— Если очень хочешь, помогу, — подмигнул девушке, наблюдая, как краска заливает её щёки.
— А можно и мне? — подал голос Коля, подходя ближе. — Я родителям пошлю, они там будут на седьмом небе от счастья.
— Хорошо, — кивнул я, оставив свои награды всё так же лежать на груди.
В этот момент заметил, как Катя смотрит на Колю. В её взгляде была какая-то странная смесь раздражения и… нежности? Интересно. Похоже, наша прапорщик всё-таки не совсем равнодушен к моему прапорщику.
— Пока твои задачи остаются теми же, — добавила Руднева, взглянув на меня. — Везде искать предателей, а также выполнять твой личный приказ. Теперь пока! Достали вы меня оба! Один слюни пускает, а второй вообще… Вообще…
Она снова не могла подобрать слов, нервно теребя пуговицу на кителе.
— Дурак? — решил помочь ей, улыбаясь уголком рта.
— Да! Дурак, каких ещё нужно поискать! — выпалила Катя с таким жаром, что даже Коля вздрогнул.
Девушка развернулась на каблуках и вышла из палаты, громко хлопнув дверью. В воздухе повис её запах. Да уж, тут тебе не духи и дорогие мыльные принадлежности.
Коля проводил её взглядом, в котором читалось искреннее восхищение. Потом он повернулся ко мне и робко присел на стул возле кровати.
— Господин, как вы себя чувствуете? — спросил Костёв, наклоняясь ближе.
— Бывало и хуже, — кивнул я, отмечая про себя, что паренёк выглядит гораздо лучше, чем вчера. Выспался, наверное.
— А вам Катенька точно не нравится? — задал он следующий вопрос, теребя пуговицу на рукаве. — То, как вы с ней непринуждённо говорите, как заставляете постоянно краснеть и смущаться… Она даже запинаться начинает. Со мной Катя другая.
В его голосе звучала плохо скрываемая надежда.
— Коля, — легонько ударил по голове, и пацан вздрогнул. — Что у тебя в мозгах? Я тебе говорю: вы отличная пара. Но хватит о бабах! Что там у нас происходит?
Костёв смущённо потёр голову, но его глаза светились от моего одобрения. Он тут же переключился на деловой тон:
— Раненых отправили в госпиталь, кроме вас. Другие уехали на разные участки фронта, — продолжил паренёк, сбиваясь и путаясь в словах от волнения. — Офицерскую школу укрепили, тут в пять раз больше солдат и техники. Два дня велись допросы. А ещё помните лейтенанта Брагина? Тот, который стрельбищем заведовал? Так он оказался внедрённым шпионом! Тварь закрыла оружейку и заминировала, но мы справились. Так бы быстрее все прибыли.
— Вон оно что… — покачал головой, пытаясь скрыть удивление.
А вот от него не ждал. Нет, догадывался, конечно, что среди офицеров есть крот, но Брагин… Тихий, незаметный, всегда в тени. Идеальный шпион, если подумать. Значит, проверять нужно всех, даже тех, от кого меньше всего ждёшь предательства.
— Так, подожди! — повернулся к Костёву, вспомнив о самом важном. — А что с моим взводом?
— Отправлены в увольнительную в город на две недели за выдающиеся заслуги и помощь в операции под вашим командованием, — отрапортовал Коля с гордостью в голосе.
— Ты? — поднял бровь, разглядывая парня.
— Я тоже, но остался. Все хотели, но я приказал отдыхать, — быстро добавил прапорщик. — Воронов в части, он ждёт вас. А потом обещают перебросить на фронт.
— Понятно, — кивнул, размышляя о дальнейших шагах. — Ну, ребята действительно заслужили немного отдыха. Представляю лица тех, кто узнал об этом.
— Перед отправлением на фронт многие солдаты и земельные просились к вам, но им не позволили, — довольно улыбнулся Костёв, выпрямляясь на стуле. — Наши такие гордые были, что на них как на элиту смотрели.
Его глаза горели от гордости. Для сельского пацана, ещё недавно бывшего обычным солдатом, это был невероятный подъём по социальной лестнице. Теперь он — часть элитного подразделения, правая рука офицера, известного всей части.
В этот момент дверь палаты снова открылась. На пороге появился Сосулькин. Майор выглядел свежим и подтянутым, как всегда. Его китель сидел безупречно, сапоги блестели, словно мужик только что прибыл.
— Можно? — заглянул Сосулькин в палату, аккуратно прикрывая за собой дверь. — Смотрю, ты уже в себя пришёл, старлей. Молодость… Всё как на собаке заживает. Гордись, первые ранения в бою и жив.
— Майор, — кивнул я в ответ, внимательно разглядывая Сосульку.
Всегда свежий, чистый, будто не было ни грязи, ни крови, ни смертей. Китель выглажен, каждая складка на месте, сапоги начищены до блеска, словно смазанные маслом. Ни единого следа напряжения или усталости. Мне бы так.
— Что вы хотели? — спросил, отмечая, как он изучающе смотрит на мои бинты.
— Доктора сказали, что ты у нас почти выздоровел, — Сосулькин подошёл ближе, присаживаясь на край кровати. — Пара недель, и сможешь воевать. А пока отдыхаешь. Считай, отпуск.
Майор окинул взглядом палату, задержавшись на лежащих на моей груди медалях. В уголках его глаз собрались мелкие морщинки — то ли от удовольствия, то ли от какой-то своей мысли.
— Не удивлён, — хмыкнул он. — Уже представили к наградам. Заслуженно, смею заметить. В общем, собирайся, поедем в город.
— Простите? — я приподнял бровь, не понимая, о чём речь.
— Тебя заметили, — улыбнулся Сосулькин с каким-то странным выражением. — И кое-кто из военного руководства хочет познакомиться. Один мой очень хороший знакомый.
Он замолчал, вглядываясь в моё лицо. Ждал реакции, но я сохранял невозмутимость, хотя внутри всё вертелось, как мельница. Военное руководство? Уже?
— Что-то я радости не вижу, Магинский, — заметил майор, чуть склоняя голову набок. — У тебя осталось десять дней увольнительной, город, гостиницы, девушки… А ты? Наденешь парадную офицерскую форму, награды… И прячься от женского пола. Иначе зацелуют…
Поморщился, представив эту картину. Не то чтобы мне не хотелось женского тела, но сейчас мозг занят совсем другим. Однако возможность встретиться с высшим военным руководством — это шанс, который нельзя упускать.
Мы с Сосулькиным ещё немного побеседовали, обсуждая детали и время отъезда. Чем больше он рассказывал, тем сильнее разгоралось моё любопытство. Кто именно хочет меня видеть? И, главное, зачем?
После разговора майор протянул мне конверт с официальной печатью. Внутри лежал приказ — сухой, лаконичный, без лишних объяснений. Судя по тексту, предписывалось покинуть часть немедленно и отправиться в город с прапорщиком Костёвым.
Десять дней… Десять дней в городе, встреча с военным руководством, возможно, новые связи и возможности. Я использую их по максимуму. Займусь делами рода, попробую наладить коммуникацию с другими земельными аристократами.
Тем временем Сосулькин поднялся, собираясь уходить.
— Жду тебя через час у парадного входа, — кивнул майор. — Машина будет готова. Форму и всё остальное тебе сейчас принесут.
Он вышел, оставив нас с Колей наедине. В палате вдруг стало тихо, только часы тикали где-то в коридоре. Мысли крутились в голове, как пчёлы в улье.
Внезапно вспомнил важную деталь, о которой совсем забыл из-за всех этих новостей.
— Коля, — повернулся к прапорщику, он всё ещё стоял рядом. — А ты, случаем, не видел, кто меня ударил в спину?
Костёв дёрнулся, словно его ужалили. Паренёк хлопнул себя по лбу с такой силой, что я испугался, не повредил ли он себе что-нибудь.
— Точно! — воскликнул Коля. — Голова моя садовая, хотел вам рассказать, а тут Катя… И все мысли смыло.
Глава 4
— И? — уставился я на Костёва, ожидая продолжения.
Он заёрзал на месте, нервно перебирая пальцами края своей гимнастёрки. Взгляд его метался, словно у нашкодившего кота.
— Ну, как бы… Я не совсем уверен, — начал мямлить парень, не решаясь взглянуть мне в глаза.
— Коля, не зли, — поднялся с кровати.
Медчасть пахла йодом и карболкой, воздух казался густым от запаха лекарств. Тело всё ещё ныло после ранений, но повязки я уже снял. Лечилка сделала своё дело, хоть и медленнее, чем хотелось бы.
— Тень… Мы это обсуждали с теми, кто тоже что-то видел, — смутился пацан, потупив взгляд. — Подумали, нам показалось. Как может тень напасть? Поэтому сначала хотел сказать, а потом…
— Тень? — переспросил я, остановившись посреди комнаты.
Задумался: «Вариант первый — некромант. Другой — боец из элитного отряда, которые служат императору». И оба не самые приятные. Возникают вопросы: почему они были тут? Почему именно в тот момент? И главный… Чего добивались, если я остался жив?
За окном медчасти кто-то шумно прошёл, бряцая оружием, — видимо, караул менялся. Солнце пробивалось сквозь пыльные стёкла, оставляя на полу полосы света. В одной из таких полос кружились пылинки, словно танцуя в воздухе.
— А подробнее? — спросил я, подойдя ближе к Коле.
— Ну, когда вы сражались, — начал он рассказывать уже увереннее, — я увидел, как что-то тёмное метнулось к вам. Не человек и не монстр, а именно… тень. Будто сгусток черноты. Мелькнула, и вы схватились за спину.
Провёл рукой по шее, разминая затёкшие мышцы. Заглянул в себя в попытке найти следы хоть чего-то. Яда не чувствую, проклятия или отравления некромантов — тоже. Хм… Тогда? Нет, это не похоже на тех, кого я перечислил. Тут что-то другое.
Коля переминался с ноги на ногу, ожидая моей реакции. Его бледное лицо, обрамлённое короткими волосами, выражало неподдельное беспокойство.
— Кто ещё видел? — спросил я, рассматривая каждую деталь на лице подчинённого.
— Трошкин и двое бойцов, — ответил он быстро. — Мы думали, что вас ранили в бою, и потом просто…
— И решили молчать? — приподнял я бровь.
— Н-нет… Говорили между собой, — он нервно сглотнул. — Никто не верил, что такое возможно. Решили: от страха все по-разному видели.
В этот момент в медчасть вошли двое солдат, мне с Колей принесли форму. Два комплекта парадной, три — полевых, туфли, сапоги, мыльно-рыльные принадлежности. За этими бойцами через пару минут появились ещё несколько человек с сумками.
— Вот, Павел Александрович, — оживился Костёв, явно радуясь смене темы, — нам даже выделили талоны на еду и…