л, кто они мне, враги или лишь инструмент, который я могу использовать. Значит, продолжим отыгрывать эту роль зазнавшегося и самоуверенного барона.
Я проводил генерала до машины, обменявшись с ним формальными прощаниями. Его автомобили один за другим выехали с территории моего поместья, поднимая клубы пыли с дороги.
Могу только представить выражение лиц Жмелевского и Патронажного, когда они узнают, что я уехал на войну под защитой древнего закона.
Странное чувство охватило меня. Планы реализовались даже проще, чем задумывал изначально. Я собирался через Булкина узнать, как отправиться на войну. Использовать выделенный месяц до суда для этого. А тут всё само пришло прямо в руки.
Улыбка медленно расцвела на лице, когда мысленно прокрутил все свои приготовления. Вроде бы всё было учтено. Максимум, что можно сделать для рода, я сделал. Осталось лишь раздать последние инструкции и выбрать, кого взять с собой.
Я тряхнул головой, отгоняя усталость. Начинается новый этап. Война… Сколько в этом слове знакомого и родного для меня, помнящего свою прошлую жизнь. Жаль только, что это война императора, а не моя. Но ничего. Своего я там не упущу. Сделаю всё, чтобы выжать из ситуации максимум. А потом вернусь и займусь Енисейском.
Зашёл в особняк и сразу направился в кабинет, где уже выстроились все, кого я хотел видеть.
— Витас, зайди, — произнёс, окинув взглядом собравшихся.
Лейпниш моментально оказался рядом. Его лицо выражало смесь любопытства и напряжения. Я начал с того, что рассказал ему о ситуации и своём скором отсутствии. К моему удивлению, Витас не выказал ни тени беспокойства. Наоборот, он, кажется, даже обрадовался тому факту, что я уезжаю воевать. На его лице промелькнуло что-то вроде ностальгии — выражение, которое я видел у многих старых солдат, когда те вспоминали свои боевые дни. Но это длилось лишь до того момента, пока Витас не поморщился. Видимо, вспомнил плен у джунгар.
— Территории на тебе, — начал я, откинувшись на спинку кресла и сцепив пальцы перед собой, — охрана и развитие. С теми деньгами, что у нас есть, мы должны стать неприступной крепостью. Вышек в пять раз больше, лучшее оружие и броня для всех. Людей нанимай — хочу минимум полтысячи. Делай упор на магов. Клятвы крови за меня будет принимать Жора.
Лейпниш методично записывал всё в свой потрёпанный блокнот, делая короткие пометки карандашом.
— Поездки в город за кристаллами должны продолжиться, — я постучал пальцами по столу. — Продумай, как нам это лучше организовать с перевёртышами. Кстати, ты за них отвечаешь головой. Следи за людьми Жмелевского, контролируй добычу и обработку зелий, отлов монстров.
Мой голос звучал ровно и спокойно, но в нём была сталь, не допускающая возражений. Я не просил, я приказывал, чётко обозначая свои ожидания.
— Понял, господин, — кивнул Витас с фанатичным блеском в глазах. — Сделаю всё, что в моих силах, а когда они закончатся — приложу ещё больше.
— Молодец, — кивнул я, изучая его лицо. Затем добавил, намеренно понизив голос: — Следи за Жорой. Если увидишь, что он, — дёрнул щекой, — как-то предаёт меня или род… Убей!
Лейпниш вздрогнул, и в его глазах мелькнуло недоумение.
— Павел Александрович, — начал Витас, явно сбитый с толку. — Но он же под клятвой…
— Это приказ! — оборвал его, не желая выслушивать возражения. — Клятва крови заставит тебя выполнять, так что лучше сделай это сам, пока есть возможность выбирать.
— Вы не доверяете? — напрягся мужик, сжимая блокнот.
— Свободен, — махнул я рукой, не желая развивать эту тему. — Медведя позови.
Витас покинул кабинет с озадаченным выражением лица. Я откинулся в кресле, давая себе несколько секунд, чтобы упорядочить мысли. Подобные приказы были вынужденной мерой. Как стратег я не мог рисковать, оставляя свой тыл без должной системы сдержек и противовесов.
Массивная фигура Фёдора заполнила дверной проём. Медведь держался почтительно, но в его глазах светилось нетерпение. Он уже узнал о предстоящем отъезде. С ним у меня состоялся похожий разговор. Мужик тоже обрадовался моему «счастью» отправиться на войну и даже просился со мной, но я категорически отказал. Были и некоторые отличия в приказах.
— Витас… — начал я, глядя на крупные мозолистые руки Медведя, способные свернуть шею человеку одним движением. — Учись у него, но думай не только об этой территории, но и о других тоже. Проявляй инициативу. Мои воины должны стать грозой монстров и людей. Выведи тренировки на новый уровень.
— Понял! — кивнул Фёдор, расправляя плечи.
— Если ты увидишь, что Лейпниш каким-то образом предаёт меня или род… То убей его, — произнёс я тем же тоном, каким отдавал обычные распоряжения.
— Сделаю, — тут же согласился мужик, обнажая в улыбке крепкие зубы. — Я не позволю творить тут смуту. Никому.
Его готовность успокаивала. Попросил Медведя привести Ольгу и Лампу, а пока следующим в моём списке был Жора.
— Господин! — начал Георгий, едва переступив порог кабинета. Его обычно невозмутимое лицо было напряжено.
— Убей Веронику или Елену, — тут же оборвал слугу, — если пойдут против рода.
— Но они же… — попытался возразить мужик, его глаза расширились от непонимания.
— Я уже видел, как работает ментальная магия и магия крови, — перебил, не давая Жоре закончить фразу. — И не хочу рисковать. Это приказ.
На лице слуги дёрнулась лишь одна мышца. Даже сейчас, получив такое распоряжение, он сохранял почти идеальное самообладание. Это лишь укрепляло мои подозрения.
— Ещё кое-что, — поднял на него холодный взгляд. — Приказываю тебе убить себя! Если ты вдруг решишь связаться с кем-то и доложить о ситуации в моём роде, кроме тех сообщений, что я разрешил тебе передавать.
— Павел Александрович! — лицо Георгия исказилось от внутренней борьбы. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, будто он пытался физически сопротивляться словам, которые выжигали в мозгу новый приказ.
— Жора, — хмыкнул я, позволяя себе небольшую усмешку. — Когда я вернусь, на тебе не должно быть больше клятв о молчании. И ты ответишь на все вопросы, которые задам, иначе я тебя убью.
— Господин, я предан только вам! — Георгий сделал попытку приблизиться.
— Ложь… — покачал головой, отодвигаясь. — Не нужно.
Дал ему список остальных приказов и инструкций. На этом наш напряжённый разговор со слугой закончился. Он покинул кабинет, не произнеся больше ни слова.
После Жоры пришли Елена и Вероника. Перевёртыши встали напротив, их глаза неотрывно следили за каждым моим движением.
Меня не удивило, что девушки тоже очень хотели отправиться на войну. Я сказал, что подумаю, чтобы они успокоились. Объяснил им, что они отвечают за порядок в доме, следят за Георгием и в случае необходимости должны его убить.
Сёстры тут же согласились. Не нужно было даже напоминать про клятву крови. Эти двое всегда проявляли особую готовность к насилию. Что неудивительно, учитывая их натуру.
Я подробно обсудил с ними систему распределения кристаллов. Половину мы продаём Булкину — это второй наш источник дохода. Остальное идёт на усиление самих девушек, Жоры, Витаса, Медведя, алхимиков и лидеров групп. Распределение должно зависеть от того, кто как старается и проявляет себя.
— Вы будете работать вместе с Лейпнишем, — закончил инструктаж, наблюдая за их реакцией.
Разделяя обязанности между своими людьми, я параллельно связывал их работу, чтобы им было проще следить друг за другом. Система сдержек и противовесов — именно то, что позволяло королевствам и империям существовать столетиями.
После перевёртышей настала очередь Ольги. Девушка меня удивила. В её поведении появилась уверенность, которой не было раньше. Она внимательно выслушала, задавала вопросы чётко и по существу. Когда я приказал ей приглядывать за Лампой и в случае необходимости устранить рыжего алхимика, Смирнова лишь уточнила:
— А как же мы будем потом с зельями, господин?
Этот вопрос показывал не отсутствие жалости, а практичный склад ума. Качество, которое я ценил в своих подчинённых. Молодец, она мне нравится всё больше.
— Я жду твоего роста как алхимика, — ответил ей. — Ты должна освоить всё, что умеет делать Лампа. И даже больше.
Судя по тому, как засияли глаза Ольги, этот вызов пришёлся ей по душе. Амбиции — ещё одно ценное качество, если оно направлено в нужное русло.
— Я не подведу вас, господин, — улыбнулась Смирнова. — Когда вы вернётесь, то будете мной гордиться. А ещё я наконец-то смогу соответствовать вам… как девушка.
Последние слова она произнесла, слегка опустив ресницы, и румянец окрасил её щёки. Я не стал комментировать этот намёк, сейчас были дела поважнее.
Дольше всего мы общались с Лампой. Его огненно-рыжие волосы, обычно торчащие во все стороны, сегодня были приглажены, словно он пытался выглядеть солиднее. Но это не могло скрыть мальчишеское беспокойство в глазах.
Пришлось откровенно рассказать ему о своём плане: днём телом паренька будет управлять он сам, а ночью — дядя Стёпа. Лампа должен следить за тем, что делает старый алхимик, учиться у него и перенимать опыт. И если Евлампий заметит, что старик начал использовать тело во вред роду, то должен убить себя.
Тяжкую ношу я возложил на его плечи, но парень согласился. Пусть он был неопытен и порой неуклюж, но мы оба понимали, что его способности в алхимии достигли своего потолка. А мне требуется гений, который сможет создавать новые зелья и артефакты.
Следующая часть беседы была уже с дядей Стёпой. Старый алхимик проявился в теле Лампы. Ему крайне не понравилось, что я уезжаю. Из-за этого он вынужден ждать новое тело и мою помощь по переселению. Возмущение старика достигло пика, когда я сообщил, что его главной задачей будет вести записи по алхимии и артефакторике, чтобы Лампа и Ольга могли развиваться.
— Я не раб и не дешёвый работник! — рявкнул он голосом Евлампия, но интонации были совершенно чужими. — Так мы не договаривались!