, что в доме он бывал и прекрасно в нём ориентируется.
– Чаю дашь? – спросил он, шлёпаясь на стул и устало прикрывая глаза.
– Не поздновато для визитов? – поинтересовалась я, ставя чайник и извлекая из шкафчика печенье.
Потом подумала, посмотрела на Саймона и спросила:
– Есть будешь? У меня в холодильнике найдётся салат и кусок индейки.
– Буду! И салат, и индейку, и всё, что дашь. И можно не разогревать. Целый день не жравши, если честно, – с энтузиазмом отозвался приятель. – Но зато я такое узнал!
– Давай ты сначала поешь, а потом расскажешь?
Я поставила перед гостем тарелку с едой, и на какое-то время мистер Миллз был потерян для общества. Раздавался лишь стук столовых приборов и довольное урчание.
– Уф, – через какое-то время Саймон отодвинул пустую посуду и погладил себя по животу, – вот теперь я готов рассказывать.
– Ты меня уже заинтриговал, – улыбнулась я, – не томи уж, говори, что такого интересного ты сумел разнюхать.
– У меня есть приятель, мы когда-то давно вместе работали над одним интересным материалом, ну и сохранили контакты, чтобы иногда обмениваться интересной информацией. Он работает в одной из хоуптонских газет и в основном занимается новостями криминальной хроники. Ну и, как ты понимаешь, у него очень неплохие связи в полиции, в том числе и на достаточно высоком уровне. Смекаешь, к чему я веду?
– Пока не очень, – призналась я, – так что ты лучше продолжай, не слишком рассчитывая на мою сообразительность.
– Хорошо, как скажешь, – Саймон примерился к печенью и стащил сразу три штуки, – так вот, он, оказывается, вполне неплохо знаком с начальником хоуптонского полицейского управления, а тот, в свою очередь, приятельствует с нашим Джеффри Коннорсом. Я попросил своего знакомого узнать что-нибудь о сержанте Джастине Холмсе, которого к нам прислали. Мол, что за человек, можно ли к нему, если что, обратиться и так далее. Но это наша кухня, тебе в неё вникать вообще не надо, Мэгги.
– И? – не выдержала я.
– Не торопи, – проворчал Саймон, хрустя печеньем, – так вот, мой приятель, кстати, его зовут Крис, и он большой любитель симпатичных блондинок. Хочешь – познакомлю?
– Саймон! Мне вот только твоего приятеля из криминальной хроники не хватает для полного счастья!
– Ладно, я же просто предложил, чего ты сразу…
Я понимала, что Саймон просто нагнетает, чтобы выдать информацию наиболее эффектно.
– Ну так вот, а он мне и говорит, что, мол, сержант Холмс – парень неплохой, хотя и со своими странностями, что, в общем-то, и неудивительно для полицейского.
– В смысле – со странностями? – удивилась я, уже понимая, к чему клонит Саймон, и категорически не желая в это верить.
– В самом прямом, – приятель явно наслаждался произведённым эффектом, – он даже показал мне вырезку из газеты трёхлетней давности, где бравый тогда ещё курсант Джастин Холмс получает награду из рук начальника школы. И хочу тебе сказать, Мэгги, что сержант Холмс и парень, которого мы с тобой знаем, – это два совершенно разных человека.
Глава 23
« – А кто вы такой?
Вы птичка, рыбка или камушек?»
Какое-то время я молча моргала, глядя на довольного произведённым эффектом Саймона, а потом осторожно присела на краешек стула.
– То есть ты хочешь сказать, что парень, который занял место помощника старшего констебля Коннорса, на самом деле не Джастин Холмс?!
– Ну вот, а говорила, что плохо соображаешь, – похвалил меня Саймон, – тот парень, которого я видел на фото, с чисто технической точки зрения, если можно так выразиться, напоминает нашего Джастина. Высокий, спортивная фигура, темные волосы, карие глаза… Только вот черты лица совершенно другие.
– Ну да, – задумчиво кивнула я, – если, предположим, старшего констебля спросят, приехал ли помощник, он может уточнить: мол, это такой высокий с тёмными волосами? А как же, приехал и уже приступил к выполнению своих обязанностей. Удобно…
«А интернета, в котором можно посмотреть почти любую базу данных в течение нескольких минут, здесь пока нет… – мрачно подумала я. – Наверняка существуют какие-то специальные полицейские базы, где есть фото, но кто туда полезет без особой на то необходимости? Работает? Да. Претензии есть? Нет. Ну и замечательно… А то недолго и без помощника остаться. Это ж всё самому делать придётся, так что пусть себе сержант трудится, кем бы он ни был».
– Именно так, – согласился со мной приятель, – а теперь у меня есть вопрос, Мэгги. Заметь, всего один, но зато очень важный. И я не уйду, пока не получу на него ответ, даже если мне придётся здесь поселиться.
– У меня есть гостевая комната, – тут же ответила я, – в ней, правда, нет кровати, но, полагаю, что-нибудь можно придумать.
– Может, проще ответить на вопрос?
– Не знаю, я же пока его не слышала, – пожала я плечами, – может, я банально не знаю ответа.
– Мэгги, – взгляд Саймона стал очень серьёзным, – во что ты впуталась?
– Это вопрос? – уточнила я на всякий случай.
– Нет, это риторическое восклицание, – буркнул Саймон, – а вопрос следующий: каким образом связаны твой дядя Кевин, очень непростой хоуптонский юрист мистер Трондайк и липовый помощник старшего констебля. И ведь, насколько я понимаю, это лишь верхушка айсберга. Ты точно ничего не хочешь мне рассказать, Маргарет?
– Дело не в том, что я хочу, а в том, что могу, – честно ответила я, почти смиряясь с неизбежным: что-то рассказать придётся, иначе Саймон просто не отстанет и может нечаянно навредить и себе, и мне. К тому же, если я уйду от ответа, он может прекратить расследование, а сама я ничего не смогу. Или наоборот: полезет в такие дебри, что ну его на фиг, лучше отделаться частью правды.
– Вот даже как… – приятель взлохматил и без того растрёпанную шевелюру. – Как мне убедить тебя, что ты можешь мне довериться?
– А я могу? Пойми, Саймон, это не только моя тайна. Даже не так – это в основном не моя тайна. А тебе наверняка захочется получить какую-то свою, чисто журналистскую, выгоду. Спрашивается – мне это зачем?
– Мэгги, я хочу помочь, честно. И могу дать слово, что использую только ту информацию, которую ты разрешишь.
– Там такой нет, – буркнула я, – но имей в виду, Саймон, если что – я ото всего отопрусь и буду до последнего отстаивать светлый образ мистера Кевина Стюарта. Обращусь к тому же Трондайку и засужу любого, кто бросит тень на светлое имя моего родственника. Понимаю, звучит не слишком симпатично, но ставки слишком высоки, в частности, для меня.
– Я тебя услышал, Мэгги, – очень серьёзно кивнул приятель, – с Трондайком мне не бодаться, это ты права, не та у меня весовая категория. Да и не собираюсь я слово нарушать, у меня есть свои, может, не всем понятные, принципы. И среди них есть один важный: я всегда держу данные обещания. Поэтому очень редко их даю…
– Тогда пойдём в гостиную, там у меня было что-то покрепче чая, – вздохнула я, – боюсь, для того, что я собираюсь тебе рассказать, безалкогольных напитков недостаточно.
Надо отдать Саймону должное: он не стал ничего восклицать и благоразумно воздержался от каких-либо комментариев. Молча встав из-за стола, он направился в гостиную и устроился в одном из кресел.
Я же прихватила два бокала, тоник и, добравшись до небольшого бара, обнаруженного мной в угловом шкафчике, извлекла оттуда бутылку с джином.
– Мне две трети тоника и треть джина, – попросила я Саймона, – а себе как хочешь.
Он подумал и плеснул себе неразбавленного джина на пару пальцев, но потом бросил на меня задумчивый взгляд и добавил ещё.
– В общем, Саймон, я больше не буду ничего говорить о том, что эта информация сугубо личного характера, так как мы вроде как всё выяснили. Дядя Кевин оставил мне письмо, в котором сообщал очень важные новости. Причём письмо я могла и не найти, потому что оно было надёжно спрятано, я его обнаружила совершенно случайно, в общем-то.
Приятель ничего не ответил, лишь кивнул и сделал небольшой глоток, всем видом демонстрирую готовность слушать.
– Дело в том, что мой дядя Кевин был не совсем таким, каким его привыкли видеть жители Блайзбери, – вздохнув и тоже приложившись к бокалу, начала я, – а если откровенно, то совсем не таким. Он занимался тем, что находил и пристраивал в правильные руки… сокро