— Насколько я помню, в твоем состоянии нормально время от времени испытывать легкую тошноту.
Оливия посмотрела на него:
— Единственная вещь, от которой меня тошнит, — это твои сигары. А что касается… — Она перебила сама себя и сердито повернулась к Люку: — Ты рассказал ему…
— Но кто-то должен был это сделать. Конечно, лучше бы это сделала ты сама.
— Ты не имел права…
— Я имел полное право, поскольку я отец ребенка. И твой отец имеет право знать, что скоро станет дедушкой.
— Оливии нет дела до моих прав. — Джо проговорил это так, словно утверждал печальный, но неоспоримый факт. — Однако она всецело уважает и учитывает свои интересы.
— Черт побери, папа…
Люк чувствовал, как нарастает его раздражение, по мере того как переводил взгляд с разозленной дочери на равнодушного отца и обратно.
— Не смей так разговаривать с отцом, — резко сказал он. — Извинись немедленно.
— Не буду. Я не обязана тебе подчиняться.
Он и забыл, как очаровательна она бывает, когда сердится. Он коснулся ее плеча, и словно электрический ток пробежал по пальцам. Нет, на этот раз он не позволит желанию овладеть им.
— Верно, — согласился он, — ты не обязана подчиняться. Но с другой стороны, ты рассчитываешь выйти за меня замуж.
Оливия прищурилась, и Люк весь подобрался, понимая, что вызов принят. Они молча смотрели друг на друга, выжидая, кто первый отведет взгляд. Наконец она, по-видимому, поняла, что Люк не намерен отступать.
— Ладно, — сказала она, картинно склоняя голову. — Я извинюсь, если это тебя осчастливит.
— Извинения приняты, — быстро произнес Джо. — Люк, вы не нальете нам еще выпить?
Джо Франклин приподнял бокал, едва заметно улыбаясь тонкими губами. Это напоминало тост, который он поднимал в честь человека, который заставил извиниться его дочь.
— Присаживайся, Оливия. — Джо сделал приглашающий жест в направлении кожаного диванчика. — Мы как раз обсуждали подготовку к свадьбе. Все-таки не каждый год моя дочь выходит замуж.
Люк бросил Оливии предупреждающий взгляд. Он не был уверен, что та в ответ не заявит, что ее свадьба отца не касается.
Но, несколько озадаченно посмотрев на отца, она сказала:
— Отлично. Я собираюсь выходить замуж в красном.
Ага. Первая перчатка брошена. Люк кивнул, соглашаясь:
— Как пожелаешь. Ты выглядишь в красном чрезвычайно соблазнительно.
Оливия, не встретив возражений, продолжала:
— Думаю, ты не хочешь пышного торжества.
Понимая, что она испытывает его на прочность, Люк ответил:
— В данных обстоятельствах это вполне разумно. Но если ты хочешь, чтобы было множество гостей…
— Не хочу, — оборвала его Оливия, — ненавижу толпу.
Люк улыбнулся уголком рта. Он одержал первую победу. Маленькую, но крайне важную. Несомненно, его брак с Оливией будет состоять из серии таких вот стычек. Он надеялся, что все остальные будут так же легко выиграны.
— Ты приехала на машине или брала такси? — спросил Люк, когда спустя два часа они спускались по ступеням особняка Франклина.
Вечер был прохладным, аромат цветов наполнял воздух, в небе сиял молодой месяц — впереди была ночь, самой природой предназначенная для любви. Оливия вздохнула. Люк не собирался даже взять ее за руку.
— Я приехала на такси, — сказала она. — Тебе придется отвезти меня домой.
— Отвезу, если хорошо попросишь.
— А если нет?
— Придется взять такси.
Он подошел к своему «рейнджеру». Оливия остановилась, уперев руки в бедра.
— Ты не посмеешь оставить меня так.
— А ты проверь. — Он запрыгнул в кабину.
Она продолжала молча наблюдать за ним, пока не поняла наконец, что Люк завел двигатель. Мягко заворчав, машина двинулась с места.
Он не посмеет…
«Рейнджер» направился к воротам — и в этот момент Оливия поняла, что Люк запросто оставит ее здесь. Без колебаний. Возможно, даже получит от этого удовольствие. Эта мысль потрясла ее.
— Эй, — закричала она, пускаясь вдогонку за машиной. — Подожди. Я еду с тобой.
Люк притормозил и высунулся из окошка:
— Ну?
Стиснув зубы, Оливия сказала:
— Пожалуйста.
Он кивнул и открыл дверцу.
— Неужели это так трудно? — спросил он, помогая ей забраться на сиденье.
— Не слишком, — призналась Оливия. Она была мрачна. Чем же Люк так отличается от всех мужчин, которых она встречала раньше? И почему она в его обществе ведет себя совсем не так, как хотела? Будь он другим человеком, она улыбнулась бы и без всяких проблем засыпала его всеми этими «спасибо» и «пожалуйста». Но будь Люк другим человеком, она не стала бы выходить за него замуж, чтобы отомстить.
Впрочем, она стремилась к этому не только ради мести. Несмотря на то что сейчас они с Люком уже были официально помолвлены, он все еще отказывался спать с ней. Он сказал, что, таким образом, у них будет о чем мечтать и что воздержание станет для него своего рода наказанием за глупость.
Оливия не испытывала восторга от идеи наказания и не понимала, почему это она должна страдать вместе с ним. Может, сегодня ночью удастся изменить его точку зрения? Она повернулась к нему с улыбкой и нежно проговорила:
— Прости, что меня не было дома, когда ты заехал.
— И почему тебя не было?
— Я отправилась по магазинам и застряла в пробке.
— Ага, — сказал он, — по магазинам. Думаю, что ты и не собиралась возвращаться к намеченному времени.
— Я же сказала, что ни к чему беседовать с моим отцом, — недовольно буркнула она.
— Да, сказала. — Люк притормозил, пропуская кошку, перебегавшую дорогу. — Но ты оказалась не права, ведь так? У меня создалось впечатление, что твой отец в восторге от того, что ты собираешься замуж — и не только из-за ребенка. Очень благородно с его стороны.
Оливия, как обычно, собралась возразить, но не смогла. Отец действительно казался довольным. Раз или два за вечер она готова была поверить, что он в самом деле переживает за нее…
— Ты должен позволить ему оплатить все расходы. — Оливия попыталась перевести разговор в более безопасное русло.
— Я уже согласился, чтобы он заплатил за банкет. Как он сказал, отец невесты всегда берет это на себя.
— Да, но он может оплатить и медовый месяц в Европе…
— Оливия, — перебил Люк, — и так плохо, что я вынужден переехать в твой дом, по крайней мере до рождения ребенка…
— Что в этом плохого? Мне нравится мой дом.
— Я знаю. Но я должен буду платить за него.
— Я же сказала, что все уже оплачено. До конца года. К тому же ты платишь за квартиру Розмари. И если отец хочет подарить нам медовый месяц…
— Нет. — Люк непроизвольно увеличил скорость и резко свернул за угол, едва не задавив еще одну кошку.
— Что случилось с ванкуверской популяцией кошек? — почти прорычал он. — Они что, все решили покончить жизнь самоубийством?
— Кошки просто понятия не имеют о правилах дорожного движения.
— Как и обо всем остальном. Тупые создания.
— Они не тупые. Они просто кошки.
Люк бросил на нее заинтересованный взгляд:
— Ты любишь кошек?
— Я вообще люблю животных.
— Невероятно. — Он покачал головой и вновь сосредоточился на дороге.
— А ты? — спросила Оливия, накрыв его руку ладонью.
Он сбросил ее ладонь.
— Я? Люблю ли я животных? Конечно, люблю. Но я предпочитаю, чтобы они держались подальше от колес моей машины.
— Ах вот как. — Оливия расслабленно откинулась на сиденье. Она и сама не могла объяснить, почему это так важно.
Люк подрулил к ее дому. На пороге он целомудренно поцеловал ее в щеку.
— Зайди, пожалуйста, — сказала она, соблазняя его очаровательной улыбкой.
— Нет. — Люк покачал головой.
Она слегка прижалась к нему:
— Обещаю, все будет хорошо.
— Не сомневаюсь. Очень-очень хорошо. После того как мы поженимся.
Глава 5
Люк твердой рукой поставил свою подпись и повернулся к невесте, одетой в ярко-красное.
Оливия все-таки настояла на своем желании выходить замуж в красном. Он понимал, что она ожидает от него возражений, но совершенно не видел причин спорить. Этот цвет делал ее похожей на маленького сексуального светлячка, окутанного легким шелком. Любой мужчина сегодня вечером не отказался бы поменяться местами с Люком Харриманом.
Оливия откинула прядь волос со лба, и взгляд Люка задержался на вуали, прикрывавшей ее лицо. Почувствовав, что он на нее смотрит, Оливия подняла глаза и улыбнулась. И тут же, несмотря на серьезные сомнения по поводу их брака, его сердце застучало быстрее и он с трудом подавил желание стиснуть ее в объятиях и овладеть ею немедленно.
Вновь зазвучал орган, и, взяв руку Оливии в свою, он приготовился с улыбкой повернуться к собравшимся.
Алый шлейф платья Оливии грациозно струился вокруг нее, когда она повернулась перед огромным зеркалом, висевшим на стене спальни в «Кедрах».
Она сделала это! Люк Харриман принадлежит ей. И наконец сегодня ночью она заполучит его в своей постели. Ее кожа порозовела при этих мыслях. В церкви он выглядел таким привлекательным, таким неотразимо желанным, что в какой-то момент она безумно захотела тут же отдаться ему.
Оливия подошла к окну. Где же ее муж? Она окинула взглядом сад и увидела, что он стоит в тени вишневого дерева и оживленно беседует с кузиной Маргарет, которая была подружкой невесты. Маргарет весело смеялась. Оливия пожала плечами. Уже не в первый раз она замечала, что женщины липнут к Люку, как булавки к магниту.
Удовлетворенно улыбаясь, она вернулась к зеркалу, взмахнула шлейфом и решила, что пора оторвать кузину от своего мужа.
Когда она вышла в сад, Маргарет уже переместилась к Чарли Колдикотту, шаферу жениха, и пробовала свое обаяние на нем. Удачи им обоим. Сегодня Оливия была великодушна.
Люк стоял, привалившись к стволу дерева, поглощенный созерцанием маленького желтого зяблика на ветке прямо над головой. Он не замечал ничего вокруг, пока она не коснулась его руки.