– Даже несмотря на жемчуг? – спросила Рина с заднего сиденья.
– Даже несмотря на него, – решительно заявил стронг. – Все изменится, если вы не те, за кого себя выдаете. Но я сомневаюсь, что это так.
Дальше сидели молча. Наконец Амперу надоело пялиться в стену, и он перебрался к Рине на заднее сиденье. Звездочет дремал, разложив кресло, а парочка сидела, обнявшись, и просто наслаждалась тишиной и покоем. Возможно, это их последний день вместе. Скажет Ремень, что они плохие люди, и стрельнут им в затылок, наложив лапы на богатую снарягу. Но это будет позже, а сейчас они просто вместе и им хорошо.
Глава 12Чужие среди своих
Утром зарядил дождь. Да такой, что Звездочет махнул рукой и, вскрыв банку тушенки, полез из машины в сарай, чтобы разжечь горелку. Вода падала с неба стеной, не уступая крупному водопаду. Ампер был очень рад, что сейчас он не снаружи, поскольку, когда он решил наполнить стеклянную банку, найденную в сарае, чтобы вскипятить воды для кофе и чая, она наполнилась буквально за несколько секунд.
– Не вовремя это, – нянькаясь с новой игрушкой под калибр 14,5, заметил стронг. – Дороги размоет, мы часов семь будем ползти, там шоссе нет, только грунтовки.
Рина спала в бронемашине, разложив передние сиденья и свернувшись калачиком. Ампер же отнесся к этому заявлению философски, он сидел, разбираясь с автоматом внешника. Раскидав его на части, он изучал устройство винтовки некоего латинского союза. Надо сказать, схема была удачной, Ампер ради интереса даже выстрелил в стену. Во-первых, плюсом автомата оказался встроенный глушитель, во-вторых, сам патрон сделан очень хитро и запирал в себе звук выстрела, в-третьих, автомат был сделан по схеме сбалансированной механики. Погорелов слышал про такие стволы, что ведутся разговоры о принятии их на вооружение, меньше подброс ствола, выше кучность. Но хромала надежность, и во время войны цена играла решающую роль.
– Надежные, говоришь?
– Хорошие машинки, – не отрываясь от чистки винтовки, ответил Звездочет. – Несколько парней пользуются, но боеприпасы так просто не прилетают, только трофейные, или от ксеров, дорогие жутко, три спорана за выстрел. Недешевое удовольствие. Твои, кстати, столько же стоят. Тут мало образцов под такой калибр, хоть и очень мощные машинки, но не массовые, поэтому будь готов раскошелиться.
– Но разжиться ими можно? – уточнил Погорелов. – А то мои запасы дно показывают.
– Можно, конечно. Даже у нас на базе есть запас бронебоек, правда, ствол под них всего один. А после того, как на него наступил кусач, считай, вообще ни одного. Ствол сильно погнуло, а где замену найти? В наших местах нет внешников с такими стволами, это нужно дальше на северо-восток идти. Там есть две базы русских внешников. Братья-славяне. – Он зло сплюнул и бросил взгляд на спящую девушку.
Ампер покачал головой и продемонстрировал снайперу кулак.
– Да ладно, разобрались уже, я против нее слова не скажу.
– А дадут ли нам вообще шанс сказать свое слово?
Звездочет задумался.
– Думаю, дадут. При любом раскладе ментат будет вас допрашивать.
– А вот услышат ли нас?
– Я тебе честно скажу: тут как карта ляжет. Мы же не маньячилы какие, мы убиваем не потому, что нам это нравится, мы убиваем по необходимости. Мы солдаты. А у вас вообще случай особый.
Пока разговаривали, Погорелов собрал обратно автомат внешника, носивший индекс VAS93 (расшифровывался как «винтовка автоматическая штурмовая»). А циферки, похоже, обозначали калибр. Короче, коротали время как могли: разобрали добытое, сразу выкинули несколько убитых «калашей», в Улье такого добра хватает, даром никому не нужно. Боеприпасов к стволам внешников было прилично, только в странных магазинах, каждый из которых на шестьдесят выстрелов, оказалось почти тысяча двести, ну и в пачках по рюкзакам еще столько же.
Дождь прекратился к обеду. Все как раз заканчивали трапезу, когда шум воды стих.
– По местам, – откидывая пустую банку тушняка в сторону, скомандовал Звездочет. – Надо торопиться, нам не так уж и далеко ехать.
Через пять минут броневичок бодро месил грязь грунтовок. Ампер смотрел на небо, таким он Улей еще не видел. Над головой висели черные свинцовые тучи, грозившие в любой момент обрушиться на людей новым водопадом.
Как Звездочет и обещал, ехать было недалеко, но очень напряженно. Выше второй передачи сидевший за рулем снайпер даже не переключался. Дважды тяжелая машина, не приспособленная ни для чего, кроме асфальта, зарывалась в песок и садилась на брюхо, приходилось браться за лопаты. В итоге, на сорок километров ушло почти четыре часа. Наконец Звездочет остановил трофей в ста метрах от мертвого сектора.
– Приехали, – сообщил он. – Дальше вам знать не надо. – Он протянул гостям темные плотные повязки. – Вот нарезал вчера, надевайте!
Ампер и Рина переглянулись. Стоит им завязать глаза, обратного пути уже не будет. Впереди либо жизнь, либо смерть.
– Увидимся, – перегнувшись через сиденье, прошептал Погорелов, после чего поцеловал девушку и решительно завязал себе глаза.
Страхуясь, Звездочет проверил, насколько ослепли его спутники, но, похоже, ему показалось этого мало, и он натянул им на голову два мешка, от которых тянуло сыростью. Хлопнула водительская дверь, а затем раздался странный выстрел, похожий на ракетницу.
– Ты что-нибудь понимаешь? – забеспокоилась Рина.
– Не паникуй, держись с достоинством, – попытался успокоить девушку Ампер. – Если суждено погибнуть, значит, погибнем, но в бою. Все, тихо, он идет.
Звездочет снова сел за руль, но двигатель не запустил.
– Страшно? – спустя пару минут поинтересовался он.
– Неприятно, – нехотя ответил Погорелов. – Я отдал себя в руки человеку, который сутки назад хотел меня захватить ради награды. Но я тебе верю.
– Спасибо, – с усмешкой произнес снайпер. – Рина, подвинься, сейчас еще пассажир добавится.
Девушка послушно передвинулась влево, сев прямо за водителем.
Прошло минут двадцать в полной тишине, Ампер даже задремал немного. Открылась дверь, кто-то забрался на заднее сиденье. Двигатель завелся, и машина тронулась с места. Ехали полчаса, не спеша, километров десять в час, никуда не сворачивая.
– Добрались, – сказал Звездочет.
Двери в машине распахнулись, Погорелов уже потянулся к мешку, но его выволокли из салона и в одно мгновение заломали руки, щелкнули браслеты, после чего его разоружили, стянули разгрузку и броник, сняли ремень с кобурой.
– Ампер, – резанул по ушам крик Рины, – меня вяжут!
– Не дергайся, все будет хорошо, – это все, что он мог ей сейчас сказать.
Он ожидал подобного развития событий, только не стал пугать подругу заранее. Избавив Ампера от внушительного арсенала, парочка неизвестных, заломив ему руки и в позе ласточки, повели куда-то. Вскоре земля осталась позади, пошел бетон или асфальт, лестница вниз насчитывала почти сорок ступеней. Позади слышались шаги еще нескольких человек, шли следом, скорее всего, вели Рину.
Погорелов оценил профессионализм людей, которые его вязали, быстро, без суеты, никто не сказал ни слова. «Как будто тебе станет легче от того, что тебя грохнут профи, а не любители», – зашевелился на задворках сознания внутренний голос. «В общем-то, совершенно без разницы», – согласился с ним Погорелов.
Вели долго, минут пять несколько раз поворачивали, больше никаких лестниц вниз или вверх, только бетон под ногами сменился кафелем. Вскоре «прогулка» закончилась, Ампера ввели в маленькую комнатку, усадили на стул, заставили вытянуть руки и надежно упаковали их в наручники, приваренные к столу. Мешок так и не сняли, сидеть в позе тянущегося за тарелкой было не очень удобно. Конвоиры вышли, с другой стороны двери лязгнул засов, и Погорелов остался один.
Методику допросов люди, захватившие их, знали на пять с плюсом: ослепи допрашиваемого, сделай так, чтобы ему было неудобно, чтобы он вымотался. Уставший пленник – готовый «язык». Если есть время, человека не надо бить или резать на куски, нужно сделать так, чтобы ему было очень некомфортно, и, чтобы прекратить мучения, он расскажет все сам.
Так Погорелов провел часа три, спина ныла. Привинченный к полу стул невозможно придвинуть к столу, и сам стол – тоже. Наконец лязгнул запор, и кто-то вошел. Судя по шагам, мужчина, причем он подволакивал ногу. Проскрежетал по полу стул, который, видимо, стоял с другой стороны стола.
– Как вас звали в прежнем мире? – голос холодный, недружелюбный, можно даже сказать – злой.
– Леонидом.
– Фамилия?
– Погорелов.
– Хорошо, – обрадовался непонятно чему невидимый собеседник. – Вам удобно?
– А ты сядь сюда, а я займу твое место, – зло предложил Погорелов, – вот сразу и выяснишь, удобно мне или нет.
– Да бывал я на твоем месте, – с ледяной интонацией заметил дознаватель. – Я думал, ты будешь более выдержан.
– А я с гомосеками вообще несдержан. Гомофоб по жизни.
– Полностью солидарен, – согласился «невидимка». – Кто дал тебе новое имя?
– Крестил Клык, рейдер из Спокойного. Давай спрашивай, что хочешь, на все отвечу правдиво. Только скажи, что с моей спутницей? Она жива?
– Пока да. Честно скажу, мы не знаем, что с ней делать. Четыре часа ее допрашивал. Признаюсь, даже немного растерялся, впервые вижу иммунного внешника, который добровольно хочет сотрудничать. В убийствах она если и замешана, то лишь косвенно. Не врала, не юлила, говорила как есть, даже охрипла слегка. А теперь, когда мы это выяснили, давай ты будешь рассказывать, что и как. Если понадобится уточнить, я переспрошу.
– С чего начинать? – уже более дружелюбно поинтересовался Ампер.
Новость о том, что Рина жива, его сильно подстегнула к сотрудничеству. Он знал, что дознаватель, который, скорее всего, ментат, не врет.
– Начни с самого начала: перенос, встреча с рейдерами, ну и как дальше дело было.
– Руки раскуй, спина болит жуть.