В моем государстве они были куда более распространены, даже до захвата территорий. Здесь же это редчайший ресурс. Настолько, что их начали перемалывать в пыль, чтобы использовать для магии и артефактов. Даже название этому придумали — «манапыль». Она встречается на телах монстров и внутри их органов.
«Дошли до того, что пыль собирают», — хмыкнул я, вспоминая былое изобилие. Это многое объясняет. Если здесь настолько ограничены ресурсы, значит, контроль над ними — ключ ко всему. Развиваться магу в таких условиях крайне сложно.
Отложил книги и почувствовал, как в животе снова неприятно заурчало. Ничего удивительного. После всего свалившегося на меня не мешало бы чем-нибудь перекусить.
Решил, что на кухне должно быть хоть что-то съедобное. Встал с кровати, открыл дверь и на всякий случай огляделся. Коридор пуст. Решительно направился вперед, стараясь ступать тихо.
Когда проходил мимо кабинета главы рода, услышал приглушенные голоса. Один из них принадлежал Виктории, и она явно была недовольна.
— Отец! — с упреком произнесла женщина. — Оставь Павла в покое! Пусть живет своей жизнью!
— Вика, — усталость в голосе Магинского казалась почти осязаемой. — Ты же знаешь, что я не могу. После смерти Александра мы утратили земли. Это же надо было проиграть такому слюнтяю, как Славик Зубаров.
— Я лишилась мужа, а Павел — отца, — в ее голосе послышалась обида, смешанная с горечью.
— Мы все что-то потеряли, — хмыкнул Магинский. — Без него нашему роду конец. И ты это прекрасно знаешь, как и я.
Я застыл на месте. Семейная драма разворачивалась прямо за дверью. Интересно… Но вот встречаться с Викторией после такой беседы мне не хотелось.
— Это все ты! — голос женщины стал звонче, резче, как натянутая струна. — Тебе всегда мало! Больше, больше, и вот, к чему это нас привело!
Тишину нарушил глухой звук. Судя по всему, Магинский ударил кулаком по столу.
— Хватит! — рявкнул он. — Ты женщина. Думаешь только о сыне. А я должен думать о роде!
— Потому что я мать! — воскликнула Виктория.
— А я — глава рода, — ответил ей Магинский гораздо тише, но уверенно и твердо. — Все уже решено. Ты отправляешься в столицу. Поживешь пока у Криворогих.
Я невольно улыбнулся. Семейные разборки? Прекрасно. Но вмешиваться в это явно не в моих планах. Слушать дальше тоже не было смысла, да и Виктория вот-вот могла выйти.
Развернувшись на пятках, я спустился по лестнице. Разговоры за закрытыми дверями всегда могут открыть много интересного.
«Похоже, старик знатно накуролесил», — подумал я. Судя по тону главы рода, ему плевать на все, кроме этого самого рода. В общем, как всегда. Жалеть меня точно не будут, скорее только использовать. Но это мы еще посмотрим, кто кого…
Добравшись до кухни, я огляделся. Пустые кастрюли и сковороды красноречиво говорили о том, что дела с финансами здесь обстоят не лучшим образом. Полки шкафов тоже не радовали изобилием. И это, мягко говоря, настораживало.
Пройдя вдоль ряда старых шкафов, я все же наткнулся на что-то съедобное. На одной из полок расположилась тарелка, накрытая тряпкой. Под ней обнаружились несколько пирожков.
Откусив первый, я неожиданно ощутил вкус капусты. Улыбнувшись, пробормотал:
— Мои любимые.
Закинув один пирожок в рот, я схватил еще пару в руки. Начал их поглощать с таким наслаждением, будто ел самый изысканный деликатес. После всего, что сегодня произошло, даже капустные пирожки казались мне настоящим кулинарным шедевром.
Тут мое внимание привлекло движение за окном. Я заметил паренька. Худенький, рыжий, высокий и весь в черном. В руках он держал какой-то сверток, и его взгляд постоянно метался из стороны в сторону. Так, будто он что-то украл и теперь боится, что его поймают.
Я лениво расположился у окна, наблюдая за ним, как за театральной постановкой. Мозг требовал передышки, так что я позволил себе расслабиться. Каждый откушенный кусок пирожка становился частью этого «спектакля».
Вдруг на «сцене» появился еще один участник. Здоровенный мужик лет сорока, с расстегнутой рубахой и вытянутыми штанами, явно раздраженный. Он ворвался, как черт из табакерки.
— Уже второй акт? — спросил я сам себя, продолжая жевать.
Новый «персонаж» отвесил подзатыльник рыженькому. Паренек тут же уронил сверток, а сам рухнул на землю.
Мужик схватил его за волосы, рывком поднял на ноги и начал трясти. Рыжий дрожал от страха. Он явно был напуган до чертиков. Начался словесный поток, где один орал, а другой лишь оправдывался.
Пирожки закончились. Я поднялся и нашел полотенце, чтобы вытереть руки от жира. Размышлял, вмешиваться или нет.
Когда вернулся к окну, спектакль продолжался. Мужик по-прежнему орал, а паренек пытался что-то сказать, дрожа всем телом.
— А не прогуляться ли мне? — произнес я вслух. Чувствую, что вечерний воздух может пойти на пользу.
Я прошел через кухню и попал в складское помещение, а затем в коридор. Открыл дверь и оказался на улице. Потянулся, наслаждаясь теплым ночным воздухом. Люблю лето.
Услышав, как раздаются сдержанные крики, я направился вперед. Когда я вышел к тем двоим, крупный мужик продолжал поучать паренька.
— Ты меня не услышал? — рявкнул он. — Да ты вообще понимаешь, что будет, когда господин узнает? А⁈
Удар. Паренек зашипел от боли.
— Отец, прости! Просто я… — забормотал он.
— Заткнись! — снова рявкнул мужчина, сжав кулаки. — Сколько я тебя учу, а ты все такой же бестолочь! Да еще и вор!
— Я не украл! — начал пищать тот, покрываясь испариной. — Это выбросили, я забрал. Клянусь!
Очередной удар. Пацан захлюпал. Он пытался заговорить сквозь руку, которую отец прижал к его рту.
— Не помешаю? — неожиданно спросил я и подошел достаточно близко. Они так увлеклись своим конфликтом, что меня даже не заметили.
Мужик резко обернулся. Его лицо пошло пятнами от ярости.
— Что⁈ — возмутился он. — Кто ты такой и что тебе надо?
Сложив два и два, я вспомнил, как Виктория называла имя своего мужа. Решил использовать это.
— Павел Александрович Магинский, — с легкой улыбкой произнес я, кивнув в сторону мужика. — Прошу любить и жаловать.
Его глаза расширились, а затем он проглотил комок в горле.
— Г-г-господин? — пробормотал он, уставившись на меня. — Что вы тут делаете так поздно? Мы вас потревожили? Простите, я просто… воспитывал сына.
Он резко отпустил парня, который мгновенно согнулся и тихо заскулил.
— Господин… — промямлил малец, трясущийся, словно осиновый лист. — Простите нас… Мы не хотели вас тревожить.
— А имена у вас есть? — спросил я, слегка прищурившись.
— Да, господин, — мужик поклонился. — Я Самсон, а это мой сын — Евлампий.
Я едва сдержал улыбку. «Евлампий… Вот это редкое и уникальное имя», — подумал я.
— Не против, если я с Евлампием поговорю? — кивнул на паренька, который весь сжался от страха.
Мужик замялся, явно нервничая. Боится?
— Господин, прошу вас, — его голос стал жалобным. — Не наказывайте. Он у меня на голову больной. Я сам выпорю, клянусь!
Я лишь улыбнулся. Папаша парня явно терял самообладание.
— Самсон, — спокойно посмотрел на него. — Я не собираюсь наказывать твоего сына. Просто у меня есть к нему пара вопросов. Или ты против?
— Что вы, господин, — тут же поклонился мужик и быстрым шагом отправился в сторону, стараясь не задерживаться.
Когда мы остались вдвоем, я посмотрел на рыжего парня, который неуклюже пытался подняться.
— Вставай давай, — сказал ему, прищурившись.
— Господин, я… — начал было тот, но замялся.
— Выдохни, — улыбнулся в ответ. — Я просто увидел, как твой отец тебя лупит, вот и решил пройтись, прогуляться на свежем воздухе. За что, кстати, тебя так?
— Я… взял то, что выбросили, — тихо признался Евлампий. — Это остатки после разделки монстров. Обычно их сжигают, а я забрал для своих… опытов.
— Опыты, говоришь? — с удивлением спросил я. — Ты что, маг?
Пацан задрожал, испугавшись.
— Я⁈ Нет, нет! Просто… Когда смешиваю, сушу, толку и варю, что-то внутри подсказывает мне, как делать. Но я не маг, господин!
— Понятно… — хмыкнул я, явно заинтригованный. — Ну что ж, пойдем. Покажешь мне свои опыты.
Глава 5
Рыженький паренёк завис. Его глаза заблестели. В них отразилась смесь страха и любопытства. Евлампий, кажется, всё ещё не мог поверить, что я действительно заинтересован в том, чем он занимается.
— Господин? — робко пробормотал малец, склонив голову. — Я боюсь вас разочаровать… Отец прав, многие считают, что у меня… Ну, проблемы с башкой. И что я занимаюсь ерундой. Поэтому, может…
— Хм, — на моём лице появилась лёгкая улыбка. — Давай я сам решу, что ерунда, а что нет.
Пацан поспешно поднял свёрток, не сводя с меня взгляда. Немного поразмыслив, он кивнул. Сжимал своё «богатство» так, будто думал, что я отберу.
Мы направились прочь от центральной части усадьбы, в сторону леса. Пока я шёл за ним, оглядывал владения рода Магинских. Пытался разобраться, как тут всё устроено.
Особняк выглядел большим, если не сказать огромным. Возвышался в самой дальней части территории, держась подальше от леса. Сейчас я лицезрел след былых богатств рода. Каменные стены, старинные окна, массивные двери. Всё как положено. Но при этом чувствовалось, что здание повидало не лучшие времена. Кое-где штукатурка уже начала осыпаться, а крыша явно требовала ремонта.
Чуть ближе к центру располагались различные хозяйственные постройки: амбары, ангары, склады. Эти здания, по всей видимости, использовали для хранения продовольствия, инвентаря и прочих вещей. Деревянные, из толстых брёвен, они выглядели надёжно.
От меня не ускользнули пусть и редкие, сновавшие там люди. Сторожат? Логично. Моей целью прогулки было разузнать, что тут вообще происходит. Чувствую, утречком предстоит плотный разговор со стариком.
Ближе к лесу расположились маленькие домики. Простые строения с маленькими окнами и низкими дверями. С виду бедные, но крепкие. Скорее всего, здесь живут те, кто служат роду, — рабочие, слуги и стражники.