В комнате обнаружил свой костюм — чёрный, строгий, с серебряной отделкой. Надел его и посмотрелся в зеркало. Сойдёт… Кивнул своему отражению и повернулся к слуге. А у того слёзы на глазах блестят, словно росинки на утренней траве.
— Я так рад, что смогу присутствовать на этом торжестве, — заявил Жора растроганным голосом, промакнув глаза белоснежным платком.— Так как родственников нет, то я буду вашим сопровождающим, — торжественно произнёс Георгий. — Сергей Геннадьевич поведёт к алтарю невест.
Наконец, собравшись, мы вышли из комнаты. Все слуги выстроились словно при параде. Девушки — в праздничных передниках, мужчины — в начищенных сапогах. Улыбаются, кланяются, а у меня на душе аж кошки скребут. Вот не могу понять, почему, но не хочу. Головой осознаю необходимость, а внутри…
Даже мысль мелькнула: «Вот бы сейчас кто заявился», но быстро прогнал её. Ещё не хватало накликать беду…
Вышел на улицу, щурясь от яркого солнца. Шатёр, который подняли, оказался неожиданно большим — белое полотно натянуто между столбов, украшено цветами и лентами.
Все мужики бросили работу и собрались рядом. Витас с Медведем вырядились в костюмы, правда, на Фёдоре пиджак едва ли не трещал по швам. Лампа стоял с крайне интересной дамой — она выше его на голову, худая и такая же рыжая. Видимо, та самая Евдокия.
Внутри шатра обнаружились какая-то тумба, украшенная кружевной тканью, и ряды лавок. Стоило нам с Жорой зайти, как народ хлынул следом, занимая места. Мы подошли к тумбе и замерли. Слуга встал рядом, расправив плечи. И вдруг заиграла музыка.
Откуда только инструменты достали? Скрипка и флейта выводили что-то торжественное, от чего мурашки бежали по коже.
В проходе появился Требухов в классическом чёрном костюме. Он вёл под руку Елену. Её белое платье струилось по фигуре, расшитый жемчугом корсет подчёркивал тонкую талию. Следом шла Вероника. Наряд девушки казался воздушным, словно сотканным из утреннего тумана. Лица обеих скрывали плотные фаты.
Они двигались медленно, демонстративно, словно актрисы на сцене. Остановились рядом. Требухов, смахнув слезу, пожал мне руку, а потом неожиданно крепко обнял.
— Отдаю этих девушек вам, Павел Александрович. Заботьтесь о них, — его голос сорвался.
Я кивнул. Невесты чуть подрагивали, их пальцы нервно теребили букеты. К нам вышел мужик с папкой. Арсений Борисович — представитель магистратуры Енисейска.
Демоны! Он минут десять распинался о важности семьи, об ответственности и особой роли земельных аристократов. После мы подписали документы и скрепили их кровью. Магия вспыхнула, закрепляя союз. Один комплект отдали мне, другой — в магистрат. Грянули бурные овации, крики «горько».
Вот только что-то не так. В затылке зудело нехорошее предчувствие, но я никак не мог понять его причину.
Жора рядом снова пустил слезу, вытирая глаза платком.
— Поздравляю, Павел Александрович! — торжественно произнёс Арсений Борисович. — И вас, Вероника Магинская, и вас, Елена Магинская.
Каждая из девушек медленно подняла фату. Я заглянул им в глаза и похолодел. Твою ж… Я узнаю их! Где бывшие Требухова и Зубарова?
Глава 3
Девушки подались вперёд, пытаясь поцеловать меня, но я смотрел поверх их голов — на довольные лица Требухова и Жоры. В голове щёлкало, картинка сразу сложилась. Ну, конечно… Письмо, внезапное исчезновение, а теперь это!
Схватил «невест» за руки и потащил прочь из шатра. Мои люди хлопали нам вслед, свистели, выкрикивали поздравления. Кто-то бросал цветы под ноги, осыпал зерном. Мы шли сквозь этот радостный хаос, а у меня внутри всё кипело.
— Павел Александрович, помедленнее! — взмолилась «Елена», путаясь в подоле свадебного платья.
— Мы не успеваем, — поддержала её «Вероника», придерживая фату. — Эти наряды не предназначены для бега.
Сбавил шаг, но не остановился. Слуги, попадавшиеся навстречу, кланялись и поспешно убирались с дороги. На лестнице девушки снова начали спотыкаться: кружева и шлейфы цеплялись за ступени.
Распахнул дверь своей комнаты, втолкнул их внутрь. Жестом указал на кровать: «Садитесь».
— Вот так сразу? — «Елена» удивлённо приподняла бровь, но в глазах плясали искорки.
— Господин хочет?.. — промурлыкала «Вероника», и в её голосе прозвучали те самые, хорошо знакомые мне интонации.
Выдохнул, опускаясь на стул. Смотрел на этих двух бестий в белых платьях и ждал объяснений.
— И? — наконец спросил, когда молчание затянулось.
— Нам уже раздеваться? — «Елена» кокетливо поправила фату.
— Точно, наш брак нужно консумировать! — «Вероника» потянулась к застёжкам платья с таким видом, словно собиралась устроить показ.
— Маргарита, Симона! — процедил сквозь зубы. — Хватит паясничать. Я жду объяснений и немедленно! — внутри всё клокотало от ярости. — Терпение и так на исходе. Не доводите до греха.
— Что Павел Александрович желает узнать? — «Елена» склонила голову набок с той самой грацией, что я видел у Маргариты.
— Для начала примите свой истинный облик. Ну, или обратно в служанок, — барабанил пальцами по подлокотнику, сдерживая желание встряхнуть обеих.
— Простите… — Лжевероника пожала плечами, как Симона. — Но мы не можем. Теперь это наши настоящие формы.
В голове крутились варианты: «Пытки? Натравить монстров? Что сделать, чтобы эти особи заговорили?»
— Господин, — Псевдоелена встала, её платье зашуршало по полу. — Ваши… девушки. Они…
— Мертвы? — дёрнул щекой, уже зная ответ.
— Да, — кивнула она.
Монстров мне в жёны! Стоп… Твою налево! Договорился, называется. У меня в жёнах перевёртыши… Их ведь можно считать монстрами? А, плевать!
— Павел Александрович, — Вероника подошла к Елене, их белые платья зашелестели в унисон. — Позвольте вам всё объяснить.
Я слушал. Мои «служанки» узнали правду, хотя насколько можно верить этим созданиям — ещё вопрос.
Истинные Зубарова и Требухова, не те, которые сейчас были в этой комнате, планировали меня убить. Не сразу, конечно. После того, как родят детей, чтобы получить право наследования земель.
План этот родился не в их головах, его прислал сам император. Монарх связался с Требуховым и передал идею. Как приятно… Моя персона привлекла внимание самого Его Величества. Они всё продумали. Служба безопасности империи должна была передать особый яд, от которого даже я отправился бы на тот свет, когда придёт время.
И две дуры, которых спас, пусть и со своим умыслом, решили, что это отличная идея — самим стать хозяйками земель. Действительно дуры! Амбиции, которые им вбивали в головы с детства, весь этот гонор и эгоизм затмили разум.
Монарх знал, на что надавить, и девушки «растаяли». Ни одна из них не подумала наперёд. Даже Требухов, а ведь он должен был! Удержат ли земли женщины? Позволят ли им это сделать?
— А ну, стоять! — показал кулак, когда «невесты» начали раздеваться.
— А вы попробуйте в этом находиться, — Елена-Маргарита указала на свой наряд. — Дышать невозможно, давит.
Пока девушки избавлялись от свадебных платьев, оставаясь в нижнем белье, я погрузился в размышления.
Император так быстро спохватился… Не получилось с Запашным, и вот он уже сбросил своего ставленника со счетов, внедряя новый план.
Это как раз нормально, молодец. А то я думал, что на троне сидит «овощ», которым кто-то управляет. Смущало другое: почему так мягко? И следующий вопрос: знает ли монарх, что мы формально с ним родственники? Что я теоретически могу претендовать на трон?
— Как они умерли? Вы их убили? — поинтересовался, наблюдая, как перевёртыши с любопытством разглядывают свои новые тела в зеркале.
— Нет, — Псевдовероника покачала головой, присаживаясь на край кровати. — Всё вышло совсем иначе. Эти две трусливые дуры во время битвы настолько испугались за свои драгоценные жизни, что согнали всю охрану к комнате. Заставили людей выстроиться живым щитом, пока сами прятались внутри.
Её губы скривились в презрительной усмешке:
— Уже начали связывать простыни для побега через окно. Представляете? Бросить всё и сбежать! А ведь они должны были стать вашими жёнами, Павел Александрович. Ваши земли, особняк тоже принадлежали бы и им. Так аристократы не поступают.
— Мы в тот момент бились с Каперским, — подхватила Лжеелена, нервно теребя фату. — Пришлось использовать всю магию, чтобы монгол нас не заметил. Тогда бой прошёл бы иначе, и неизвестно, выиграли бы мы или нет.
— И тут раздались крики из особняка, — Вероника дёрнулась. — Огненная волна прошла сквозь стены, словно их не было. Мы бросились туда, но…
— Павел Александрович, — Елена опустила глаза, — мы знали, как важны для вас эти земли. Столько усилий, столько планов… Когда увидели их тела, они были ещё живы и излили свои души перед смертью. Решение пришло сразу же. Потом всё подтвердил глава рода Требухов, когда мы остались с ним наедине.
— А письмо? — я внимательно следил за их реакцией.
— Всё, что написано там, — чистая правда, — кивнула Вероника-Симона. — Мы действительно должны были уйти.
То, что я услышал дальше, больше походило на легенду или сказку. Оказывается, у монголов существует особая женщина. Они называют её каким-то сложным словом на своём языке, что-то вроде «матери» или «воспитательницы». Именно она создаёт перевёртышей, используя свою кровь, кровь монстров и древние ритуалы, о которых никто не знает.
Эта «мать» связана со всеми обращёнными особой связью, чем-то похожей на ту, которая у меня с паучками. Она чувствует их.
— Мы думали, что спрятались достаточно хорошо, — Елена поёжилась, — и она не станет лично искать двух беглянок. У неё же сотни таких, как мы…
— Но эта сука, — Вероника выплюнула слово с такой ненавистью, — решила поиграть в заботливую мамочку! Выследила нас и навела Батбаяра.
Клятва крови должна была разорвать эту связь, что и произошло. Но монгол подстраховался — добавил в свой эликсир что-то ещё, какую-то дрянь. Он и заявился сюда после того, как я не обменял сестёр на деньги и кристаллы. Почему-то уверенный, что сможет снова их подчинить.