Мы заняли позиции с остальными взводами, которые должны отправиться в бой первыми. Впереди лежало минное поле, заботливо выложенное турками. За ним — окопы с засевшими в них солдатами противника. Ещё дальше — артиллерийские расчёты, готовые разнести в пыль любого, кто попытается прорваться.
Ночь выдалась тёмной, с редкими звёздами — блёклыми и далёкими. Воздух был прохладным и влажным, пахло сырой землёй и порохом. Где-то вдалеке слышались приглушённые крики турок.
Я передал беруши ребятам и сделал это незаметно для отряда офицеров. Цвелодубов со своими людьми расположился правее от нас, готовясь поддержать наступление. Они были слишком далеко, чтобы увидеть, как мы манипулируем с ушными затычками.
Воронов нервно облизывал губы, поглядывая то на турецкий лагерь, то на меня.
— Всё будет хорошо, — похлопал его по плечу. — Просто держись рядом.
Дрожащими руками бывший аристократ вставил беруши и кивнул. Его лицо было бледным, как полотно, но решимость во взгляде говорила, что он всё-таки настроен сражаться.
Костёв выглядел спокойнее. Он проверял ружьё, заряжая его магическими пулями, его движения были уверенными и точными. Коля уже прошёл через настоящий бой, видел смерть и почти умер сам.
Руднева прижалась к земле рядом с ним, осматривая поле боя. Её глаза сканировали территорию турок, запоминая расположение дозорных и позиции пулемётов. Вот уж кто был в своей стихии, так это рождённая для разведки и диверсий Катя.
Наступил тот самый момент. Сначала заунывная песня турок — протяжная, гипнотическая мелодия, от которой сразу заныли зубы. Она разносилась над полем битвы, проникая в сознание, заставляя тело расслабиться, а разум — затуманиться.
За ней начали стрекотать змеи. Песчаные твари, прячущиеся под минным полем, издавали пронзительные звуки, которые смешивались с песней, создавали мощный магический эффект. И он был ожидаемым: все зазевали, стали вялыми. Солдаты русской армии начали клевать носом, некоторые просто опустились на землю не в силах бороться со сном. Цвелодубов и его люди тоже начали закрывать глазки. Головы опускались всё ниже, а оружие выскальзывало из ослабевших рук.
Отлично! Вот оно и моё решение, как оставить их чуть позади. Беруши не полностью блокировали звук, но ослабляли его, давая возможность сопротивляться.
Дал команду, и мы сорвались. Я чуть сменил тактику: заранее приготовил крышку с десятью каплями зелья против некромантов. Лахтина приняла их прямо в пространственном кольце. Первый раз такое делаю, надеюсь, ничего не сломается и не испортится.
Девушка превратилась в монстра. Отлично! Ма взяла на спину Лахтину, а Па — Ама. Я выпустил всех морозных паучков одновременно. Твари рванули вперёд, оставляя за собой едва заметные синеватые следы в ночном воздухе. Мы приближались к минным полям, которые уже заморозили паучки. За нами в километре двигались солдаты, медленно приходящие в себя после магического усыпления.
Сеть образовалась, и внимание рассеялось. Глаза паучков стали моими глазами, их чувства — моими чувствами. Десятки точек обзора, сотни деталей, тысячи возможностей…
В прошлые разы меня бы затошнило, а теперь… Легче. Даже получилось смотреть через все пары глаз одновременно, и от этого не тряслась голова. Мозг наконец-то адаптировался к множественности восприятия. Или это эффект от поглощения энергии руха? Или от кожи, впитавшейся в меня? В любом случае сейчас такое только на руку.
Костёв и Руднева бежали справа от меня. Воронов с трудом поспевал, его дыхание сбилось уже через сотню метров. Легче стало, когда мы добрались до первого укрытия — небольшого холмика. Коля тут же ещё раз проинструктировал Катю, как пользоваться артефактами. Объяснения были короткими, деловыми, без лишних слов.
Началась реализация первого этапа плана. Более мелкие особи уже разместили атакующие артефакты с минным полем, приступили кустановке у артиллерии. Я потратил почти всё, что было, но мои маленькие шпионы-диверсанты справлялись на отлично.
Турки заметили наше движение и открыли огонь. Пули свистели над головами, вспарывая ночной воздух. Снаряды рвались рядом, поднимая фонтаны почвы и камней. Мы прижались к земле, стараясь максимально слиться с рельефом.
Все маги земли включились. Воронов, пересилив страх, начал работать. Его руки засветились зеленоватым сиянием, и перед нами стала расти стена из утрамбованной почвы. Рядом трудились Костёв и Руднева, укрепляя защиту. Так возводились укрытия, из-за которых мы продвигались вперёд. Воронов высоко поднимал свои чуть дрожащие руки, направляя поток энергии в землю.
Солдаты врага стягивались. Они немного изменили стратегию. Как я и предполагал, после прошлой битвы турки сделали выводы и теперь были сильнее рассредоточены.
Но это не помеха. Отдал приказ паучкам, и они выкопали артефакты, переместили их за спины атакующих турок.
Лахтина и Ам тем временем уже проникли в лагерь, обогнув оборону и проскочив между постами. Они затаились, ожидая моей команды. Один из паучков искал склад с оружием и боеприпасами, методично перебирая постройки.
Вдруг я почувствовал вибрацию. Сначала лёгкую, едва заметную, потом всё сильнее. Земля дрожала, словно по ней шло стадо диких буйволов.
— Полезли монстры, — прошептал, но мои уже сами услышали.
— Там! — указал Костёв на место, где земля вздыбилась.
Из-под почвы показалась бугристая голова степного ползуна. Огромная пасть была усеяна мелкими острыми зубами, глаза навыкате смотрели в разные стороны. Тварь тяжело вывалилась наружу, поворачивая уродливую морду в поисках добычи.
— Оставайтесь тут и не дайте тварям вылезти! — дал я приказ. — Когда всё начнётся, используйте защиту.
— А вы? — попыталась спросить Руднева, но тут же замолчала, когда выскочил ещё один степной ползун.
Маги земли занялись именно тем, ради чего они тут. А я воспользовался моментом, прыгнул на паучка рядом и исчез. К этому времени как раз уже почти добежал отряд офицеров.
Воронов атаковал первую тварь, создавая вокруг неё кольцо из затвердевшей глины. Степной ползун бился в этой ловушке, но барон не отступал, с каждой секундой делая стены толще и выше.
Руднева поддерживала его, укрепляя конструкцию своей магией. Её движения были отрывистыми, неуверенными, но эффективными. Даже с минимальным опытом она быстро схватывала суть боевой магии.
А Костёв, воспользовавшись тем, что монстры отвлеклись, вытащил атакующий артефакт и прицеливался, чтобы бросить его в самую гущу врагов.
Мужики включились в бой, потеряв меня из виду. Идеально! Я же устремился к лагерю на восьми быстрых паучьих лапах. Тварь неслась, как ветер, обгоняя даже падающие снаряды. Прижался к её спине, чувствуя, как холодный воздух бьёт в лицо.
По моей задумке, подам сигнал, когда можно выходить всей армии. Для этого нужно вывести из строя артиллерию и посеять панику в лагере. Задача не из лёгких, но осуществимая.
Оказался на территории турок. Пробраться в их лагерь получилось проще, чем ожидал. Паук, на котором я ехал, легко преодолел все препятствия, проскальзывая между палатками и постами. Его многоглазая морда позволяла видеть опасность со всех сторон.
Сидя верхом на монстре, я осмотрелся, пытаясь сориентироваться. Лагерь был огромен: сотни палаток, раскинувшихся на многие сотни метров. Костры, вокруг которых сидели солдаты, патрули, снующие туда-сюда, обозы с продовольствием и боеприпасами. Всё говорило о том, что турки основательно подготовились к битве.
Меня повело. Я почувствовал магию подчинения монстров. Она была здесь сильнее, чем где-либо ещё. Внутри всё вибрировало, отзываясь на близость такой мощи. Тряхнул головой, чтобы собраться.
Оружейную мы нашли быстро — большой деревянный сарай, охраняемый несколькими солдатами. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу.
Турки тоже стянули свои силы. Похоже, в курсе задумки генерала. Вдалеке я видел, как офицеры выстраивают солдат в боевые порядки, отдают приказы артиллеристам. Они готовились к массированной атаке со стороны русской армии.
Плевать! Чего не ждут, так это того, что я уже тут. Несколько атакующих артефактов, которые мне удалось сохранить, активизировались и полетели в окно оружейной. Мы с паучком сделали ноги — все его восемь лап — и сместились ближе к штабу.
Прогремел взрыв. Оружейный склад взлетел на воздух с такой силой, что земля содрогнулась под ногами. Вспышка была настолько яркой, что на мгновение стало светло, как днём. Грохот оглушил на секунду, но я быстро пришёл в себя.
Меня чуть не скинуло с паука, с трудом удержался, вцепившись в его кристаллы. В этот момент подал сигнал другим паучкам. Они подорвали тех, кто вышел против наших войск. Опять взрывы и яркие вспышки, а дальше — минное поле.
Бросил взгляд на своих. Они не должны пострадать. Сквозь глаза одного из паучков видел, как Воронов, Костёв и Руднева продолжают сражаться с монстрами. Степные ползуны выскакивали из-под земли один за другим, но бойцы стойко сражались.
Цвелодубов и его офицеры тоже вступили в бой, поддерживая мою троицу. Их магия была впечатляющей: огненные столбы, ледяные пики, каменные преграды. Они знали своё дело, что было видно по каждому движению.
Теперь нужно вывести из строя артиллерию, этим займутся монстры. Ам получил приказ вкусно и много покушать, Лахтина тоже пошла на охоту.
Словно дирежёр, я включал новых «музыкантов» в мелодию хаоса, которую сейчас создавал. Паучки атаковали часовых, Ам расправлялся с группами солдат, Лахтина охотилась на офицеров.
Водяной медведь действовал с невероятной жестокостью. Его огромные когти раздирали людей, как бумагу. Он хватал турецких солдат и разрывал их надвое, не обращая внимания на крики. Кровь стекала по чешуе, придавая ему ещё более зловещий вид.
Лахтина была более избирательна в своих жертвах. Её хвост с ядовитым жалом на конце мелькал с невероятной скоростью, поражая офицеров и магов. Одного укола было достаточно, чтобы человек упал замертво, превратившись в иссохшую мумию.