Ухмыльнулся. Да, им невдомёк, что я умею подчинять монстров. А уж чего только не водится в серой зоне! Здесь должны собираться самые редкие, опасные и… полезные экземпляры.
Каждая серая зона — своеобразный заповедник, где монстры появляются, размножаются и эволюционируют. Отсюда они потом выходят к нам, людям. Здесь, в своей естественной среде обитания, твари должны чувствовать себя в безопасности. Во всяком случае, так было до того, как сюда попал я.
Парочка дней у меня для подробной и вдумчивой прогулки есть. Но и моё задание никуда делось: мир и все дела. Заканчивать дела я умею. Наши страны всё же подпишут документ. Я привезу его и воткну в рожу Ростовскому, а потом получу свой титул графа.
Уже начал думать, как вернуться, очистить своё имя, но это потом. Нужно не забыть убить начальника тюрьмы. Много мужик наговорил, да и сдерживаться я больше не хочу. Интересно, как отреагируют турки, когда заключённый, брошенный в яму смерти, не только выживет, но и вернётся с армией монстров?
Султан Османской империи… Придётся монарху ответить за своих подчинённых. А для этого я уже кое-что придумал, выжму максимум из своего положения. При дворе они узнают силу русской дипломатии.
Когда ближайшие шаги были продуманы и цели определены, я вытащил ещё несколько паучков из пространственного кольца. Все девять со мной, кроме Ма. Бросил взгляд на самого крупного.
— А ты где это так отожрался? — поинтересовался.
Подошёл к нему и заглянул во все его глаза.
— Так это же ты, — хмыкнул. — Сожрал папашу и вымахал?
Если основной выводок был мне где-то до груди, то этот каннибал — выше моей головы…
Покрутился на месте. Хоть я и вижу немного, но больше очертания, поэтому подключился к зрению монстров, стало немного лучше. Тут что-то похожее на туннель, который идёт в обе стороны.
Кристаллы на спинах моих пауков светились. Природное освещение вышло тусклым, но его хватало, чтобы рассмотреть проход детальнее. Сводчатые потолки, неровные стены, покрытые скользкой плесенью. Местами торчали балки, подпирающие своды, — видимо, кто-то пытался укрепить это место.
Сама структура туннелей наводила на мысль, что их строили не монстры, а кто-то разумный, возможно, люди. Здесь явно кто-то жил, трудился, может быть, даже проводил исследования. И, судя по масштабам, работы велись не один год, если не десятилетия.
На стенах виднелись странные символы, процарапанные в камне. Не похожи на буквы, скорее, какие-то знаки или отметки. Может, турки таким образом фиксировали проникновение в серую зону? Или это оставили монстры?
Прикоснулся к одному из символов. Палец скользнул по шероховатой поверхности камня. Странно — на ощупь они казались теплее, чем окружающая стена, словно в них сохранилась какая-то энергия. Или это просто иллюзия, вызванная моим воображением?
Некоторые отметки выглядели совсем свежими — без слоя пыли, с чёткими линиями. Другие стёрлись от времени, превратившись в едва заметные углубления. Если это система навигации, то она постоянно обновляется. Кто-то регулярно спускается сюда, чтобы оставить новые знаки, или живёт тут.
У меня уже были теории о серой зоне. Возможно, это некая пространственная аномалия, которая ведёт в другие миры, или что-то ещё. Единственное, что меня до сих пор смущает в этом мире: они рукотворные. Словно художник раскидал вокруг разных стран. И, судя по всему, сила и мозги у этого существа очень даже приличные. Направился вперёд.
Мы двигались достаточно медленно. Я расположил монстров так, чтобы следили за всеми направлениями сразу. Даже за тем, что под землёй и на потолке.
Сам же продолжал осматриваться. Эти туннели явно создавались с определённой целью. Возможно, как раз для изучения монстров и их подчинения. Либо для добычи каких-то ресурсов, магических кристаллов, например. Если так, то это станет моим жирным бонусом от экскурсии.
Туннель постепенно расширялся и сужался, словно дышал. В некоторых местах приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой низкий свод, в других можно было свободно встать во весь рост. Паучкам же в основном приходилось протискиваться.
Иногда встречались небольшие ниши в стенах, словно кто-то пытался создать места для отдыха или укрытия. В одной из таких ниш что-то блеснуло. Паучок приблизился, осветив находку. Это оказался небольшой металлический предмет, похожий на пуговицу или значок. На нём виднелось изображение, но разобрать детали при таком освещении было невозможно. Я решил не трогать его. Пока… Мало ли какую ловушку может скрывать эта безделушка.
Воздух здесь казался затхлым, но кислорода достаточно. Странно. Значит, тут есть какая-то циркуляция воздуха. Неужели туннели выходят на поверхность в других местах?
Эта мысль заставила меня задуматься: «Если они имеют выходы на поверхность, то теоретически я мог бы выбраться отсюда, не возвращаясь в тюрьму. Просто найти подходящий проход и оказаться где-нибудь в окрестностях Константинополя или вообще в другой стране. Дома?»
На полу время от времени попадались следы. Какие-то напоминали человеческие — ровные отпечатки ботинок или сапог. Другие были явно от лап или когтей — глубокие борозды, оставленные в земле. Значит, здесь периодически бывают люди. Скорее всего, исследователи или охотники на монстров. А может быть, заключённые, которых, как и меня, бросили в яму.
Показалось, что я уже час бреду и ни одной твари не встретил. Немного даже разочаровался. Думал, меня тут на каждом шагу будут поджидать монстры. Ещё через два часа стало скучно, и я решил использовать время с пользой.
Достал из пространственного кольца мать. Женщина появилась со мной и тут же напряглась.
— Где ты находишься? — спросила она, оглядываясь по сторонам.
— Вообще-то мы, — поправил её. — Серая зона в Османской империи. Ты тут была?
Изольда отрицательно покачала головой. Её глаза, тёмные и глубокие, отражали тусклый свет кристаллов моих паучков. Она поёжилась, обхватив себя руками, словно внезапно почувствовала холод.
— Нет, — тут же ответила мать. — Только в Монголии, у джунгар и в Российской империи. — Почему ты здесь? — спросила она.
— Захотелось погулять, — пожал плечами. — У меня есть к тебе несколько вопросов. Первый: как ты стала матерью перевёртышей?
Изольда тут же остановилась. Лицо её я лишь едва различал, но мне показалось, что она напряглась.
— Зачем тебе это знать? — тихо прозвучал голос женщины.
— Потому что хочу! — улыбнулся я.
Не буду же рассказывать о своих научных изысканиях. Не хватало ещё перед тварью отчитываться.
— Много лет назад я была девочкой. Родилась в Российской империи, в семье земельных аристократов, — слова выходили как-то с напором из её рта. — Меня похитили во время одного из конфликтов, привезли к монголам и…
— Сделали перевёртышем, — ответил я. — Пытали, мучили, меняли. Всё, пока маленькая девочка не стала тварью.
— Да! — выдохнула Изольда.
Её глаза наполнились влагой, но слёз не было. Во взгляде читалась застарелая боль — такая, которую время не лечит, а лишь загоняет глубже.
Интересно, сколько ей на самом деле лет? Если судить по знаниям и опыту, то никак не меньше ста. Может, даже несколько сотен. Трудно сказать, как долго живут подобные существа, особенно если они регулярно омолаживаются.
— А потом предыдущая сука умерла, и тебя повысили? — предположил я.
— Именно… — плечи женщины дрогнули. — Мне пришлось съесть мою «мать», чтобы получить её силу и знания.
Изольда отвернулась, глядя куда-то в темноту туннеля. Её руки мелко подрагивали.
— Какая интересная история, — хмыкнул я, ведь ожидал больше любопытных моментов.
— Ты не понимаешь, Магинский. Зелья подчинения, словно наркотик, которым меня поили. Я выполняла всё, что говорили, десятилетиями. Была рабом и послушной игрушкой, — обиженно ответила мать. — До меня способ превращения в перевёртышей был другим, более… — она сделала паузу. — Сложным, болезненным и неэффективным. Девочки сильнее страдали и чаще умирали.
Её голос на последнем слове дрогнул. Наигранно? Или она действительно переживает за своих… подопечных? Трудно сказать.
— Какая же ты добрая, — улыбнулся.
— Думаешь, мне приятно калечить детей? Менять их и делать такими, как я? — остановилась Изольда. — Нет! Это ад… Я его прошла. В помёте со мной было тридцать девочек, выжила только я одна. И моё превращение длилось долгих тринадцать лет. Я сходила с ума, пыталась убить себя.
Её тело содрогнулось, словно от физической боли. Руки машинально потянулись к горлу.
Верю ли я ей? Ну, под клятвой крови и подчинением она не должна мне врать.
— Надеюсь, ты не ждёшь, что я тебя пожалею? — уточнил.
— Конечно, нет… «Монстр! Тварь! Сука!» — как меня только не называли, — она горько усмехнулась. — Я лишь инструмент, которым пользовались. Ко мне относились хуже, чем к животному, потому что я перевёртыш! И ни то, и ни другое… Даже монголы нас презирают.
Я вспомнил Елену и Веронику — две сестрички-перевёртыши, которые сейчас служат мне. Они тоже прошли через эту мясорубку. Их детство было украдено, а сущность изменена навсегда. И всё же в девушках сохранилось что-то… человеческое. Может быть, и в этой твари осталась искра?
Ничего не ответил. Пока никакой полезной информации.
— Мои девочки, — продолжила говорить Изольда. — Ничего удивительного, что решили остаться с тобой. Пожили в роли людей, почувствовали, что это такое, — быть, как человек. А потом им попался ты… Тот, кто не смотрит, что мы твари. Тот, которому плевать на наши различия. Конечно же, они в тебя влюбились.
Вот только кажется мне, это всего лишь её манипуляция, очередная попытка разжалобить, заставить думать о перевёртышах и тем более о ней как о чём-то большем, чем просто инструменты. Зря старается.
— Как ты создаёшь перевёртышей? — задал я вопрос, решив перейти к сути. Все эти эмоциональные выверты мне не интересны.
— Нужна нетронутая девочка, желательно чем меньше, тем лучше, — скрипнула зубами Изольда. — До её месячных и открытия источника я ввожу им в кровь манапыль, начиная с малых доз и постоянно увеличивая, пока источник не откроется насильно.