– У нас все получится, – сказала я, когда охранник объявил, что время свидания истекло. – Скоро вы будете на свободе.
– Ты всегда была оптимисткой, – Артур положил руку мне на плечо.
– Я тоже рад, – добавил Тимур. – Хотя я все еще считаю, что тебе лучше было бы не видеть нас здесь.
– Глупости, – я крепко обняла их обоих. – Я буду приходить каждую неделю. И вы от меня так просто не избавитесь.
Улыбнулась, радуясь своему успеху. Главным было, что они согласились бороться. Согласились дать себе шанс на свободу.
***
Выходя из колонии, я почувствовала странное облегчение. Как будто тяжесть, которую я носила в себе много лет, наконец начала отпускать. Лучи солнца казались ярче, воздух – чище. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как надежда наполняет меня изнутри.
У ворот колонии, прислонившись к машине, стояли Егор и Роман. Оба напряженные, оба взволнованные, оба – ждущие меня. Оба в кожаных куртках, небрежно расстегнутых, несмотря на прохладу. Такие похожие и такие разные, но оба важные для меня.
Увидев их, я вдруг поняла, что не смогу выбрать. Хотя меня никто делать выбор и не просил. Не смогу отказаться от кого-то из них. И не буду. Оба стали частью моей жизни, моей судьбы, моего сердца. И, может быть, именно в этой странной, запутанной любви к двоим и заключалась моя сила.
– Ну что, согласились? – спросил Егор, когда я подошла ближе.
– Да, – я улыбнулась, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. – Они подадут апелляцию.
– Это хорошо, – Роман осторожно коснулся моей руки, нащупывая пульс, проверяя, насколько я нервничаю. – Ты в порядке?
Кивнула, не в силах говорить. В тот момент я была просто счастлива. Счастлива, что нашла своих братьев. Счастлива, что у них появился шанс на свободу. Счастлива, что эти двое мужчин ждали меня здесь, готовые поддержать, что бы ни случилось.
– Поехали домой, – сказал Егор, открывая дверь машины. – Тебе нужно отдохнуть.
Я села в машину, Роман устроился со мной на заднем сиденье, Егор за рулем. Машина тронулась, увозя нас прочь от серых стен колонии, к новой жизни, полной надежд и непростых решений.
Но одно я знала точно – больше я никого не потеряю. Ни братьев, которых так долго искала. Ни этих двоих парней, которые стали моей опорой в самое трудное время. Я буду бороться за них всех, как они боролись за меня.
– Да, кстати, отец оправился от аварии, и в выходной свадьба, мы официально приглашены.
– О, нет. Я не смогу, мне нечего надеть.
Представила, что снова нужно будет общаться с родителями парней и уклоняться от ответа, с кем из них я встречаюсь. Врать было невыносимо.
– Гор, давай в центр, там много бутиков, наша девушка должна выбрать себе самое шикарное платье, – Ром обнял меня и поцеловал в нос. – Хотя голая она лучше.
– Ром!
– Да, да, он прав, рыжик!
– Сумасшедшие!
– Мы такие, потому что любим тебя.
– И я… я вас тоже люблю.
Сказала, а у самой словно выросли крылья, и поцелуй Романа вызвал в теле дрожь.
Глава 42
Зал дышит адреналином. Сотни голосов сливаются в единый организм, пульсирующий напряжением и ожиданием. Воздух вибрирует, уплотняется, становится осязаемым. Я сижу у самого ринга, жесткий стул медперсонала врезается в спину, но это идеальная точка обзора, словно судьба поставила меня здесь неслучайно.
Прожекторы ослепляют, заливают арену неестественным светом, но я не отрываю взгляда от Егора, чьи движения на ринге завораживают. Они точные и смертоносные в своей грации.
Егор не просто боксирует, каждый шаг выверен до миллиметра, каждый удар находит свою цель. Его соперник – коренастый парень из северного клуба с тяжелым, давящим взглядом, пытается сокрушить Егора напором и силой, но тот неуловим.
Капли пота блестят в свете софитов, мышцы перекатываются под бронзовой кожей, и я ловлю себя на том, что дышу в такт его движениям, словно наши тела связаны невидимой нитью.
– Держи дистанцию, Гор! – голос тренера тонет в реве толпы, растворяется, не достигая цели.
Наши взгляды встречаются. Его глаза находят мои через десятки других, сквозь пространство и шум. Егор подмигивает – мимолетно, с той дерзкой уверенностью, которая заставляет мое сердце пропустить удар, и этот жест, короткий и интимный, предназначен только мне. В следующее мгновение он пропускает удар – скользящий, неопасный, но я вздрагиваю, словно это моя плоть ощутила прикосновение чужих перчаток.
– Гор, твою мать, соберись! – тренер срывает голос.
Егору нельзя отвлекаться. Ни на секунду. Ни на что. Особенно на меня. Но его взгляд, этот мимолетный контакт душ разжигает во мне пламя, и я не в силах отвести глаз. Паршивец.
Сознание предательски ускользает в прошлую ночь, и тело отзывается волной жара, поднимающейся от живота к груди, к щекам. Декабрьский воздух за окнами нашей новой квартиры был пронизан морозом, но внутри, в еще не обжитом пространстве с голыми стенами и минимумом мебели, сплетались наши горячие тела. Только мы втроем, большая кровать, сброшенная одежда вокруг нее и наше дыхание.
Егор начал с голодом и властью одновременно. Его сильные, покрытые мозолями ладони с удивительной нежностью раздвинули мои бедра, и я задрожала в предвкушении.
Язык прошелся вдоль половых губ, дразня клитор, кружа по нему, посылая по телу разряды удовольствия. Мои стоны заполняли пустое пространство квартиры, тело выгибалось навстречу его ласкам. Пальцы путались в волосах, пока Роман целовал меня – глубоко, жадно, его язык сплетался с моим.
Его руки ласкали грудь, пальцы играли с сосками, то едва касаясь, то слегка сжимая, и я растворялась в этом двойном ритме, чувствуя, как волны наслаждения накатывают с нарастающей силой, грозя утопить меня. Егор ускорил движения, его язык стал более настойчивым, и я сорвалась в бездну оргазма, выкрикивая их имена, пока тело содрогалось в сладких конвульсиях.
Но это было лишь начало, с ними всегда так, каждый день.
Жажда близости, полного слияния была невыносимой. Я оседлала Романа, опускаясь на его член, принимая каждый сантиметр, он растягивал меня, принося новое удовольствие. Руки, сильные и уверенные, лежали на моих бедрах, задавая ритм, пока я склонялась к Егору, его член почти касался моих губ.
Я приняла его в рот, двигаясь в унисон с толчками Романа. Егор запрокинул голову, его пальцы в моих волосах поддерживали, и это ощущение власти над обоими мужчинами, возможность дарить им наслаждение и контролировать его воспламеняли меня изнутри. Оргазм накрыл меня снова, я задыхалась от ощущений, в то время как Роман ускорял темп, а Егор напрягся, сдерживая собственное удовольствие.
Пока я, закрыв глаза, отдавалась своему удовольствию, парни уложили меня на бок, Роман собрал с половых губ мои соки, начал втирать в анус, а затем вошел в меня, при этом Гор ласкал клитор и целовал грудь, отвлекая меня от дискомфорта. Я отдалась этому новому ощущению, принимая его полностью, а после уже Егор заполнил мою киску.
Их члены начали двигаться, дыхание смешивалось с моим, руки скользили по моей разгоряченной коже.
– Еще… а-а-а… да-а-а-а…
– Черт, малышка, какая же ты горячая, не протяну долго, – Гор, как всегда, был нетерпелив, он покусывал шею.
– Наша, только наша малышка, – Ром сжимал грудь, облизывал мочку уха.
А я растворялась в них, я принадлежала им без остатка. Внутри закручивался вихрь нового удовольствия.
– Не могу… а-а-а… не могу больше… сильнее… да-а-а-а….
Мы кончили втроем одновременно. Я кричала, теряя себя в калейдоскопе ощущений, а они, выйдя из меня, орошали мою кожу своим семенем. Мы рухнули на матрас, переплетенные, задыхающиеся и абсолютно счастливые.
Реальность возвращается вспышкой ярких огней. Я моргаю, возвращаясь в настоящее. Где-то среди сотен лиц сидит Роман. Его бой был перед Егором, он сокрушил своего противника за два раунда. Теперь, я чувствую это кожей, его взгляд мечется между рингом и мной. Его присутствие ощущается физически, и это придает мне странную, почти мистическую силу.
Гонг возвещает конец первого раунда. Егор возвращается в свой угол, тренер что-то яростно внушает ему, но он лишь кивает, не отрывая от меня глаз. Я улыбаюсь, вкладывая в этот жест всю гамму чувств: веру непоколебимую, любовь безграничную, обещание вечности.
Начинается второй раунд. Соперник бросается на Егора с яростью загнанного зверя, пытается прижать его к канатам, но Егор ускользает, отвечая серией выверенных ударов в корпус. Зал содрогается от восторга.
Мои руки непроизвольно дрожат, но я знаю мощь Егора, его скорость, его технику, но страх за него первобытный, сжимает мое сердце в тисках. Быть медсестрой команды – это одно, но когда на ринге тот, кто стал частью твоей души, ты не можешь оставаться просто профессионалом.
Третий, решающий раунд. Егор теперь хозяин положения, ринг стал продолжением его тела. Соперник выдыхается, его удары теряют точность и силу, а Егор, кажется, лишь набирает обороты.
Я замечаю Романа, он поднимается со своего места, его фигура выделяется в толпе – высокая, широкоплечая, с гордо поднятой головой. В его взгляде, когда он переводит его на меня, вспыхивает нечто теплое, почти материальное, что окутывает меня любовью.
Последние секунды боя. Егор наносит финальную комбинацию, правый прямой, снова левый. Соперник пошатывается, его ноги подкашиваются. Гонг! Рефери поднимает руку Егора, и зал взрывается овацией.
Я выдыхаю, чувствуя, как отступает напряжение, скрутившее мой желудок в узел. Егор спрыгивает с ринга одним плавным движением, обнимает тренера, жмет руку побежденному сопернику с уважением воина. А затем идет ко мне. Его глаза горят внутренним огнем, лицо еще хранит маску напряжения, но губы уже тронуты той особенной улыбкой, которая предназначена только мне.
– Ни секунды не сомневался, – произносит он, хотя прекрасно знает, что я вижу его насквозь. – Видала, как я его достал в третьем?