Пока они передаются, она сквозь призрачные линии допреальности рассматривает пустыню и далекий-далекий город, кажется, на самом краю горизонта. Сегодня она выбрала точкой выхода смотровую площадку, и вид отсюда действительно завораживающий. Хотя ограждение могли бы сделать и понадежнее, машинально отмечает Мышка: площадка, видимо, не пользуется популярностью, потому и за перилами никто не следит, а они уже пошли ржей.
Интересно, как Ёкай добрался до отдела закупок. Поставки вообще-то засекречены, а его информация явно не от поставщиков, а от самих закупщиков на базе. Может, он сам там работает?.. Мышка перебирает по памяти кандидатов на роль Ёкая – ни один из них к закупкам отношения не имеет; впрочем, никогда нельзя исключать ошибку в предварительном анализе. Надо будет проверить тщательней.
Белль: Мне скучно. Еще год тут сидеть, никогда так долго на закрытых базах не приходилось работать. Посоветуй, может, что-то интересное в городе?
ID1789056: Отчет о передаче данных.
Белль: 78%. Тебе жалко, что ли, поделиться инфой? Я тут только с тобой поговорить нормально могу!
ID1789056: Сообщи, когда будет 100%.
Белль: Слов на тебя нет.
ID1789056: Не забивай канал, вычислят.
Мышка замолкает, ухмыляясь про себя. Неудивительно, что Ёкай перестраховывается: закрытая база и интранет действительно плохое место для нелегальных разговоров. Правда, она по долгу службы знает, что, как правило, для вычисления таких каналов требуется не меньше полутора часов непрерывного контакта, а они с Ёкаем укладываются в десяток минут максимум.
Белль: Напугал. 100%.
ID1789056: Dixi.
Мышка сворачивает окружение и позволяет себе еще несколько минут просто в тишине понаблюдать за пустыней. С высоты двадцатиэтажки зрелище действительно завораживает. Впрочем, надолго она не задерживается: успеет налюбоваться в будущем, еще надоест. Впереди несколько месяцев работы как минимум, и лучше бы оттянуть этот момент как можно дальше.
…А на следующий день Мышка видит реальный список закупок для своей наносхемы и задумчиво щурится. Со списком Ёкая он совпадает – но не полностью. Реальный список меньше, по каждой позиции набирается всего по одному-два поставщика против четырех-пяти у Ёкая. Теперь понятно, почему его список был таким странным, как будто с многократной перестраховкой. Но откуда Ёкай его взял, если он не точный?
В кафетерии – любимое место всех шпионов и тех, кто за ними охотится – Мышка невзначай сталкивается с одним из закупщиков и, поинтересовавшись своими ненаглядными чипами, выводит разговор на финальных поставщиков.
– Зам ваш из нас всю душу вытряс, – недовольно хмыкает в ответ Сергей. Он воюет с панелью пищевого синтезатора, и хотя Мышка знает, как ему помочь, она этого не делает – разговор важнее. – По десяти поставщикам запросы рассылали, потом по интрафону связывались для скорости, потом по пяти контракты готовили, чтобы для двух их согласовать… Та еще неделя у нас, давно такого не было. Как вы с ним работаете?
Мышка улыбается и пожимает плечами, отпивает кофе из своего стаканчика, привычно морщась на синтетический привкус. Отдел наноробототехники определенно от присутствия Переяславского выигрывает – именно потому, что не стоит у него на пути.
Выходит, что у Ёкая сведения обрывочные, значит, он точно не может быть сам из отдела закупок. Больше того: похоже, у него появляется доступ к данным на короткое время, за которое он скачивает максимум, чтобы потом проанализировать и отправить заказчикам. Стандартная, в общем-то, ситуация для промышленных шпионов, а уж для армейских проектов тем более – доступ к таким секретным вещам, как закупки, может меняться не только несколько раз за день, но и несколько раз в час.
Мышка вспоминает другие работы Ёкая, то, насколько полными были его сведения, и сама себе качает головой. Создается впечатление, что Ёкай влез не в свою сферу. Он ведь технарь, работает с чертежами и схемами, а не с кодами доступа и информационными потоками. Сейчас по первым признакам кажется, что он скорее программист, причем неумелый, который всего боится. С чего бы вдруг?
Или это не Ёкай – или он кого-то использует.
Может быть, так же, как несчастного Липу?..
Мышка хмурится и, выбросив в утилизатор стаканчик, возвращается в свой отдел. Мысли о Липе неизменно портят ей настроение, потому что он выбивается из нормы. Коллеги, она знает, сейчас аккуратно прощупывают его связи, чтобы не вызвать подозрения, но длиться такое тихое расследование может сколько угодно долго. А ей бы хотелось знать, только ли Ёкай действует на «Заслоне» – или уникальная перспективная С-8ВЦ привлекла внимание кого-то еще.
– Что-то вы невеселы, Арина Владимировна, – замечает Переяславский, проходя мимо ее стенда, и привычно уже ободряюще улыбается. – Не волнуйтесь, никто не ждет от вас чудес. Постарайтесь, и все получится.
Мышка выдавливает улыбку в ответ, надеясь, что она не выглядит кисло. Такие мотивационные речи никогда не добавляли ей бодрости, наоборот – а Переяславский умудряется еще и с легкостью вывести ее из себя. Что, пересобрать наносхему с собственноручно подобранными компонентами и выверенными сочленениями в короткие сроки – это теперь чудеса? Плохо думаете о своих сотрудниках, Игорь Валерьевич.
Хмыкнув ему в спину, Мышка погружается в работу. Раздражение, к собственному удивлению, придает ей сил.
*
Схема за схемой, схема за схемой – Мышка давно не работала так вдохновенно. Она собирает, крутит в кубе, высчитывает, проверяет, отправляет на верификацию, принимает обратно, добавляет скорости и отправляет снова; привычная работа, в целом мало отличающаяся от предыдущих, завораживает. Особенно когда она, заглянув в отдел верификации, увидела своими глазами, как собранный из ее наносхем наноробот генерирует микропортал черную дыру.
– Круто, а? – смеется Ольга рядом, тоже наблюдая, как тест-роботы затягивает в портал, а следом он захлопывается, как не было.
Она проверяет не только Мышкиных нанороботов, но и работу тех, кто создавал пластины, и оттого на ней еще большая ответственность, чем на других. Однако все, кажется, хорошо: Ольга фиксирует параметры черной дыры и следит за временем ее жизни, то и дело поглядывая на часы. Десять минут спустя тест-роботы выплевывает обратно в реальность, и они бессмысленными кучками наносхем падают на дно сборочного куба.
Мышки вообще-то здесь быть не должно, проверять собственную работу – не ее задача, но Ольга попросила составить компанию за долгим процессом верификации, и Мышка не стала отказываться. Еще чего: какой шпион откажется от возможности получить дополнительную информацию? Все-таки люди, особенно гражданские, очень беспечные, не понимают, что не только документы, но и их слова и действия могут быть бесценным источником для чужих разведок.
Хорошо, что Мышка не чужая. Поэтому, глядя на тест-роботов, она представляет на их месте вражеские ракеты и дроны и улыбается.
– По секрету скажу: похоже, закончили. Завтра еще перепроверим и, если подтвердится, передадим заказчику, – сообщает между тем Ольга и мечтательно улыбается. – Переяславский будет доволен.
Мышка бросает на нее короткий взгляд. То, что Переяславский нравится чуть ли не всей женской половине института, для нее не новость, ничего удивительного в этом нет. Статный, спокойный, покровительственно-теплый, улыбчивый, недурный собой бывший военный – что еще нужно, чтобы вызвать трепет в женских сердцах? Мышка и сама поддалась, до сих пор его «спасибо» вспоминает к месту и не к месту, и это против любой логики и воли гонит ее вперед в работе. Вкупе с раздражающе-снисходительным «постарайтесь» они создают просто огненный тандем.
Отслеживая свою реакцию, Мышка раздумывает, делает это Переяславский нарочно или следует интуиции. Ведь он же ее мастерски спровоцировал что в первый раз, что во второй, его снисходительно-покровительственные слова легко выбили ее из привычной колеи равнодушия и заставили включиться в работу. Теперь Мышка прикидывает, замначальника настолько тонкий психолог или просто, как любой прирожденный руководитель, интуитивно чувствует людей.
Она не знает, что опаснее, учитывая его попытку прощупать ее легенду после ситуации с модами. Если он тонкий психолог, это означает, что он не отстанет и продолжит ее проверять. Если просто хороший руководитель – продолжит использовать ее слабости во благо института.
Нехороший выбор, если вдуматься, и Мышка в конце концов решает быть начеку, приняв за рабочие версии оба варианта. Просто в первом случае есть опасность провалить задание, а во втором… о втором ей не хочется думать.
Потому что если она задумается – рискует пожалеть, что когда-то сделала выбор в пользу Службы. А допустить это никак нельзя.
Но Переяславский и здесь умудряется обрушить все ее планы – легко и непринужденно, как и раньше.
Начинается все с кофе. Мышка не говорит об этом вслух, но, в общем-то, не скрывает, что синтетический кофе ей не нравится, хотя она и продолжает его брать в кафетерии за неимением альтернатив. Кофеманом ее назвать нельзя, как и тонким ценителем, но технический привкус неизменно заставляет ее морщиться при первом глотке. Так что она не удивляется, что кто-то – Переяславский – это заметил.
Удивляется она в первый день рабочей недели после сдачи нанороботов для С-8ВЦ заказчику. Слава богу, никаких вечеринок по случаю завершения проекта в отделе не устроили, Стоцкий просто поблагодарил за хорошую работу всех причастных и нарезал новых заданий. Мышка с ними разбиралась всю первую половину дня и в обеденный перерыв отдыхает – сидит на диванчике в углу кафетерия, прикрыв глаза, и под звуки Второго концерта Рахманинова просматривает на линзах информацию, пришедшую из Центра по Липе. Одно из существенных преимуществ линз перед визором – работать с ними можно даже с закрытыми глазами.
Стол перед ней чуть вздрагивает, Мышка хмурится и приподнимает веки. Над ней стоит Переяславский, держа в обеих руках высокие термостаканы, и с улыбкой о чем-то спрашивает.