Не заметила, как погас тусклый ночник около парней, лежала, не сомкнув глаз, прижав к себе тетрадки, вглядываясь в полумрак, пытаясь понять свои ощущения, и не понимала. Рядом с ними двумя мне было спокойно. Это было странно.
Я не паниковала, меня не накрывала тревога, то же самое было с моими братьями, они двое внушали уверенность и силу. Они всегда были рядом и не оставляли меня, когда мне было плохо или грустно.
Мы часто спали вместе в одной комнате, а на даче на одном большом диване, и в этом не было ничего плохого, мы лишь дурачились, дрались, кидались подушками. Они были моими братьями, хоть и не по крови, моими друзьями, моей семьей.
Я не хотела вспоминать прошлое, то, что было, но моя мать сделала единственно правильное и в то же время фатальное для меня решение в своей жизни: вышла замуж за моего отчима. Приятным бонусом мне достались двое его сыновей, двойняшки Артур и Тимур.
Мне тогда было десять лет, а им уже по пятнадцать. И с самого первого дня, с самой нашей первой встречи они восприняли меня как младшую сестренку, которую нужно оберегать. Мне так это понравилось, я в них души не чаяла, как хвост везде ходила за ними, а они только смеялись, не отталкивали меня, не прогоняли, не называли глупой и маленькой.
Я была их сестрой, за которой они присматривали, защищали от чудищ и драконов, но все равно не уберегли.
Отчима я недолюбливала и побаивалась, он был полицейским, занимал высокий чин. Он и сам был рослый, крупный, с животом, в погонах с золотыми звездами. Вел тебя так, словно ему принадлежит весь мир, властно, нагло, дерзко. Мать пресмыкалась, пыталась ему угодить, терпела издевательства и побои.
Я видела на ее лице и руках синяки и слышала, как она кричит во время этих издевательств, но ничего не могла сделать. Братья уводили меня из дома, погруженные в свои мысли, с кем-то дрались, я была около них.
Так продолжалось пять лет, но все это время я думала, что это самые счастливые годы в моей жизни, когда у меня были не просто друзья, у меня были двое классных, красивых, крепких парней, за которыми бегали все девчонки, да и даже женщины.
Они были моими братьями, готовыми защитить меня, прийти на помощь в любую минуту. Мы с ними были семьей, мы втроем, ни мать, ни отчим, только мы, а потом все разрушилось.
– Эй, о чем задумалась, куколка?
– Что?
Не заметила, как погрузилась в воспоминания, удивленно посмотрела на Егора.
– Мне надо обработать рану, смотри, видишь, она кровоточит, – Егор подставил мне свое лицо, показывая разбитую губу.
– Если я еще раз услышу, что ты назовешь меня куклой…
– То что, кукла?
– Я придумаю что-то интересное для тебя, а если ты не будешь кусать губу, она не будет кровоточить. Хотя я могу намазать ее зеленкой, хочешь? Заодно на лбу что-нибудь напишу интересное.
– Вот же сучка маленькая.
Парень подошел совсем близко, обдавая меня своим ароматом еще больше. Сердце как ненормальное заколотилось в груди, глаза распахнулись от ужаса. Я попятилась назад, упираясь спиной в стену, а руками ему в грудь, понимая, что даже не могу скрыть дрожащих пальцев и ужаса, накрывающего меня.
– Эй, ты чего, ты в порядке?
– Отойди от… от меня. Отойди… дальше, не трогай.
– Да что с тобой? Эй, Юля.
– Гор. Нет. Нет.
Все, еще пара секунд – и меня накроет паника, после которой надо будет успокаиваться несколько минут. Неизвестно, что подумают люди вокруг. Хотя вокруг-то никого и не было, в том-то и дело.
Это и стало триггером, что я была одна, зажатая в угол мужчиной, а все остальные люди как будто исчезли, испарились. Они были где-то там, далеко, на другом конце тренировочного зала.
Я начала жадно глотать воздух, которого мне отчаянно не хватало. Легкие сжимались, горели. Пальцы заледенели, я смотрела в серо-голубые глаза Егора, а видела совсем другие.
– Эй, какого хрена?
Кто-то рывком оттащил от меня Егора, и теперь на меня взволнованно смотрели двое парней.
– Что ты с ней сделал?
– Да ничего я с ней не делал, абсолютно!
Я переводила взгляд с Романа на Егора, мозг лихорадочно соображал, напряжение отпускало, я поняла, что опасности нет, что их двое, что все в порядке, что они меня защитят, они спасут, все будет хорошо.
Я начала успокаиваться, дышать, как учил психолог, еще не понимая, что навлекла миллион вопросов.
– Эй, парни, что тут у вас? Что происходит?
Когда в поле зрения возник третий парень и снял шлем, я от удивления открыла рот и снова задержала дыхание. Это был Саша, тот мой знакомый боксер, который давал пригласительные на вечеринку три недели назад.
– Юля, привет, так неожиданно.
– Привет, Саш, – выдавила из себя что-то вроде улыбки, а вот двум другим парням это не понравилось.
– Ваганов, свали, ты больше не нужен, – низкий голос Гора прозвучал властно, он оттеснил Сашу грудью, а потом заговорил тише: – Увижу рядом, будешь ссать кровью неделю.
Глава 14
Гор
– Ваганов, ты меня услышал?
– Гор, да ты чего, я только поздоровался, и вообще…
– Рот закрой, если не хочешь собирать зубы с пола. Ром, уведи ее.
– Что? Нет.
Юля по обыкновению начала сопротивляться, я сжал кулаки, бинты впились в кожу, повел шеей, хрустнув позвонками. Бросил взгляд на девушку, она хмурила брови, прикусила нижнюю губу, а мне хотелось ударить кого-нибудь, потому что я отчаянно хотел ее поцеловать – еще со вчерашнего дня, как она появилась у нас.
Ваганов Саша был идеальной мишенью.
Еще одной такой ночи в присутствии Юли, в ее комнате, когда она находится на расстоянии нескольких шагов, обволакивая ароматом мяты и еще чего-то сладкого, я не вынесу. Меня сорвет.
И так все утро маялся стояком, а потом, как дурак смотрел на нее, сонную, несколько минут. Как она спала, раскидав волосы рыжей волной по подушке, как были приоткрыты ее губы. Это Ром у нас парень крепкий, это он может воздерживаться сколько угодно и соблюдать режим, я не могу.
Он у нас стратег и тактик, решил поиграть. Да мне и самому интересно, почему девчонка ничего не помнит. Или делает вид, что не помнит? Неужели на самом деле такая хорошая актриса? И то, что было между нами тремя несколько недель назад, для нее позорное клеймо, которое она хочет забыть, стереть с себя?
Поэтому видеть нас не хочет, притворяется, что мы незнакомы. Строит настороженно, но при этом все равно удивительно, разглядывая каждого из нас. Как вчера, в душе, я чувствовал ее хоть и не поворачивался, по моей спине бежали мурашки, и я начинал возбуждаться.
Нет, она не может быть такой хорошей актрисой. Она все помнит, но притворяется, делает из нас идиотов. Но я хочу вывести ее на чистую воду, а для этого нужно немного подождать, так сказал Рома.
Но я не хочу, не могу ждать, тем более сейчас, в тот момент, когда эта сука Ваганов, кажется, положил на нее глаз, во мне закипает дикая ярость и ревность. Вот сейчас я готов точно кого-то растерзать и порвать на куски.
Странные ощущения.
Мне еще никого не хотелось покалечить просто так, вне ринга.
– Что ты себе позволяешь? И не надо распоряжаться мной, как своей вещью и собственностью. Я где хочу, там и буду оставаться.
– Юля, пойдем.
Смотрю, как Ром тянет девушку, взяв за руку, в сторону коридора. Но Юля прожигает меня своими огромными зелеными глазами насквозь, готовая убить и растоптать на этом самом месте.
Мне нравится ее этот взгляд. Дерзкий, непокорный. В ту ночь она была другой. Она смотрела иначе. Она двигалась по-другому. Мне даже показалось, что она под каким-то кайфом, но… черт, я не мог понять, не мог сделать правильный вывод.
Я просто не мог от нее оторваться, наслаждался каждой минутой, мгновением. Мы с Ромкой редко когда делим так девчонок, очень редко, можно вспомнить пару случаев. И то это было как-то нелепо и глупо, да и давно.
А в тот вечер и ночь все было иначе.
Юля все-таки ушла, напоследок мазнув по мне уничтожающим взглядом. Ну ничего, девочка, я потом с тобой разберусь. Ты будешь смотреть на меня иначе и будешь говорить другие слова. Перевел свое внимание на Ваганова, Саша стоял, гордо вскинув голову, понимая, что ему все равно пиздец.
Он же огребет по полной. Не сейчас, так потом – на ринге вместе со мной, в спарринге.
– И что на тебя нашло? Бешеный совсем?
– Я тебе сказал. Не подходи к ней. Не смотри на нее и не заговаривай с ней. Она моя. Она наша.
– Хм, то, что вы увели ее тогда, не делает ее вашей, по ее взгляду и словам это видно.
Подошел ближе, еще крепче сжимая кулаки, но Ваганов не сдвинулся с места, принял стойку, понимая, что он против меня все равно не устоит, делая вызов.
– Я тогда уступил вам по глупости.
– Да, потому что был должен денег. И мы тебе простили этот долг. Ты же ведь этого хотел?
– Я вам его отдам. Через неделю отдам.
– Нет, Саша, так не пойдет.
Оскалился, провел кончиком языка по верхним зубам, оттесняя Ваганова в угол, бросив взгляд по сторонам, чтобы никто не заметил нашей приватной беседы. Потому что, если тренер увидит, что я избиваю Ваганова просто так, получим оба.
– Я отдам.
– Нет, Саша, ты отступился тогда и отступишь сейчас. Иначе, ведь я тебя уже предупреждал, ты будешь ссать кровью и собирать зубы по всему рингу.
– Я не боюсь твоих угроз, Терехов.
– А если так? – выкинув кулак, ударил его под дых, Саша нагнулся, я схватил его за шею, заставляя прогнуться больше. – Я тебя, сука, предупредил. Ни слова Юле о том, что было. О том, что ты нам был должен денег, и о том, что ты отдал нам якобы свою девчонку тогда в клубе. Она наша, не твоя. Если я узнаю, что ты с ней шепчешься, или она как-то будет реагировать на нас с Ромом иначе, последствий будет гораздо больше.
– Черт, отпусти меня, придурок.
Отпустил, нанес еще один удар, выкинув локоть, по лицу Ваганова, разбивая нос, он не успел сделать блок, боксер хренов, схватился за переносицу, задрал голову.