В Церкви нет места человеческому учению
Мы же знаем, что сделаны из того же праха, что и они; но воистину наше призвание от Бога более значительно. Однако мы не можем хвалиться тем, что способны сами по себе наставлять или помогать людям. Мы даже не способны придумать ни одной идеи, которая могла бы кому-то помочь. Что же касается знания о том, как человек может оправдаться перед Богом и достичь вечной жизни, то этого воистину нельзя достигнуть человеческими делами или усилиями или придумать своим умом. В других делах, в делах земных, вы можете хвалиться своими знаниями, продвигать учения разума и изобретать свои собственные идеи; например, как изготавливать обувь или шить одежду, как вести домашние дела и как пасти стадо. В этих вопросах упражняйте свой ум в меру своих способностей. Ткань или кожа такого свойства способна растягиваться и резаться так, как угодно портному или сапожнику. Но в делах духовных человеческий разум воистину неуместен, здесь требуется иной ум, иное умение и иная власть - нечто, что дарует Сам Бог, и что открывается через Его Слово.
Какой смертный когда-либо постиг или уразумел истину, что три Лица Божественной сущности являются единым Богом; что второму Лицу, Сыну Божию, надлежало вочеловечиться, родившись от девы; что не было для нас спасения ни в чём, кроме Его распятия? Такую истину мы не услышали бы вовек, она не была бы проповедана и её никогда не обнародовали бы, если бы Сам Бог не явил её свыше.
Посему они слепые глупцы первой величины, опасные субъекты, хвалящиеся своими великими делами и полагающие, что служат людям, проповедуя свои собственные фантазии и вымыслы. Ц,еркви уже известна практика, когда любой человек мог придумать любое учение, какое ему только заблагорассудится. К примеру, монахи и священники ежедневно предлагали нам новых святых, паломничества, особые молитвы, дела и жертвоприношения, всё в попытке устранить грех, искупить душу из чистилища и т.п. Те, кто делает подобные вещи, не возлагают своего упования на Бога через Христа, а скорее бросают Богу и Христу вызов. В человеческие сердца, где надлежит обитать одному лишь Христу, они влагают скверну и вписывают дьявольскую ложь. И всё-таки они почитают себя и только себя способными проповедовать основное учение и исполнять дело Божие, эти доктора-самоучки, всемогущие святые без покровительства Божия и Христова.
«Но способность наша от Бога».
Сами, своим умом и силой, мы не можем произвести, открыть или учить никакой мудрости или оказывать помощь себе или другим. Любое доброе дело, совершаемое нами у вас, любое учение, которое мы записываем на ваших сердцах - действие Самого Бога. Он влагает в наши уста всё то, что мы должны сказать, и посредством Духа Святого влагает это в ваше сердце. А посему мы не можем приписывать себе никаких заслуг, не можем искать собственной славы, как делают самозванцы и духи тщеславия; мы должны воздавать славу одному лишь Богу, и хвалиться тем, что Он действует в вас Своею благодатью и силой ко спасению через служение, вверенное нам.
Мысль Павла здесь заключается в том, что в Церкви не должно преподаваться или практиковаться ничего, кроме того, что является несомненным Словом Божиим. Нельзя вводить или совершать то, что исходит от силы человеческого разума. Человеческие достижения, человеческие суждения и способности не приносят никакой пользы, за исключением тех случаев, когда они дарованы Богом. Как говорит Пётр в своём Первом Послании (4:11): «Говорит ли кто, говори как слова Божии; служит ли кто, служи по силе, какую дает Бог». Иначе говоря, пусть тот, кто хочет быть мудрым, кто хвалится большими умениями, талантами и силой, ограничит себя вещами земными, недуховными; в отношении же духовных вопросов, пусть он знает своё место и удержится от хвастовства и притязаний. Ибо не имеет никакого значения, что люди видят твоё величие и способности; важно лишь то, чтобы немощные души находили покой в уповании на Слово Божие и дела Божии, которыми им надлежит спастись.
«Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, небуквы, но духа, потому что бу кваубивает, адух животворит».
Новый Завет
Здесь Павел переходит к восхвалению служения и силы Евангелия по сравнению с похвалой лжеапостолов, и превозносит власть Слова над прочими учениями, даже над учением Закона Божия. Воистину мы не имеем способности в нас самих, и в том, что касается дел человеческих, нам нечем хвалиться. Ибо всё это бесполезно, как бы сильно мы ни старались исполнить Закон Божий. У нас есть, впрочем, нечто бесконечно более великое, чем мы можем хвалиться, нечто, не зависящее от наших дел: Богом нам дана способность нести славное служение, именуемое служением «Нового Завета». Сие служение возвышается не только над всяким учением, созданным человеческим разумом, искусством или силой, но и над служением, называемым служением «Ветхого Завета», которое когда-то было вверено Моисеем народу Израильскому. Хотя это служение, как и все прочие учения, привязано к Слову откровения, оно также является средством, через которое Святой Дух действует в сердце человека. Посему Павел и говорит, что это служение не буквы, «но духа».
«Дух» и «буква»
Данный отрывок, относящийся к духу и букве, очень долгое время звучал для нас совершенно невразумительно. Воистину безумие человеческого толкования извратило и выхолостило его до такой степени, что я, хотя и учёный- богослов, совершенно не понимал его, и не находил никого, кто бы мог меня наставить. До сих пор оно остаётся непонятным для всего папства. Собственно, даже древние учителя, Ориген, Иероним и прочие, не уловили мысли Павла. Да это и не удивительно! Ибо это, по сути, учение непостижимое для человеческого разума. Когда человеческий ум сталкивается с ним, он приходит в замешательство. Учение это для него совершенно непонятно, ибо человеческая мысль не способна выйти за пределы Закона и Десяти Заповедей. Однажды постигнув их, разум всегда мыслит в их пределах. Он и не пытается идти дальше, подчиняясь принципу, что Бог благоволит тому, кто исполняет требования Закона или заповеди. Разум ничего не знает о порочности падшей
природы. Он не признаёт того факта, что ни один человек не способен соблюсти Божии заповеди, что все согрешили и все находятся под осуждением, и что единственным способом спасти положение было для Бога отдать Сына Своего за грехи мира, определив иное служение, то, через которое нам были возвещены благодать и примирение. Впрочем, те, кто не понимает величия того предмета, о котором говорит Павел, безусловно, упустят истинный смысл его слов. Насколько же более мы накликали на себя эту беду, когда отбросили в сторону Писание и послания Святого Павла, и, подобно свиньям, валяющимся в объедках, погрязли в человеческом безумии! Посему мы должны смиренно принять исправление и научиться верно трактовать апостольское слово.
«Буква» и «дух» всегда понимались, согласно Оригену и Иерониму, как очевидный смысл записанного слова. У Св. Августина, следует отметить, прослеживается некоторая крупица истины. Позиция же вышеупомянутых учителей, пожалуй, не была бы столь неправильна, если бы они верно объяснили термины. «Буквальным смыслом» они называли смысл библейского повествования в соответствии с обычным значением слов. «Духовным смыслом» они называли вторичный, скрытый смысл слов.
Например, библейское повествование в Бытии, главе 3, гласит, что змий убедил жену съесть запретный плод и дать мужу, и тот тоже ел. Данное повествование в его простейшем смысле - это то, что они понимали под «буквой». «Дух» же они понимали как духовное истолкование, которые было следующим: змий означает губительное искушение, которое склоняет человека ко греху. Жена означает плотское, душевное состояние или же сферу, в которое эти соблазны и искушения обретают свою силу. Человек, Адам, символизирует разум, который называется самым великим даром, данным человеку. Пока разум не поддаётся искушениям внешних чувств, всё идёт хорошо, но когда он позволяет себе 11
колебаться и идти на соглашения, следует грехопадение.
Ориген был первым, кто столь несерьёзно подошёл к Святым Писаниям, и за ним последовало множество других, и сегодня то, что Церковь полна подобных софизмов, считается признаком великого ума. Цель их в том, чтобы подражать Павлу, который (Гал. 4:22-24) образно истолковывает историю с двумя сыновьями Авраама, один из которых - сын свободной женщины или хозяйка дома, а другой - сын рабыни. Эти две женщины, по словам Павла, символизируют два завета: первый завет производит только рабов, о чём он и говорит в нашем тексте как о служении буквы; другой ведёт к свободе или, как говорит здесь Павел, к служению духа, дарующему жизнь. И эти два сына суть два народа, один из которых не идёт дальше Закона, тогда как другой верою принимает Евангелие.
В самом деле, на такое истолкование в повествовании и тексте нет никаких прямых намёков. Сам Павел называет его аллегорией, мистическим повествованием или историей со скрытым смыслом. Однако он не говорит, что буквальный смыслтекстаэтонепременносмертоноснаябуква,ааллегория, или скрытый смысл - это дух. Лжеучителя же утверждают в отношении всего Писания, что сам текст или рассказ есть всего лишь мёртвая «буква», а его истолкование - «дух». Однако они не ведут свои истолкования дальше Закона, тогда как Павел имеет в виду именно Закон, когда говорит о «букве».
Павел употребляет слово «буква» в отношении Закона, называя его столь презрительно, - хотя Закон, тем не менее, остаётсяСловомБожиим-присопоставленииегосослужением Евангелия. Буква для него - учение Десяти Заповедей, которые учат, как нужно повиноваться Богу, почитать родителей, любить ближнего и т п., то есть самое лучшее учение, какое только можно найти в книгах, проповедях и школах.
Слово «буква» для Павла обозначает всё, что может принять форму учения, письменного соглашения, договора - при условии, что это может быть зафиксировано устно или письменно. Также, мысли, которые могут быть представлены или выражены с помощью слова или записи, но не являющиеся записанными в сердце, дабы принести ему жизнь. «Буква» - это весь Закон Моисеев или Десять Заповедей, несмотря на то, что непререкаемый авторитет этого учения никак не опровергается. Слышите ли вы их, читаете или воспроизводите умственно - не имеет никакого значения. К примеру, когда я сажусь, чтобы поразмышлять над первой заповедью: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим», или над второй, третьей и т.д., у меня есть лишь то, что я могу прочитать, написать, обсудить, и пытаться выполнить всеми своими силами. Это подобно тому, как император или князь отдаёт приказ, говоря: «Это надлежит делать, а этого - избегать». Именно это Апостол называет «буквой», или, как мы уже называли это выше, смыслом записанного слова.