появятся серьезные опасения или подозрения по поводу случившегося, он обязан будет передать информацию королю. Значит, надо убедить его, что я тут ни при чем.
— Вы что-то узнали? — спросила я.
Он прищурился.
— Жрица вонзила клинок с твоей кровью в землю. Почему?
Я облегченно вздохнула.
— Вы тоже это видели?
Брес наклонился ко мне.
— Расскажи, что ты видела. Что там случилось?
Я покачала головой. Богиня, я не хотела это делать. Я дала клятву защищать моего короля и Андерхилл.
— Не знаю, — честно ответила я хотя бы на вторую часть его вопроса. — Жрица… После того, как она меня кольнула… Думаю, она сама поранилась.
Как только ложь сорвалась с моих губ, мне захотелось блевать. Я пожала плечами, чтобы скрыть беспокойство.
— Потом она воткнула клинок в землю. Остальные стояли позади нее, вряд ли еще кто-нибудь это видел. Я не хотела ничего говорить… Она же Жрица. Кто мне поверит?
Я старалась не переигрывать. Брес знал меня лучше, чем кто-либо другой, он знал, что я паршивая лгунья. Хотя я как можно ближе держалась правды, на его лице промелькнуло сомнение.
Я придвинулась ближе.
— Вы видели, куда она девалась? Она как будто растворилась после того, как все произошло. Повернулась и просто… исчезла, как не бывало.
Брес поджал губы.
— Она умеет исчезать. И нет, никто не знает, куда она девалась.
— Я не знала, должно так быть или не должно.
По выражению его лица я бы предположила, что не должно.
Тренер отодвинулся от меня.
— Ты свободна. Не забудь о завтрашнем празднестве.
Разве о таком можно забыть?
— Да, сэр.
Со свитком в руке, с сумкой на плече я зашагала к большому зданию, буквально сотканному из переплетенных друг с другом красных виноградных лоз с широкими, как пальмовые, пурпурными листьями. Сооружение щедро украшали золотые и голубые цветы. Слегка безвкусно, но в чем фейри преуспевали, так это в зарабатывании денег, и богатые туристы-люди любили такую фигню.
Проходя через здание, я увидела красный баннер: «Добро пожаловать на всемирно известный Волшебный Остров!»
К тому времени, как я вышла на улицу, моя простая рубашка и коричневые кожаные штаны покрылись серебристыми блестками.
«Ну, здорово».
Я стряхнула блестки, сама не зная, почему они меня беспокоят. А ведь мои блестящие проблемы только начинались.
— Алли! — услышала я сдавленный крик.
Мое сердце подпрыгнуло: я увидела невероятно грудастую женщину, бегущую ко мне с холма.
— Цинт!
Я уронила сумку и ускорила шаг.
Моя единственная настоящая подруга, Гиацинта, врезалась в меня так, что воздух вырвался из груди, и крепко обняла, обдав сладким запахом свежего хлеба и специй. Темно-русые волосы Гиацинты были заплетены в замысловатую косу, но выбившиеся пряди терлись о мое лицо.
Цинт выпустила меня и, держась на расстоянии вытянутой руки, осмотрела темно-синими глазами. Возле уголков глаз притаились морщинки, старый ожог на левой стороне лица превратил его в гримасу. За последние четыре года шрам побледнел… Да, за четыре — потому что для Гиацинт прошло всего четыре года. Из-за замысловатых законов магии восемь лет, проведенных мной в Андерхилле, здесь пролетели вдвое быстрей.
— Я хотела встретить тебя у самолета, но не успела допечь последнюю партию вишнево-свекольных щекоток. Ты в порядке? Не могу поверить, что ты наконец-то дома!
Щекотки, кексы фейри, — мое самое любимое лакомство. Я еще никогда не пробовала щекоток с вишней и свеклой, но, если их испекла Гиацинта, наверняка они получились восхитительными.
Не успела я вымолвить ни слова, как Гиацинта воскликнула:
— О! — И хлопнула в ладоши. — Я сделала баннер.
Ее лицо вытянулось, когда она подняла смятый баннер с надписью «Добро пожаловать до».
— Тут было написано «Добро пожаловать домой, Алли», — пробормотала она. — Как же так получилось, что кусок оторвался?
Я улыбнулась.
Гиацинта осталась прежней — прошедшие четыре года ни на йоту ее не изменили. И, хотя мы не разговаривали целую вечность, мы как будто никогда не расставались и продолжили общение с того места, где остановились.
Она подняла палец.
— Я умыкнула для тебя щекотку. Вот…
Гиацинта застонала, извлекая крошки размятого бисквита. То, что осталось от лакомства, просочилось между пальцами и посыпалось на землю.
Улыбнувшись шире, я снова ее обняла.
— Как я рада тебя видеть. Я по тебе скучала.
Мой голос звучал глухо, потому что я уткнулась в ее большую грудь — Гиацинта была нормального для фейри роста, то есть на несколько дюймов выше моих жалких пяти футов семи дюймов.
— Может, ты не поверишь из-за испорченной вывески и кекса, но я тоже очень по тебе скучала. Дай-ка я еще разок на тебя взгляну.
Меня снова отодвинули на расстояние вытянутой руки и развернули так, будто решили немного потанцевать.
— Какие у тебя теперь мускулы, Алли. Эй, ты слышала, что Андерхилл исчез? Ой, нам нужно торопиться. Шеф-повар отпустил меня всего на час, а я хочу посмотреть на твое новое обиталище. Где ты будешь жить? Пожалуйста, скажи, что рядом с третьим ярусом. Тогда мы будем почти соседками!
Я уже завернулась в нашу дружбу, как в старое любимое пальто. Но это не означало, что я могла рассказать Цинт все, поэтому я не ответила на вопрос об Андерхилле.
— Я буду жить на первом ярусе, — ответила я, протянув сверкающий пергамент.
Гиацинт просмотрела его и разинула рот.
— Первый ярус возле замка?
Я что-то буркнула в знак подтверждения, стараясь не смотреть ей в глаза.
— Пришлось сделать такой выбор. Там живут Испытанные из Элиты.
Цинт крепко сжала мою руку и слегка взвизгнула.
— Я знала, что ты станешь Элитой. Одна из немногих женщин, получивших такой статус! Подожди, ты ведь ненавидишь замок. Почему же ты выбрала его? Эй, расскажи все. Я хочу все-все знать. Богиня, я так по тебе скучала. Никто здесь не сравнится с тобой, Алли.
Тараторя без умолку, она потащила меня за руку, и я послушно последовала за ней.
Мы шли к ближайшей трамвайной остановке Благих, чтобы проехать через город. Два двора фейри зависят друг от друга в поддержании магического равновесия, но не любят делиться игрушками. У Неблагих своя сторона острова, у нас — своя.
К счастью, сегодня в трамвае не было человеческих туристов. Последнее, в чем я нуждалась, — это в попутчиках-людях. Они бывают такими грубыми и чертовски шумными. А их фотоаппараты… Они вечно фотографируют все и вся и делают селфи! Гэри и Горд были ничуть не лучше — потребовали сфотографироваться с нами перед тем, как мы ушли из хижины. Люди очень странные и так быстро сближаются с другими.
Я слушала болтовню Гиацинты, когда трамвай под действием магии начал движение вверх по восточному хребту, принадлежащему нашему двору. Заколдованный лес (сегодня он был голубым с золотом) рос на солидной части земель Благих. Еще одна приманка для туристов. Благим фейри все равно, какого цвета лес, — мы просто заботимся о том, чтобы его жизнь подпитывала нашу магию.
Когда уклон стал круче, я посмотрела в заднее окно трамвая на обиталища фейри внизу. Замок моего отца стоял на середине горного хребта, а дома его подданных раскинулись на склоне до самого подножия. Фейри нашего двора жили и по всему зачарованному лесу, до ледяного Тихого океана — на всех землях Унимака к востоку от Пограничной реки.
— …так что теперь я заместительница шеф-повара, — гордо заявила подруга.
Я снова прислушалась к тому, о чем она говорит.
— Как здорово, Цинт, — улыбнулась я. — Ты всецело заслуживаешь этой должности. Я и глазом не успею моргнуть, как ты станешь шеф-поваром и будешь управлять всей кухней.
Она покраснела, отчего след от ожога стал темно-красным, и снова меня обняла.
— Надеюсь. Ты же знаешь — это моя мечта.
Чистокровной фейри не приходится бороться за статус в нашем мире. Гиацинта могла бы выбрать любую должность, любой дом… Если бы ее родители десять лет назад не потеряли рассудок и не попытались убить нескольких охранников моего отца. Они устроили пожар, и Гиацинта чуть не погибла в огне. После того, как ее ожоги зажили, она оказалась вместе со мной в приюте, где и обнаружилась ее страсть к готовке и врожденные навыки к этому делу.
Она продолжала разглядывать меня так, будто думала, что я вот-вот исчезну.
— Знаешь, что странно? Теперь мы с тобой ровесницы.
Мы шутили по этому поводу перед моим отъездом. Она тогда была на четыре года старше, но сейчас нам обоим было по двадцать четыре.
— Значит ли это, что ты больше не будешь по-матерински меня опекать? — ухмыльнулась я. — Больше не будешь подтыкать мне одеяльце?
Она легонько шлепнула меня по руке.
— Я опекаю фейри в двадцать раз старше себя, так что вряд ли тебе удастся этого избежать.
Трамвай остановился.
— Первый уровень! Фейтастического дня!
— Вот по чему я не скучала, — пробормотала я, хватая свою сумку.
Мы прошли вдоль стены замка. Вдалеке, в густой тени, стоял дом 666 Первого яруса.
Мой дом.
Я не была уверена, что сейчас чувствую.
— Интересный номер, — пробормотала подруга, снова сверяясь со свитком в моей руке.
— Забавный, да? — сказала я без намека на улыбку.
Все мы знали, что в мире людей число 666 — это число дьявола. В мире фейри значение числа было другим, но ненамного лучшим, оно означало хаос и невезение. С какой стороны моей родословной ни посмотри, плохая шутка.
Я толкнула дверь, она открылась, и я вошла. Гиацинта следовала за мной по пятам.
Пройдя по короткому коридору, мы очутились в комнате со столом и единственным стулом. Мне что, не могли дать два? Еще здесь была раковина, полки с тарелками, мисками и столовыми приборами.
В единственной комнате, примыкающей к гостиной, стояла кровать со множеством подушек и одеял. Дверь на противоположной стене вела в ванную комнату, где я нашла потрепанное полотенце, зубную щетку и мыло.