Его притязания были весьма серьезными. Когда в июне 754 года Саффах умер, Мансур совершал паломничество в Аравию, и Абд Аллах решил использовать свой шанс. Он как раз собирался начать летнюю кампанию против Византии и имел при себе армию из хорасанцев. Он призвал также значительное количество сирийских солдат. Большая их часть была из тех, кто поддерживал Мервана и Омейядов. Теперь, оставшись не у дел, они были рады снова стать военными. Получив письмо с сообщением о смерти Саффаха, Абд Аллах собрал командиров своей армии, сирийцев и хорасанцев, и объявил, что претендует на халифат. Похоже, никто ему не возразил.
Тем временем Мансур вернулся из паломничества и усиленно уговаривал Абу Муслима, который ходил с ним, повести хорасанцев против дяди. В конце концов, испытывая все-таки некоторые опасения, Абу Муслим согласился. Когда армии встали друг против друга возле древнего города Нисибии к западу от Мосула, в среде сторонников Абд Аллаха начало расти напряжение. Он сам относился с подозрением к своим хорасанским сподвижникам, боясь, что они могут присоединиться к землякам и перейти на сторону Абу Муслима. Сирийцы, которые всего четыре года назад были разбиты армией Абд Аллаха в битве при Забе, испытывали неловкость из-за того, что именно он их возглавляет. Абу Муслим заявил, что он не ссорился с Абд Аллахом, что его послали просто как правителя Сирии. Сирийцы сразу же решили, что тут кроется какой-то замысел, и пока они будут стоять у Нисибина, Абу Муслим опустошит их земли. Собранная второпях коалиция Абд Аллаха начала распадаться из-за подозрений и взаимных обвинений. Хорасанцы присоединились к Абу Муслиму, сирийцы поспешили домой, а самому Абд Аллаху пришлось удирать по пустынной дороге в далекую Басру, где его брат Сулейман принял его и предложил убежище. Опасность миновала, Абу Муслим исполнил свою последнюю службу для династии.
Теперь он стал для Мансура самой близкой и реальной опасностью. До тех пор, пока Абу Муслим оставался при власти, халиф не был полновластным монархом в своей собственной земле. С другой стороны, Абу Муслим занимал очень сильную позицию. Он распоряжался сердцами и умами многих в восточном Иране, включая некоторых из тех, кто тайно или открыто хотел выдворить отсюда всех арабов, отказаться от ислама и восстановить старые законы Сасанидов. Более того, существовали и моральные соображения: Аббасиды были обязаны Абу Муслиму необычайно многим — в конце концов, именно он первым поднял черные флаги в их честь и собрал армию, которая привела их к власти. Брат Саффах и другие члены семьи советовали проявлять осторожность, но Мансур, более жестокий и прагматичный, знал, что обязан действовать.
Отличная, может быть даже единственная, возможность представилась сама собой. Абу Муслим уехал на запад в Ирак посмотреть своими глазами, как работает новый режим, оставив большинство своих приверженцев в гарнизонах по длинным дорогам через Иран. Мансур понимал, что это шанс, который нельзя упускать, но все-таки дело было нелегким. После победы над Абд Аллахом ибн Али Абу Муслим решил возвратиться на свою базу в Хорасан, отказавшись от приглашения посетить халифа. И он, и его иранские советники знали, что вызовы халифа могут превратиться в ловушку. И все-таки, вопреки здравому смыслу, он изменил свое решение. От халифа приезжали люди, которым он верил, привозя теплые приглашения; он не мог до конца поверить в то, что халиф способен причинить ему вред после всех услуг, оказанных им династии.
Драма разыгралась по сценарию театральной трагедии{27}. Много раз Абу Муслим колебался и много раз менял свое решение, возвращаясь назад, в безопасный для него Иран. Когда он приехал навестить халифа, который остановился в простой палатке во временной столице возле Куфы, казалось, что все складывается отлично. У нас имеется множество рассказов предположительных свидетелей о том, что случилось потом — несмотря на то, что, как часто случается с рассказами свидетелей даже совсем недавних событий, они несколько расходятся в деталях. Одним из свидетелей, который безусловно присутствовал на месте происшествия, был главный секретарь или визирь Мансура, Абу Айюб аль-Мурьяни. Абу Айюб знал, что замышляет его хозяин, и очень тревожился. Он понимал, что сторонники Абу Муслима придут в ярость и вряд ли пощадят Мансура и всех связанных с ним. Но он не смог отговорить халифа.
Однажды вечером Абу Муслим прибыл в лагерь и пошел к палатке. Перед его приходом Мансур приказал Абу Айюбу, чтобы того убили, как только он появится — но Абу Айюб стал настаивать на осторожности, говоря, что сторонники Абу Муслима немедленно в ярости убьют самого Мансура. В действительности, как он потом признавался, он страшно испугался и все еще надеялся, что проблему можно решить другим путем. Поэтому когда Абу Муслим прибыл, халиф, сидя на коврике для молитвы на полу своей палатки, рассыпался в любезностях и предложил Абу Муслиму принять ванну, чтобы отдохнуть после долгого путешествия.
На следующее утро халиф был в отвратительном настроении и поносил несчастного Абу Айюба за проявленную им осторожность. Абу Муслим собирался прийти к нему позднее этим утром, поэтому Мансур вызвал к себе несколько самых доверенных стражников. Он спросил их начальника{28}, выполнит ли тот era приказ. Естественно, начальник ответил согласием. Тоща халиф продолжил: «Ты убьешь Абу Муслима?» Повисла долгая пауза, во время которой начальник стражи смотрел в землю. «В чем дело? — спросил Абу Айюб. — Почему ты не отвечаешь?» Наконец начальник ответил севшим голосом, что он сделает это.
Теперь сцена была подготовлена для выполнения замысла, но халиф не чувствовал ситуации. Он отправил Абу Айюба в лагерь, чтобы проверить, какие там настроения. По дороге секретарь встретил Абу Муслима, который улыбнулся и поздоровался с ним. Это был последний раз, когда Абу Айюб видел его живым. Абу Муслим провел раннее утро, посещая друга, троюродного брага халифа но имени Иса ибн Муса; по Иса остался дома, чтобы помыться перед визитом ко двору, поэтому Абу Муслим пошел одни.
Халиф сам потом рассказал Абу Айюбу, что случилось. Все произошло очень быстро. Когда Абу Муслим встал перед ним, халиф начал оскорблять его, и затем, по оговоренному заранее сигналу — хлопку ладоней, — стражники кинулись на Абу Муслима и сбили его с ног, а потом по приказу хозяина перерезали ему горло. Тело завернули в плащ и положили в угол палатки.
Дело было сделано, но сторонники убитого и его друзья все еще представляли серьезную опасность. Когда Иса ибн Муса пришел к халифу, он спросил об Абу Муслиме. «Он завернут там», — ответил халиф, указывая на труп в углу. Потрясенный Иса ответил традиционными арабскими словами смирения: «Мы все от Бога, и к нему мы вернемся».
Сложную загадку заметши на сдержанные подозрения{29}. Людям было сообщено, что Абу Муслим останется с халифом.
Добавили еще одну секцию к палатке правителя, принесли ковры и подушки, чтобы обставить ее. Тем временем тело тайно сбросили в Тигр, поэтому у Абу Муслима нет даже могилы. На следующий день было распространено известие о его гибели. Мансур разослал великолепные подарки старшим начальникам Абу Муслима, и кто раньше, кто позже, но большинство приняло предложения и пошло к нему на службу. Но некоторые сторонники убитого из простых людей уходили со словами: «Мы продали своего хозяина за горсть серебра»{30}.
Убийство Абу Муслима было опасной игрой. И политически, и морально халиф подвергался огромному риску. Он это знал, но он также знал, что, не утвердив свой авторитет, никогда не сможет стать истинным повелителем мусульманского мира. Он продемонстрировал свою дальновидность и жестокость — и рассчитал верно. Разрозненное сопротивление со стороны войск Абу Муслима, оставленных на хорасанской дороге, было подавлено. Слабые воспоминания об Абу Муслиме сохраняются у жителей восточного Ирана как символ того, что может случиться, а его деяния вошли в эпическую поэзию и легенды.
После смерти Абу Муслима Мансур смог посвятить себя укреплению власти над своими громадными территориями. Несколько следующих лет прошли практически без особых событий, и халиф начал готовиться к строительству новой постоянной столицы в Багдаде. Тем временем его старший сын Махди, уже получивший царский титул, был послан в Иран в качестве наместника, чтобы набраться опыта правления. Он создал свой собственный двор в городе Рее (на юге от современного Тегерана), откуда мог следить за событиями в Хорасане, на востоке.
Однако оставалась одна проблема, которая сидела занозой в голове халифа. Он знал, что существуют потомки Али и Фатимы, которые никогда не смирятся с правом Аббасидов править от имени семьи Пророка. Он понимал, что они могут рассчитывать на поддержку значительной части населения, особенно в Ираке. Правление Мансура, укрепившись окончательно, выглядело так же, как и правление Омейядов, которое оно сменило, лишь с другими людьми у власти. Те, кто хотел более глубокого соблюдения исламских канонов, вскоре непременно будут разочарованы. Для халифа проблема заключалась в том, что он не мог предвидеть, кто из множества потомков Пророка поднимется, чтобы бросить ему вызов, и где это будет сделано.
Мансур попытался действовать и кнутом, и пряником. Он хотел, чтобы члены семьи Пророка жили в безопасности при дворе, получая обеспечение от государства, а он мог бы следить за ними. Многие из наследников Али приняли его предложение и выбрали комфортную жизнь. Однако к 756 году, вскоре после установления единовластного режима, Мансур был обеспокоен известиями о том, что два молодых члена семьи Али, Мухаммед ибн Абд Аллах и его брат Ибрахим, исчезли.
Бунт Мухаммеда, известного под именем аль-Иафс аль-Закия («Чистая Душа»), и его брата Ибрахима стал одним из определяющих моментов в истории халифата Аббасидов. Мы много знаем об этом — точнее, нам об этом много рассказывают авторы, которые в основном симпатизировали Мухаммеду