Постепенно начало отпускать. Кожа из степного ползуна отлично впитывала энергию, распределяя её по своей структуре. Но теперь возникла другая проблема: жилет горел. Вот в прямом смысле этого слова. От него шёл дым, запах горелой кожи и чего-то химического щипал ноздри.
Двинуться я не мог, да и не получилось бы сейчас снять его. Стиснул зубы и терпел, наблюдая, как кожа степного ползуна медленно плавится, сливаясь с моей собственной.
«Тварь прожорливая! — мысленно обратился к артефакту. — Давай уже заканчивай, гаси ублюдка!»
«Еда, — ответил заларак. — Вкусно!»
Я не мог понять, действия магов хоть какой-то эффект вообще имеют или нет. С трудом повернул голову и увидел, как пятеро офицеров… Они сгорели. Просто кости стояли, поддерживаемые остатками формы. Твою мать!Так же не должно быть?
Жилет тем временем растворялся и каким-то непонятным мне способом впитывался в мою кожу. Словно тысячи иголок воткнули и ещё электричество пропустили. Заларак уже заканчивал свою работу.
Ощущения изменились. Боль стала иной — не жгучей, а пронизывающей. Будто каждую клетку тела прошивали тонкими нитями. Я чувствовал, как кожа степного ползуна соединяется с моей собственной на каком-то глубинном уровне.
— Что за хрень? — простонал, наблюдая, как узоры с жилета перетекают прямо под мою кожу, образуя на ней странные татуировки, которые тут же исчезали, словно впитываясь внутрь.
Топоров — или то существо, которое использовало его тело, — уже почти не светился. Его силуэт темнел, твердел, превращаясь в нечто иное. Каждое движение давалось ему с видимым трудом. Он дёргался, как насекомое, пришпиленное булавкой.
Световое представление становилось тусклее. Магические атаки продолжались, но теперь они уже имели эффект — рикошетили от затвердевающей поверхности тела, а не поглощались ею. Я видел, как на груди руха образовалась трещина, — именно там, куда вошёл заларак. Она расширялась, будто разлом в земле при землетрясении.
Моя кожа тем временем горела, но уже по-другому. Теперь это было похоже на солнечный ожог — интенсивный, хоть и терпимый. Жилет почти полностью исчез, растворился, став частью меня. Я чувствовал… силу. Не просто магическую, а физическую. Мышцы наливались энергией, кости становились прочнее, даже зрение обострилось.
Есть и ещё одна причина, почему согласился провернуть всё это с Топоровым. Я знал, что произойдёт в конце. Рязанов тоже окаменел, эти твари при смерти превращаются в статуи, напичканные энергией. А такой ресурс я, сука, упустить не мог.
Яркая вспышка ослепила всех на мгновение. Через боль прыгнул вперёд. Не знаю, откуда взялись силы — может, от влитой в меня энергии, — но я оказался рядом с Топоровым в тот самый момент, когда его тело, теперь уже полностью каменное, начало падать.
Один рывок, и статуя оказалась в моих руках. Тяжёлая, чёрт. Будто сделана из свинца, а не из камня. Не теряя ни секунды, отправил её в пространственное кольцо. Иголка тоже вернулась туда же.
Ноги не выдержали, и я рухнул на землю. Пыль взметнулась облаком, осела на мокром от пота лице. Каждый вдох отдавался болью в груди, будто там что-то сломалось. Но я жив, а главное — заполучил ещё одну статую, напичканную энергией.
Поднялась локальная тревога в офицерской части лагеря. Звучали команды, люди бегали, кто-то выкрикивал приказы. Тут же начали собирать рапорты от очевидцев, писарь записывал показания прямо на месте.
— На полковника Топорова напало… существо из света! — кричал один из молодых офицеров.
— Нет, это он сам! Превратился в тварь! — настаивал другой.
— Капитан Магинский был рядом, когда тело Топорова изменилось, — третий указывал на меня пальцем.
Я же просто лежал и, стиснув зубы, мычал. Процесс впитывания кожи не остановился. Чувствовал, как она проникает всё глубже, соединяясь с моими тканями, меняя их структуру.
Сейчас не было ни сил, ни желания оценивать, что произошло. Тело требовало отдыха, мозг отказывался работать. Только в одном я был уверен: операция прошла успешно. Рух мёртв, статуя у меня, заларак сыт до отвала.
Открыл глаза, когда надо мной нависли несколько полковников.
— Магинский, что тут было? — спросил один из них, сжимая в руке блокнот.
— Световое представление, — выдавил из себя сквозь боль.
Лица людей плыли от яркого света. В глазах до сих пор стояли круги от вспышки, в ушах звенело. Я уже на грани потери сознания, но держусь.
— Кто это был? — уточнил другой, наклоняясь ещё ниже.
— Я… я… не… — хотел пошутить, что не в курсе, но не смог даже закончить фразу.
А как мне по-другому справляться с адской болью? Юмор всегда помогает в таких ситуациях.
— Топоров? Это был полковник Топоров? — кто-то тряс меня за плечо, отчего по телу прошла новая волна боли.
— Да! — выдохнул, лишь бы отвязались. — Это он. Точнее, внутри него что-то было.
— Записывайте, — бросил мужик, который со мной разговаривал, повернувшись к писарю. — Поставь подпись.
Мне подсунули бумаги. Моими же руками их взяли и воткнули перьевую ручку. Я нацарапал что-то похожее на своё имя, даже не вчитываясь в текст. Какая, на хрен, разница, что там написано? Я жив, враг мёртв, трофей у меня.
Когда с формальностями было покончено, народ стал разбредаться, а я остался лежать. Вот же твари, хоть бы оттащили в сторону.
Небо надо мной казалось слишком ярким, несмотря на облака. Каждый луч солнца бил по глазам, как кинжал. Я продолжал ощущать, как моя кожа меняется. Процесс замедлился, но не прекратился. Жжение сменилось покалыванием, будто тысячи крошечных иголок впивались изнутри. Что бы это ни было, оно становилось частью меня.
Офицеры продолжали суетиться вокруг. Кто-то собирал останки погибших, кто-то наспех составлял отчёт, пользуясь планшетом прямо на коленях. Никому не было дела до меня.
Я прикрыл глаза, позволяя себе отдохнуть. В ушах всё ещё стоял звон, голова кружилась. Не жалел о случившемся. Всё прошло даже лучше, чем планировал.
Постепенно вокруг становилось тише. Офицеры расходились, унося с собой тела погибших. Я остался один, лёжа на примятой траве. Медленно сел, посмотрел на свои руки. Кожа выглядела… так же. Визуально вообще ничего не изменилось. Может, показалось? Потом разберусь…
Генерал южной армии в своём кабинете
Князь Ростовский не мог сдержать улыбку, глядя на только что составленный рапорт. Пусть его задумка с турками провалилась, но ничего, скоро будет сражение, большое, и тогда враг почувствует мощь русской армии. Главное, предатель в его рядах вычислен. Кто бы мог подумать, что это окажется рух.
Кто-то очень постарался, чтобы получить именно шкуру Топорова, как-никак он правая рука князя в армии. Но теперь все видели. Отчёт уйдёт в столицу прямо к монарху.
— Ну, что ты на этот раз сделаешь? — улыбнулся генерал, барабаня пальцами по столу.
Можно не бояться духов какое-то время, два из них отправились в пустоту. Им придётся затихариться, а это очень сильно развяжет руки Ростовскому. Осталось только получить доступ к ресурсам.
— Магинский, — потянулся князь, откинувшись на спинку кресла. — Что же ты за человек такой, раз способен убить руха? Что за магия? И откуда?
Генерал не мог признаться мальчишке, что никто в армии не способен уничтожить духа, если тот активируется, даже он сам. Но, когда Ростовский почувствовал колебания энергии и потом их затухание, то понял, что кто-то уничтожил существо.
А потом Магинский признался, что это его рук дело. Если бы генерал сам не почувствовал, то не поверил бы. Мальчишка обладает уникальной силой, и с ней можно наконец-то переломить всё, добиться любых целей. Есть только одна проблема: Магинский не хочет в орден. Он слишком свободолюбив и независим. Заставить его нельзя и убрать тоже, очень уж ценный экземпляр.
Ростовский решил пока оставить всё как есть. Он будет помогать мальчику, а тот — отвечать взаимностью. Давно у мужчины не было такого хорошего настроения. Больше всего он хотел увидеть лицо императора, когда тот узнает, что обнаружен рух и его уничтожили.
Кто бы мог подумать, что аристократ из глубинки, сначала вызвавший интерес, окажется таким полезным? Не зря князь его приметил. Пальцы стучали по столу, генерал был доволен.
— Скоро… — довольно произнёс Ростовский. — Я получу доступ к землям и дам победу стране.
Такого хорошего настроения у него не было уже несколько лет.
В этот момент в дверь постучали.
— Войдите, — произнёс холодно мужчина и вернул своему лицу маску генерала.
— Ваша светлость, — поприветствовал полковник Дорин. — Рапорты написаны, более семидесяти офицеров — свидетели. Всё готово к отправке Его Величеству.
— Магинский? — уточнил князь. — Он подтвердил?
— Так точно.
— Тело? Должен остаться камень.
— Ничего не было. Яркая вспышка и пустота, — пожал плечами полковник.
— Странно. Очень странно… Уже второй случай, когда ничего не остаётся, — хмыкнул Ростовский.
— Второй? — удивился Дорин.
— Не переживай, — махнул рукой генерал, поняв, что сболтнул лишнего. — Неважно.
«Может быть, это реакция на Магинского? — подумал Ростовский. — Почему после смерти руха не остаётся каменной статуи тела? Впрочем, не столь важно! Главное уже сделано».
Голова начала немного соображать. Я проанализировал последние события.
Судя по тому, что видел, на рухов не действует магия. Десятки сильнейших офицеров ничего не смогли сделать. А вот мой заларак… Он не повредился, что крайне радует. Но, помимо этого, ещё нажрался на много времени вперёд. И если я правильно понял, то артефакт каким-то образом способен подавить того духа, ну, или это наша совместная работа. Благодаря чему он стал такой? Даже не берусь предполагать.
Столько всего использовалось для его активации, даже палец от соплеменника Топорова. Главное — работает. Что у меня вызывало лёгкое беспокойство: почему рух не смог, как Рязанов, вытолкнуть мою душу из тела через связь с залараком? Он другой? То, что жило в полковнике, точно было сильнее того, кто в графе. Но мой источник как-то умудрился даже впитывать энергию. После сжатия ядра в битве с Рязановым я снова его растянул.