— Выбирайся, — приказал я мысленно.
Почувствовал неохотное послушание. Тварь не хотела выходить, предпочитая питаться. Интересно. Значит, у меня только частичный контроль?
Усилил давление магией, заставляя подчиниться. Монстр выскользнул из ранки, оставив за собой микроскопическую дырочку, сочащуюся прозрачной жидкостью с зеленоватым оттенком.
— Что ж так неприятно? — спросил я у насекомого, зависшего перед моим лицом. — У тебя есть имя? Вид? Классификация? Сейчас вы отличаетесь от того, что бьётся в купол и от того, чем потом станете.
Существо молчало, поворачивая треугольную голову то в одну, то в другую сторону. Ментального отклика тоже не было — только слабая связь подчинения. Похоже, разума у них не больше, чем у одноклеточных.
Так, ладно. Посчитал крошечных засранцев: всего тридцать восемь штучек. Мало. Очень мало по сравнению с теми полчищами, которые бродят снаружи. Я хотел получить армию, а не взвод.
Повернулся в ледяном куполе, с трудом преодолевая сопротивление замороженных тканей. Снаружи тварей роился целый рой: десятки, сотни тысяч. Они бились о ледяные стены со странным шипящим звуком, похожим на звук кипящего масла. Видимо, чуяли внутри потенциальную еду. Плотность такая, что казались серебристым облаком, колышущимся в такт с невидимым потокам.
Я улыбнулся, чувствуя, как губы трескаются от мороза.
— Кажется, у меня пополнение, — пробормотал, представляя, как выпущу этот рой на врагов.
Мать перевёртышей слабо простонала. Чёрт, совсем забыл про неё! Склонился и достал из пространственного кольца лечилку. Тело Изольды окутывала корка льда, под которой кожа приобрела синеватый оттенок — нездоровый, мертвенный. Я отломил кусок льда у рта, чтобы она могла принять зелье.
— Пей, только не захлебнись, — скомандовал, вливая жидкость в её посиневшие губы.
Теперь встал вопрос о размещении новых подопечных. Нужно придумать для них подходящий дом и загон. В пространственном кольце начал создавать вместительную, но герметичную коробку — четырёхугольное помещение с прозрачными стенками, чтобы наблюдать за ними.
Пространства там много, но должен же быть конец? Всё благодаря улучшению кольца с помощью хренофагов. Вместительность увеличилась, хотя лучше сразу всё компактно размещать.
— Вот тут они у меня будут жить, — пробормотал я, заканчивая формировать загон.
Теперь необходимо создать ещё один вольер — для уже вылупившихся особей. Хотя «вылупившиеся» — не совсем точное определение. Скорее, трансформированные, перерождённые из тех, кто успел насытиться плотью.
На всякий случай сделал этот загон с усиленной защитой. Поставил прочные стенки, похожие на те, что использовал для песчаных змей. Предусмотрел систему шлюзов, чтобы можно было перемещать отдельных особей для экспериментов.
Мои руки засветились мягким серебристым сиянием, когда я активировал перемещение монстров. Сначала они все собрались ко мне, облепив, как пчёлы матку, а затем исчезли — не все сразу, партиями. Источник гудел от напряжения.
До сих пор не понимаю, почему именно так происходит в первый раз. Каждый монстр, которого я подчиняю, сначала должен буквально впитаться в меня, и только потом я могу переместить его в пространственное кольцо. Как будто существует некий ритуал знакомства, первого контакта, после которого связь становится постоянной.
Может, это способ калибровки моей силы? Или печать магии? Или, что ещё… Чем глубже я проникаю в тайны магии подчинения, тем больше вопросов возникает. Нужно будет разобраться, когда вернусь домой.
— А-а-а… — снова простонала мать.
— Иду уже, — ответил я и склонился над ней.
Лечилка не оказала ожидаемого эффекта. Изольда всё ещё выглядела плохо: кожа синюшная, губы потрескавшиеся. Лёд, который окутывал её, начал таять, превращаясь в лужицы вокруг тела. Я положил руки на торс перевёртыша. Выпустил магию подчинения монстров, сразу перенаправив её на тварей внутри Изольды.
Как же затрясло перевёртыша, когда приказал монстрам выбираться наружу! Её тело выгнулось дугой, из горла вырвался хрип. Лёд, которым она была покрыта, я целенаправленно растопил после взятия под контроль всех тварей.
Один за другим они покидали тело матери, вылезая из крошечных отверстий в коже, оставляя за собой следы крови и какой-то мутноватой жидкости. Выглядело это так, словно из женщины выходил рой пиявок. Зрелище не для слабонервных.
Достал ещё несколько лечилок, влил в глотку перевёртыша зелье мощного действия. Изольда дёргалась, кричала, стонала, но я продолжал методично обрабатывать её тело. Перешёл на восстановление магии, вливая энергию, как в пустой сосуд. Следом — зелье выносливости, чтобы укрепить сопротивляемость организма.
Через десять минут таких процедур её состояние вроде бы улучшилось. По крайней мере, она пришла в себя настолько, что могла открыть глаза и фокусировать взгляд. Но мать всё ещё трясло от холода.
— Ч-т-о… Э-т-о… Б-ы-л-о? — еле-еле выговорила она, стуча зубами.
— Мелкие твари, мясные хомячки, — пожал плечами, словно речь шла о чём-то обыденном вроде комаров. — Они атаковали нас в туннеле.
— Здесь? — удивление и страх в глазах женщины были неподдельными. — Плохо!
— Сам в шоке… — признался я.
Её тварей я тоже подчинил и переместил в пространственное кольцо, в отдельный загон. Возможно, те, что выросли в перевёртыше, обладают какими-то особыми свойствами? Мысль интересная и требует проверки.
— Мне что-то… пло-хо, — прохрипела Изольда и отключилась.
Её голова безвольно откинулась назад, тело обмякло. Чёрт, снова без сознания! Да что ж такое? Взял ещё бутыльки и начал поить Изольду, вливая один за другим.
Зелья не действовали должным образом, её продолжало трясти, и она становилась всё более синей. Словно внутри тела продолжалась какая-то реакция, не связанная с физическими повреждениями.
Не придумал ничего лучше, чем вытащить Лахтину. Нужен совет от ещё одного монстра. Девушка возникла из пространственного кольца и тут же насторожилась, оглядываясь по сторонам.
— Мы в серой зоне в… другой стране, — сразу выдал информацию, не дав ей задать вопросы. — Турки оказались не так гостеприимны, как хотелось бы. Бросили меня в яму, которая является проходом в серую зону.
Лахтина прищурилась.
— Наглые твари, — процедила она. — Я знала, что тебе не стоило туда ехать без меня.
— Изольде стало плохо, — перешёл сразу к делу. — Атаковали мясные хомячки.
— Ты уже называешь её по имени? — подняла бровь девушка, и во взгляде королевы мелькнула откровенная ревность.
— Я заморозил её и вытащил тварей, — проигнорировал намёк, сосредоточившись на проблеме. — Отпоил зельями, но она всё равно такая синяя и вырубилась.
— Переживаешь? — королева скрестила руки на груди. — Нравится эта сука? Особые планы на неё?
— Лахтина… — выдохнул я, чувствуя, как раздражение нарастает волной. — Не стоит.
Было бы смешно, если бы не вышло так нелепо. Я здесь, в ледяном куполе посреди серой зоны, с двумя монстрами-женщинами, одна из которых ревнует меня к другой. Как в каком-то безумном бабском романе. Что бы сказал Совет аристократов из прошлой жизни, если бы увидел такую сцену?
— Прости, — тут же склонила голову девушка, показывая покорность.
Королева скорпикозов нагнулась к матери перевёртышей, осторожно прикоснулась к её коже и тут же поморщилась, словно от отвращения.
— Она умирает, — констатировала Лахтина с каким-то мрачным удовлетворением.
— Чего? — я поднял бровь, рассчитывая услышать что угодно, но не это.
— Эти насекомые… Когда они едят, то выделяют вещество, которое отравляет перевёртышей, — улыбнулась девушка почти с наслаждением. — Яд воздействует особым образом на трансформированную кровь. Я так давно искала этих тварей, чтобы убить их всех. Дашь мне несколько?
Это было неожиданно. Значит, мясные хомячки — естественный враг перевёртышей? Природный механизм сдерживания? Интересно.
— Как её спасти? — повторил вопрос, проигнорировав просьбу Лахтины о получении тварей в пользование.
— Всё-таки она тебе нравится, да? — сощурилась королева, и её зрачки на мгновение превратились в вертикальные щели, как у ящерицы.
— Отвечу один раз, — глянул сердито, чувствуя, как магия льда начинает собираться в пальцах от раздражения. — Тебя это не касается. Говорю — ты делаешь. Спрашиваю — отвечаешь. Или можешь забыть про хорошее отношение.
В этот момент я действительно почувствовал себя правителем. Тем, кого не осмеливались допрашивать и перед кем склоняли головы. Дурная привычка, выработанная за долгие годы, но иногда она оказывается кстати.
— Её нужно согреть, — фыркнула обиженно Лахтина, отводя взгляд.
Огляделся по сторонам: «И как мне это сделать? В ледяном куполе, о который бьются тысячи тварей? Сука, и монстра ни одного нет с магией огня». Поморщился и начал раздеваться.
— Что ты делаешь? — удивилась королева, наблюдая, как я снимаю робу.
— А ты не поняла? — улыбнулся, наслаждаясь замешательством на её лице. — Спать буду с Изольдой, пока она жива. Заплатил пятьдесят миллионов и даже не попробовал, а она ещё и девственница.
— Не смей! — подскочила девушка, её глаза полыхнули яростью.
Лахтина сделала шаг ко мне, но я перехватил за руку, рывком притянул к себе.
— Раздевайся, — прошептал на ухо, отчего она застыла, словно парализованная. — Нужно тепло двух тел. Твоё и моё.
Я сорвал с неё платье и схватил с собой. Бросил тряпки в сторону, они повисли на корке льда острым углом купола. Мать тоже раздел, стащив мокрый от растаявшего льда наряд. Лахтина чуть не превратилась в скорпиоза, когда я на мгновение уставился на её формы.
Почти час мы грели своими голыми телами Изольду. Королева пыхтела, как паровоз, что-то бурчала себе под нос. Ещё брезговала прикасаться к перевёртышу, постоянно отодвигала от себя её руку, если та оказывалась слишком близко.
— Это отвратительно, — шипела девушка. — Она грязная, мерзкая…