Ничего не оставалось, как пойти искать загадочного Валентина Ивановича дальше, не уходить же ни с чем. К тому же комендант сказала, что меня будут ждать. Прошла дальше, заглянула в приоткрытую дверь, обнаружив за ней большое помещение с большими окнами под потолок, за которыми уже было темно.
По периметру висели груши, стояли манекены, кое-где валялись маты, висели перчатки, шлемы, на лавках полотенца и личные вещи. А вот в середине помещения возвышались два ринга, обрамленные квадратами канатов. Но народ толпился около одного, и именно на нем проходил бой между двумя мужчинами.
Начала подходить ближе, стараясь рассмотреть лучше, что происходит и чем все так увлечены. Когда остановилась позади всех, мой взгляд был прикован к тем самым мужчинам, которые боксировали на ринге. Они оба были одеты в черные майки, но у одного были белые, а у другого красные перчатки.
Их лица были напряжены, по ним стекал пот, они ловко двигались по рингу, словно вальсируя, уворачиваясь от ударов, что старались нанести друг другу, но все-таки иногда их пропускали. В их глазах читались злость и упрямство. Они были готовы растерзать друг друга.
Чем-то даже они были похожи. Оба с короткими стрижками темных волос, одного роста, но у одного черты лица были немного мягче, а у другого сведенные брови и острые скулы выдавали его агрессивность.
– Гор, блок. Ставь блок. Гор, ты слышишь меня? Ром. Хук. Левой. Левой, как ты умеешь. Как я тебя учил! Да, молодец!
Тот, кого называли Гором и у кого были красные перчатки, получил справа удар в лицо, в челюсть. Отшатнулся в сторону, но тут же потряс головой и сделал блок.
– Молодец, молодец, мальчик! Давай, давай! Еще. Еще, Гор! Двигайся. Двигайся, как я тебя учил. Ты умеешь. Давай, мальчик!
Я решила, что это просто тренировка. Когда спортсмены отрабатывают удары, ставят блоки, оттачивают навыки, но происходящее дальше напоминало настоящий поединок.
Парни начали драться, не замечая и не слыша ничего вокруг. Наносить удары, стонать, отпрыгивать в сторону. Каждый не хотел уступать, каждый считал себя сильнее. Тот, кого я посчитала более злым, рычал и после очередного удара, пропущенного прямо в лицо, сплюнул на пол ринга кровь.
Взревел и, наступая, кинулся на своего соперника, нанося удары и попав прямо в висок. Парень отшатнулся, но тоже устоял на месте. А я четко увидела, как лопнула кожа на брови, и тонкая струйка крови потекла вниз.
Собравшиеся взревели, принялись подначивать. Воздух накалялся, запах пота проникал в легкие, от него начинала кружиться голова, мне становилось жарко. Я не понимала, что такое происходит, никогда не любила драки. Даже когда братья дурачились либо по-настоящему дрались во дворе, пока не видит их отец, я не могла смотреть на то, как они причиняли друг другу боль или кто-то причинял им ее.
Но сейчас я не могла отвести от них глаз.
Мускулы играли под загорелой кожей, татуировки блестели от пота, вены пульсировали на шеях, мышцы во всем теле были напряжены. Тренер что-то кричал, останавливая их, разводя в разные стороны, а потом все-таки двое мужчин растащили их по углам ринга.
– Гор, ты ебнулся совсем, а? У тебя скоро бой. Зачем растрачиваешь силы? Мы просто отрабатываем удары. Мы отрабатываем до механизма, чтобы ты запомнил в своей голове, как действовать! – тренер орал в лицо парня, тот лишь слушал. – Тут нет для тебя большего соперника и лучшего, чем Ром.
Значит, того, что в белых перчатках и с более мягкими чертами лица, звали Ром, странное имя, может быть, часть фамилии, а этого злого – Гор. Господи, они тут все друг друга по кличкам называют?
Мужчина в бордовом спортивном костюме расстегнул молнию на олимпийке и, вздохнув, поднял голову наверх.
– Иваныч, иди посмотри его. И того тоже. Оболтусы, блядь, убил бы вас всех, если бы не сборы.
– Ни хрена ему не будет. Он живучий, тренер. Да, Ром? Ты же живчик у меня, все стерпишь.
– Да пошел ты на хер, придурок, – Ром ответил ему, качая головой, снимая перчатки, бросая их на пол и вытирая ладонью кровь с виска, тоже сплевывая на пол.
Народ начал расходиться, собирать свои вещи. Я продолжала стоять возле ринга, переводя взгляд с одного угла на другой. Но когда на меня обратили внимание, и четыре пары глаз впились в лицо, стало еще жарче.
А я смотрела на одного и на другого боксера, понимая, что если меня возьмет на работу тот самый Иваныч, который сейчас прикладывал салфетку к разбитой губе одного из парней, то мне придется иметь с ними дело.
Внутренний голос кричал об опасности, о том, что надо бежать, что здесь нельзя оставаться, что здесь слишком много мужчин. И мое сознание, мои триггеры могут сработать снова. Но пока ничего не происходило, лишь сердце учащенно билось в груди, а во рту пересохло.
Облизала губы, поймав на себе взгляд двух молодых людей, и сделала шаг назад.
– Эй, ты к кому? – тренер задал вопрос и подошел к краю ринга.
А я, бросив взгляд на того, кого называли Гором, поймала его улыбку. Она была чуть заметна, лишь краешком губ, но мне этого хватило, чтобы сделать второй шаг назад.
Нет, мне не нужна эта работа, я лучше пойду, я не справлюсь.
– Эй, девушка, вы к кому?
– Я… я…
– А, ты, наверное, ко мне от Маргариты Васильевны, да?
На меня перевел взгляд Валентин Иванович, бросив окровавленную салфетку, пролез между канатами ринга и спрыгнул на пол.
– Пойдем, не обращай на них внимания, это так, разминка, ничего страшного. Пойдем, я тебе все покажу, и поговорим.
Он быстро оказался рядом, подхватил меня под локоть и оттащил к выходу, я лишь успела обернуться. На меня смотрели. Они оба. Да так, что у меня внутри все замерло.
Не успела я убежать.
Глава 8
– Проходи, не пугайся, у нас здесь бардак еще небольшой, не успели прибраться. Сама видишь, какая напряженная обстановка на тренировках.
Да, я видела эту «напряженную» обстановку, но, осмотрев довольно просторный кабинет, поняла, что уборка здесь просто необходима. И не потому, что грязно, а потому, что все было разбросано как попало.
На столе горой лежали медикаменты, перевязочный материал – на кушетке. А еще шприцы коробками, перчатки, одноразовые полотенца.
– Как тебя зовут? – Валентин Иванович обратился ко мне, усевшись на край стола, сдвинув то, что на нем лежало, в сторону.
Мужчина указал на стул, любезно приглашая присесть, но садиться я не стала. Он был невысокий, полноватый, с залысинами на голове и густыми усами и бровями, взгляд добрый. Я лишь обошла стул, оглядывая помещение.
– Рязанова Юлия, меня зовут Юля. Маргарита Васильевна говорила, что вы будете в курсе, что я приду.
– Да, Маргарита… кхе… Васильевна говорила, что придет некая… Что придет некая потенциальная медсестра. Но вот что именно такая – нет.
– Какая такая? – я напряглась.
– Это плохо. Очень плохо.
– В каком смысле плохо?
– Молодая ты да красивая. А еще рыжая.
– Цвет волос здесь при чем?
– Да при том… при всем. Ты видела?
– Что?
– Что там сейчас творилось?
Мужчина говорил загадками.
– Да, спорт безжалостный, разбиваются носы в кровь, ломаются перегородки, выбиваются зубы, трещат ребра, но это выбор спортсмена.
– А вот тут ты молодец, за это хвалю. Крови не боишься?
– Нет, я крови не боюсь. У меня два брата, я с ними практически выросла. Так что достаточно насмотрелась, как они друг друга мутызгали или устраивали драки во дворе.
Отвернулась, смотря в темный проем окна, поморщилась, вспоминая совсем другой вид крови. Не то, как Артур с Тимуром устраивали спарринги либо кого-то наказывали, как они думали, пацанов из соседнего двора.
Там была другая кровь. И даже не из-за драки. Там было мерзко. К горлу подступила желчь, я подавила тошноту, сжав челюсти, глубоко втягивая носом воздух.
– Ну так что, готова?
– Готова.
– А то есть время подумать, хотя нам думать некогда, нам позарез медсестра нужна. Доктор еще будет, он сейчас в командировке. Первую помощь оказать некому. Я, конечно, тоже могу, но я всего лишь завхоз, отвечаю вот за это все. Да и порядок здесь навести надо бы. Маргарита Васильевна сказала, у тебя есть книжка медсестры, медосмотр ты прошла, так что навыками владеешь.
– Да, у меня все есть. И да, навыками я владею.
У меня была последняя попытка отступить. Сдать назад, сказать, мол, нет, я не смогу, извините, это немного не для меня. Но что-то меня удерживало. Что-то, пока еще мне непонятное.
Взгляд парней. То, как они смотрели на меня. Ухмылка Гора. Его плевок на пол. И изучающий взгляд Рома.
– Валентин Иванович.
– Да?
– А эти ребята, боксеры, они кто?
– Чемпионы наши будущие, олимпийский резерв. Готовим к соревнованиям основным.
– А Гор и Ром – это что… клички?
– Так проще. А если серьезно, Егор Терехов и Роман Данилов, вот кто они. Не слышала?
– Нет. К сожалению или к счастью, я не увлекаюсь никаким спортом.
– Это ты зря…
Валентин Иванович хотел еще что-то сказать, но в кабинет, широко распахнув дверь, вломились те самые будущие чемпионы. Вдвоем в сопровождении тренера.
Тот, кого все звали Ромом, запрокинув голову, держал около носа полотенце, пропитанное кровью. Егор смотрел на меня, трогая пальцами разбитую губу.
– Иваныч… давай, сделай что-нибудь. Лед давай, много льда и… приведи его в форму. Нам еще не хватало перед боем кровопотери. Восстанавливаться потом долго, а я говорил вам… я запрещал шататься по клубам, по вечеринкам и по девкам. У вас режим! У вас строгий, мать его, режим, который вы должны соблюдать! Ну я вам устрою, ну я вам покажу…
Тренер махнул рукой, смачно выматерился и ушел, хлопнув дверью.
Забавно тут у них. Весело.
Валентин Иванович засуетился, усаживая Романа на кушетку. А я просто стояла и смотрела, переводя взгляд с одного парня на другого в каком-то ступоре.
– Давай-давай, Рязанова, шевелись. Выполняй свои обязанности, ты устроена на работу, делай дело. Оказывай первую помощь, сопли вытирать тебя научили.