К чести Ивана Карловича следует сказать, что такой праздный образ жизни он вел далеко не всегда. Ранее он был примерен во всем, и даже более, нежели того требовала человеческая натура. Он был тих, скромен в быту, пил только газированные напитки, жизнь вел одинокую и практически святую.
Однажды волею службы начальство отправило его в веселый дом получить информацию об одном опасном террористе. Информацию ему дали, но в такой интересной форме, что невинный Иосиф (а Иван Карлович был действительно невинен) пал и вместо него из ворот оного дома вышел лихой сердцеед и кутила.
Жизнь задолжала Ивану Карловичу слишком много. Недоцелованный, недолюбленный, недопивший, недогулявший — на его примере можно было построить целую теорию о вреде воздержания в юном возрасте. И теперь он пожинал плоды позднего мужского развития.
Внезапно проснувшиеся угрызения совести стали сладостно терзать винную душу поручика. Именно сегодня у него была назначена встреча с начальством, Павлом Нестеровичем, на которой они должны были обсудить новый криминалистический метод исследования отстрелянных пуль, чрезвычайно облегчавший задачу идентификации оружия, с помощью которого было произведено преступление. Настоящая революция в баллистической экспертизе! И он променял революцию на общество Манон и пива? Берг замычал и потряс головой.
Это он сделал напрасно, потому что голова мгновенно откликнулась жесточайшим приступом боли. А лекарство, как и все хорошее в этой жизни, кончилось...
Берг заставил свое тело встать, одеться и выйти из спальни. Кому принадлежала эта квартира, одному Богу было известно. Но в тот день Боженьке было не до квартирантов и не до Берга, иначе он бы не допустил такого печального финала дня ангела Манон-Дарьи.
Правая рука по собственной инициативе проверила бумажник. Пусто... Но тут очнулась левая, и в жилетном кармане — о чудо! — ею была обнаружена синенькая ассигнация. На пять рублей можно легко начать новую, безгрешную жизнь. И Берг направил свои измученные ночной мазуркой стопы на поиски бань.
Бани нашлись мгновенно — отныне судьба явно благоволила Бергу, вставшему на путь раскаяния и очищения. Тарасовские бани славились во всем городе, особенно отделением для благородных господ. Не прошло и десяти минут, как Берг уже лежал на полке в позе непорочного младенца, а над его утомленным телом играл двумя вениками один сноровистый малый, в то время как другой держал в тазике с ледяной водой пару бутылок пива, подносившихся к пересохшему рту поручика по первому же знаку.
После адовой жары парной Берг остывал в раздевалке, на диване, обтянутом прохладным льняным чехлом. Красный как рак, обернутый простыней, он удивительно дополнял своим цветом настоящих раков, приятно разложенных по кругу на мельхиоровом подносике. Пиво впитывалось телом, как вода землей после долгой засухи. Голова наконец-то стала почти ясной. Еще раз посетив парную, Берг насытился теплом и нырнул под ледяной душ, из-под которого вышел чистым огурчиком, готовым вновь нести все тяготы службы на благо Отечества и Государя.
Выйдя на улицу, он кликнул извозчика и поехал в Департамент, отчаянно пытаясь придумать правдоподобную причину своего безобразного отсутствия на службе. Голова была пуста, как воздушный шарик, и мыслей в ней не было вовсе...
ГЛАВА 2. СТРАСТИ ПО НОБЕЛЮ
Три неподвижных фигуры — две мужских и женская — застыли вокруг лабораторного стола, на котором последовательно выстроились закрепленные на чугунных штативах три колбы — одна цилиндрическая с мерительными делениями и две сферических. Цилиндрическая колба нижней своей частью была погружена в глубокую кювету, наполненную смесью кусочков льда и воды.
Яркая матовая лампа в коническом абажуре заливала стол бестеневым светом. На молодой даме поверх изящного платья был надет резиновый химический фартук и очки, защищавшие почти все лицо. Очки не могли скрыть прелестных черт ее молодого семитского лица с большими печальными глазами и нежным персиковым румянцем. На молодых людях очков не наблюдалось, из чего можно было сделать вывод, что главное действующее лицо здесь дама.
— Нитроглицерин является исключительно нестабильным веществом. Он может взрываться практически от любой причины...
Дора Бриллиант была от природы несколько близорука, но очков не носила и поэтому максимально приближала лицо к измерительной сетке колбы.
— Может взрываться по весьма ничтожным причинам, — назидательно повторила она. — Например, вследствие температурных изменений на один-два градуса или при минимальном ударном воздействии. Ввиду нестабильности состояния нитроглицерина я должна заметить, что только люди с основательной подготовкой в области химии могут освоить этот технологический процесс. Помните формулу нитроглицерина?
— Це три, аш пять, эн о три трижды, — отчеканил коренастый студент-химик.
Второй завистливо покосился в его сторону и тихо вздохнул: Дора ему очень нравилась.
— Правильно. — Дора осторожно поместила термометр внутрь цилиндрической колбы. — Но еще правильней — следить за температурой. Помните: это основное! Один вносит вещества, второй следит. Неотрывно! И чуть что, мгновенно выливает содержимое колбы в кювету со льдом.
Невский лед в виде больших прозрачных брусков — «кабанов» — лежал в объемистом цинковом ящике, распространяя вокруг себя свежий запах реки. Сверху «кабаны» были присыпаны мокрыми опилками и прикрыты рогожей.
— Вначале займемся азотной кислотой.
Дора вынула из горловины колбы притертую пробку. Запарило и резко запахло едким. Внутри колбы тяжело колыхнулась темно-коричневая жидкость. Дора повернулась ко второму молчаливому студенту:
— Какая должна быть концентрация безводной азотной кислоты?
Тот вспыхнул ярким румянцем на прыщеватом юношеском лице, но тут же справился с волнением:
— Девяносто восемь процентов!
— Правильно. — Дора локтем попыталась поправить упавшую на лоб прядь темно-рыжих волос,— Помогите мне.
Второй студент покраснел как маков цвет и осторожно убрал прядь с высокого белого лба. Дора была от природы рыжевата и, как все рыжие, отличалась белоснежной кожей.
— Спасибо, — улыбнулась она студенту, отчего тот впал в любовную прострацию. — Всего в производстве нитроглицерина участвуют три составляющих: кислоты азотная и серная и глицерин. В какой пропорции?
Студент молчал, любуясь Дорой. Тогда она обратила свой печальный взор на знайку.
— Двадцать частей азотной, пятьдесят частей серной и тридцать глицерина! — радостно выпалил тот.
И снова лицо Второго опечалилось: ну почему он все время опаздывает с ответом? Он же знает не хуже! Но сомневается и вновь сомневается...
Оттого и пошел в террористы, чтобы не сомневаться, а действовать. Такой шанс дается всего раз в жизни: никого не пригласили в боевую группу, а его пригласили! Значит, он способен действовать на благо народа. И сейчас он докажет это делом!
С завтрашнего утра он начнет новую жизнь, забудет рукоблудие и будет воспитывать в себе человека будущего. Долой все старые постыдные привычки! Новую жизнь нужно делать чистыми руками и с чистой душой!
Планы на будущее так увлекли его сознание, что он даже не расслышал обращенного к нему вопроса:
— До какой температуры надо охладить азотную кислоту?
Дора вздохнула — вот с какими прекраснодушными юношами приходится ей работать! Азеф организовал три лаборатории по производству динамита. Сам он доставал оборудование и набирал людей, а Дора должна была только обучать, хотя ей самой более всего хотелось бросить сделанную собственными руками бомбу в любого царского сановника. Но после кишиневских событий у нее появилась лишь одна цель — министр внутренних дел Плеве.
ДОСЬЕ. ПЛЕВЕ НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ
Родился 8 апреля 1846 года. Из дворян. Окончил Московский университет со степенью кандидата юридических наук. С 1867 года на службе в Московском окружном суде. В 1879 году назначен прокурором Санкт-Петербургской судебной палаты. С 1881 по 1884 годы — директор Департамента полиции. С 1884 года — сенатор, в 1894 году назначен государственным секретарем. С 1899 года — министр, статс-секретарь Княжества Финляндского. С 1902 года — министр внутренних дел империи. В иностранной печати после кишиневского погрома появилось «письмо» Плеве кишиневскому губернатору, предупреждавшее о погроме и о нежелательности использовать оружие против погромщиков. Русская печать объявила это «письмо» подложным.
— До плюс пяти по Цельсию или четырех по Реомюру.
Дора осторожно наклонила колбу и тоненькой струйкой начала лить в рабочую колбу азотную кислоту. Воздух стал едким, и Второй неожиданно для всех, а более для себя самого, смешно чихнул.
От резкого звука Дора замерла. Первый укоризненно уставился на Второго.
— Прошу прощения, — пробормотал тот, в душе назвав себя ослом.
— Ничего, — сказала Дора. — Пока не приготовили нитроглицерин, чихать не возбраняется. Но потом — Боже упаси! Кстати, пары азотной кислоты отлично лечат насморк.
Прыщавый студент еле удержался, чтобы не выбежать из подвала наружу. Господи, ну что он за неудачник! Такая очаровательная террористка улыбается ему, а он только чихает и краснеет.
«Сегодня же наложу на себя руки!» — подумал Второй и вновь впал в меланхолию. Он будет лежать в гробу в черной студенческой тужурке, весь интересно бледный. Прыщи он попросит замазать гримом. А кого он попросит? И тут же сообразил — в предсмертном письме! Ну да, хорош гусь — перед самоубийством заботится о внешности! Господи, какой он дурак и мальчишка...
— Считывайте показания термометра. — Дора теперь обращалась только к Первому, очевидно поставив крест на Втором.
— Пятнадцать... тринадцать... тринадцать... двенадцать...
Дора повернулась к неудачнику:
— А вы приготовьтесь лить серную. После охлаждения добавьте пятьдесят частей серной кислоты вот до этой отметки. Сто шестьдесят миллилитров. Вы льете и одновременно мешаете стеклянной палочкой. Движения руки должны быть медленными и осторожными, чтобы не допустить вспенивания или всплеска.