Ведь они не могли не понять, что со мной что-то не так. Что нельзя делать то, что они сделали, но все делали.
А еще эти поганые деньги, которые они оставили мне в сумочке. Пять купюр по пять тысяч рублей. Двадцать пять тысяч. То есть в эту сумму оценена моя честь.
А что еще странно: когда Роман подошел очень близко, я почувствовала аромат его парфюма и геля для душа, тремор в руках усилился, ноги приросли к полу. Страх накатывал волнами, и мне хотелось бежать, но я не могла сдвинуться с места.
Но когда перевела взгляд на Егора, то меня стало отпускать. Я понимала, что их двое, мы находимся в коридоре, не в замкнутом пространстве, мне ничего не угрожает.
Так, хорошо, главное – взять себя в руки. Ничего парни со мной не сделают, у меня, если что, есть газовый баллончик.
Выключила воду, еще раз проверила, хорошо ли закрыт замок двери, быстро разделась, складывая аккуратно одежду. Посмотрев на одинокую кроссовку, тяжело вздохнула и поставила ее на пол, вторая полетела в сторону парней.
Ладно, хорошо, я с этим разберусь, я не должна паниковать, я должна научиться давать отпор, пусть физически мне с ними не справиться, но я думаю, что они ничего серьезного не предпримут. Мне надо научиться справляться со своими эмоциями.
Залезла в душевую кабину, включила воду, второй раз за сегодня приходится принимать душ, но сейчас это необходимо. Перед этим убрала обратно в высокий пучок растрепанные волосы, чтобы не намочить, подставила тело под горячие струи воды.
Надо было расслабиться, не думать о них, не думать ни о чем. У меня все хорошо, все прекрасно, у меня есть новая работа, у меня учеба, только я бы очень хотела услышать братьев. Как они там? Наверное, нелегко приходится, да, сто процентов нелегко, но они запретили мне приезжать на свидания и звонить.
Можно было связаться через адвоката и поговорить с ними, но это тоже мне запрещено. Я каждый раз вздрагиваю и с надеждой смотрю на свой телефон, когда звонит незнакомый номер, думаю, что это Артур и Тимур.
Прикрыла глаза, оперлась руками о стену, но перед глазами возник не ужас, который меня практически сломал пять лет назад, а Егор, который в такой же позе, как и я сейчас, стоял в душевой спортивного комплекса.
Четко очерченные мускулы играли под загорелой кожей, татуировка кинжала и сердца, это все не давало покоя. Упругие ягодицы, широко расставленные крепкие ноги, он был великолепен. Идеальное тело совершенного человека, который оказался с поганым языком.
А потом, когда Рома смотрел на меня своими бездонными янтарными глазами, я терялась. Таких чувств у меня никогда не было, ничего подобного я не испытывала и не думала, что мужчины могут вызывать столь яркие эмоции.
Внизу живота начал распространяться жар, свела бедра вместе, включила холодную воду. Нет, этого не может быть. Это все неправильно. Надо подумать, надо что-то предпринять.
Пойти жаловаться Маргарите Васильевне – не вариант. Она мне покажет дверь в комнату Журавлевой, скажет, чтобы я жила там. А с Журавлевой я делить одно пространство не собираюсь. Поэтому надо как-то вытравить парней отсюда, они сами должны уйти.
Выключила воду, вытерлась полотенцем, надела пижамные шорты и футболку, сверху накинула халат, туго затянула пояс и, гордо подняв голову, вышла в комнату.
Стоял полумрак, не могла понять сразу, где находятся парни, но в комнате царил концентрированный аромат мужского парфюма, смешанный с гелем для душа, и кожи.
Так пахнут мужчины. Так пахли мои братья. Я обожала ходить в их футболках. И теперь этот аромат будет преследовать меня всегда.
– О, наша истеричка вышла, ну наконец-то. А мы тут немного расположились и заказали пиццу, ты будешь? – это предложил Гор с наглой усмешкой.
– Нет, спасибо, я не буду.
Демонстративно, чувствуя на себе их взгляды, достала из-за шифоньера складную ширму и поставила около своей кровати, широко ее раздвинув.
– Это мое пространство, и в это пространство заходить нельзя. Вы меня поняли? Никаких телефонных разговоров, компьютерных игр и музыки после полуночи. И вообще, у вас режим, ложитесь спать, жирное на ночь вредно.
– Да, мамочка, хорошо. Спасибо, мы так и сделаем, – Егор заговорил тонким голосом.
Парень уже находился на кровати Вероники, которая стояла в противоположном углу. На нем были одеты лишь спортивные шорты и больше ничего. Да, я так понимаю, одежда – это не для него. Прикусила губу, отвернулась, но тут же встретилась взглядом с Ромом.
Тот меня внимательно разглядывал, у него я вообще заметила привычку изучать всех. Его взгляд скользил по моему лицу, шее, рукам. Спустился к ногам, снова вернулся к глазам. На нем было одежды чуть больше, чем на Егоре – футболка и шорты. Он располагался на соседней кровати от Егора слева, стоящей перпендикулярно.
Моя кровать была в другой стороне комнаты вместе с письменным столом и дверью в ванную. Но я решила, что надежно спряталась от их глаз, поставив ширму. Хотя препятствие для двух больших парней, которые занимаются спортом, было сомнительное.
– Я все сказала.
Скрылась у себя в углу, села на кровать и начала кусать ногти. Нет, так не пойдет, надо что-то придумать. Если они заказали пиццу, они могут заказать и девочек.
Так у нас тут особо и заказывать не надо. Выйди, пройдись по коридору туда-сюда – и вот тебе Журавлева, Коновалова и подружка их Жанна Морецкая с грудью, вываливающейся из декольте. Спать не хотелось, время было еще детское. Но когда в дверь постучали, я подскочила на ноги от испуга.
– О, это пицца, наверное, – Егор пошел открывать.
Но я-то знала, что все заказы привозят на вахту, и это не пицца.
– Как устроились, мальчики? Где Юля? Ушла?
Это была Маргарита Васильевна, да с таким лилейным голосом, что у меня аж желудок свело от ее лицемерия. Напряглась, Гору ничего не мешало сказать, что я в комнате.
– Нет, ушла, собрала вещи и ушла.
– Вот и молодец, вот и славно. А вы отдыхайте, если что нужно будет, вы говорите, я быстро организую.
– Там пиццу привезут, пропустите?
– Пиццу? Да, конечно.
– Спасибо, вы милейшая женщина.
– Пф… – я прыснула, не удержавшись, так и хотелось запустить чем-то тяжелым в этого лицемера.
Но когда дверь закрылась, и Егор возник около ширмы, вздрогнула снова.
– Мне так нравится, когда ты пугаешься, и халатик милый.
– А у тебя шорт короче нет? Ты под ними стринги носишь?
Гор стер с лица улыбку и нахмурил брови, Рома где-то в стороне засмеялся.
– Она тебя уделает, Гор.
Кто кого уделает, было еще неизвестно, но я теряла самообладание.
Глава 13
– Блок, удар! Еще! Еще! Сильнее, Ром, блок. Отходи, да, молодец, вот так.
Тренер отдавал приказы, стоя у канатов ринга, а я наблюдала из дальнего угла тренировку Романа с каким-то парнем. Парень был такой же крепкий, как он, такого же роста, но кожа светлее и без татуировок. На нем был надет шлем, волосы длиннее, чем у Романа, и светлее.
Я не могла разглядеть с такого расстояния его лица, а вот Рома действовал быстро, резко. Группировался, отходил, порхал по рингу мотыльком, выполняя известный только ему танец. Быстро перебирал ногами, выкидывал руки, защищаясь.
Раз за разом он наносил удары противнику, а тот даже не мог до него дотянуться.
– Молодец, мальчик, держи атаку!
Соперник был явно слабый, это не походило на вчерашнюю схватку с Гором. Я не могла отвести взгляд от Романа, от его действий, мускулистых татуированных рук. На нем была футболка без рукавов, она закрывала спину и грудь, вся пропиталась потом, прилипла к телу.
А я продолжала смотреть, забыв про свои обязанности, что должна быть в медкабинете и разбирать медикаменты. Никогда бы не думала, что мужское тело и его красота так меня восхищают. А еще то, как он двигался, как вел себя на ринге.
Это кровавый и страшный спорт, я никогда им не увлекалась, но мне приходилось смотреть с братьями. Сейчас понимаю, что это большой труд.
Утром, когда я проснулась, их уже не было, кровати были не заправлены, вещи разбросаны, но на моем столе лежал завернутый в салфетку кусок пиццы. Такой заботы я не ждала.
– Тебе нравится, да? То, что ты видишь?
Вздрогнула от испуга, не заметила, как со спины подошел Егор и сказал мне на ухо эти слова громким шепотом.
– Придурок, напугал меня.
– О да, конечно, я придурок, а ночью ты стонала мое имя и просила еще.
– Чего? Мечтай больше, – прыснула от возмущения, чувствуя, что щеки начинают краснеть, немного отодвинулась.
Но Егор не дал мне отойти от него, я чувствовала тепло его тела, терпкий аромат парфюма и пота. Он только что закончил разминку около груши, молотил ее как одержимый, а потом выпил полбутылки воды.
Я, как новый работник, должна была присутствовать на тренировках, а то мало ли что с мальчиками может случиться. Вдруг они опять разукрасят себе лица, разобьют брови, губы, выбьют зубы? Я уже уладила все вопросы с отделом кадров, но я не думаю, что долго смогу здесь работать, надо было учиться, но и деньги нужны были очень.
Время шло уже к полудню, через час мне надо быть на лекциях, но то, как я провела ночь, было странно.
Очень долго не могла заснуть, парням привезли пиццу, они ее ели, что-то тихо обсуждали, я даже не вслушивалась. Потом больше молчали, я лишь слышала, как кто-то из них быстро строчит на телефоне сообщение, который издавал характерные звуки.
Музыку никто громко не слушал, со мной не заговаривал, меня словно не было, и такое положение вещей их устраивало. Но это не могло быть правдой. А я лежала и думала, что же мне дальше делать? Неужели я буду вот так ночевать в компании двух парней, в одной комнате, и это никак на нас не отразится?
Вместо того, чтобы тоже залипнуть в телефон, я достала из сумки конспект Журавлевой и принялась его вновь перечитывать, но совсем не помня, о чем в нем идет речь. Абсолютно. Надо будет сходить и сделать ксерокопии, потому что переписывать все это некогда, а фотографировать на телефон и потом читать неудобно.