.
Пришла в себя я не сразу — поначалу кружилась голова и перед глазами всё плыло. Но Дрейк подсунул мне свою чашку, где ещё оставался чай, и я, недолго думая, сделала несколько глотков. Только потом поняла, что произошло, но решила ничего не говорить. Да, я раньше не пила из чужих чашек, но… всё когда-нибудь бывает в первый раз. И вовсе это не значит, что магистр постепенно перестаёт быть для меня чужим.
Сознание прояснилось, и я, изо всех сил пытаясь задавить в себе неловкость, пробормотала:
— Спасибо.
— Не за что, — кивнул Дрейк, вернул себе чашку и допил оставшийся чай, ничуть не смущаясь этой странной ситуации. — Легче?
— Да, — я кашлянула и поинтересовалась, пытаясь отвлечься: — А магистр Нерида как-то рассказывала нам, что вы с Эмирин поначалу враждовали. Правда?
— Истинная.
— Сложно представить…
Дрейк усмехнулся и посмотрел на меня с откровенным лукавством.
— Ой, кто бы говорил. Как всё начиналось у тебя с Коулом? Я вас опасался в одну пару ставить на полигоне, думал, вы друг друга придушите. А в итоге?
Щёки почему-то опалило жаром.
— А что в итоге? — тем не менее, я ощетинилась. Из природной вредности, наверное. Но она у меня явно наследственная. — Мы общаемся лучше, но…
— Шайна, — произнёс Дрейк неожиданно серьёзно, — Коул влюблён в тебя. А поскольку он тёмный эльф, такой же, как я, то могу сказать точно — так просто это не пройдёт.
Мне захотелось залезть под стол.
— М-м-м… — протянула я беспомощно, не зная, что на это сказать. Сердиться на Дрейка не получалось — я понимала, что он просто беспокоится за меня. Но как ещё реагировать на это… заявление? — Вы… к чему? Я делаю что-то не так?
— Пока нет, — качнул головой магистр. — Но можешь. Поэтому хочу тебя предостеречь: не давай ему шанса, пока не решишь, что тебе это действительно нужно. Тёмные эльфы любят сильно, и их любовь часто переходит в жгучую ненависть. Поэтому тысячу раз подумай, прежде чем что-либо обещать.
Я сглотнула и протянула:
— А он меня на бал в честь дня открытия академии пригласил… И…
— Это не страшно, — Дрейк ободряюще улыбнулся. — Это всего лишь бал, на него можно пойти и с другом. Я говорю об иных знаках внимания. Будь осторожна и со своими, и с его чувствами.
— Я постараюсь, — пообещала я тихо, подумав, что это был, пожалуй, наш первый разговор не как учителя и ученика, и даже не как друзей, а как… отца и дочери.
И в груди от этого осознания разливалось тёплое и приятное, но горькое чувство. Словно я вновь обретаю то, что давным-давно потеряла.
.
К Пауку Дрейк меня проводил, но я и не возражала по этому поводу — за прошедшие часы привыкла, что он рядом. Странно, меня обычно все раздражают, особенно тёмные эльфы, но он как-то… иначе ощущался. Не как чужеродный элемент, а как что-то своё и знакомое.
Про то, что я обещала Коулу помощь с Пауком и про его условия, магистр знал — Эмирин рассказала. Без подробностей, только очевидные факты. Поэтому он и не волновался за меня — не думал, что это может быть связано с заговором против императорской семьи. Хотя… может, и думал, но не показывал этого.
Мы расстались возле лавки Паука, при этом я пообещала Дрейку возвратиться в академию сразу, как наша встреча с артефактором закончится, и дать знать, что я вернулась — либо зайти к нему в кабинет, либо попросить саму академию передать эту информацию. И пока я переваривала тот факт, что академию можно попросить что-то передать «устно», Дрейк заявил:
— Надо тебе переговорник подарить. Нужное приспособление.
— Дорогое, — покачала головой я, но он только улыбнулся, и я не стала спорить. Мне в этот момент почудилось, будто я слышу его мысли. Мне казалось, Дрейк думает, что он пропустил более двух десятков моих праздников, и теперь обязан это компенсировать и мне, и себе. От подобных мыслей было маетно, поэтому я предпочла забить их поглубже в себя и больше не рассуждать. Пусть делает, что хочет. Главное, чтобы хотел…
Паук встретил меня сразу за порогом собственной лавки. Оглядел с ног до головы, будто я была не в повседневном платье, а в бальном, остановил взгляд в районе шеи… Тут же захотелось схватится за это место — там висел мамин амулет. И мне стало страшно, что Паук сможет его увидеть или ощутить. Глупо, ведь на подобное способны только те, чью кровь Триш брала для создания амулета, или их родственники. А Паук…
Я нахмурилась, но додумать не успела.
— Пойдём, — произнёс мужчина, развернулся и махнул рукой, поманив меня за собой.
Мы пришли в ту же комнату, в которой были и в прошлый раз. Паук усадил меня в кресло и начал давать то один, то другой амулет, проверяя их действие и записывая всё в старую тетрадь с кожаной обложкой. Но взгляд его при этом блуждал, и мне всё время казалось, что мыслями артефактор находится где-то в другом месте.
— Почему ты согласилась помогать этому эльфу? — поинтересовался он вдруг, проколов мне безымянный палец и размазав капельку крови по мутно-зелёному кристаллу, из-за чего тот на мгновение стал прозрачным, а затем вновь помутнел. Интересный эффект.
Я на мгновение помедлила, думая, как лучше будет ответить. В итоге решила не огрызаться в стиле «не ваше дело», а сказала правду:
— Он мой друг. Почему бы и не помочь? Тем более, что мне это совсем не сложно.
— Друг? — Паук усмехнулся, рассматривая кристалл. — С таким дурным характером?
— Вы тоже не сахарный, — возразила я решительно. — Однако у вас наверняка есть друзья.
Артефактор резко поднял голову и поглядел на меня внимательно и остро.
— Нет.
— Что — нет? — не поняла я.
— У меня нет друзей, — повторил с такой обезоруживающей невозмутимостью, что я растерялась. Как это — нет друзей? Даже у меня есть друзья.
— Почему? — поинтересовалась я с удивлением. — Должны же быть… близкие…
— Нет, — Паук пожал плечами, — не должны. Близкие делают нас уязвимыми, через них можно подобраться и больно ударить. Поэтому — нет.
— А-а-а, — протянула я понимающе, — вы пережили что-то подобное?
Странный у нас какой-то разговор получается…
— Было дело. А ты? Разве нет?
Я поневоле вспомнила смерть самого близкого для меня человека и вздохнула. Да, наверное, когда у тебя нет тех, кого любишь, жить как-то проще — не за кого бояться, не над кем дрожать. Но подобная жизнь казалась мне неполноценной.
— И я. Но всё равно… я бы не хотела жить без друзей и родных. Ради чего тогда вообще жить?
Паук быстро отвернулся, словно ему вдруг расхотелось на меня смотреть. И ответил глухим и тихим голосом:
— Ради мести, например.
Я скривилась.
— Серьёзно? Вы же взрослый человек! Я мечтала отомстить, когда мне было десять лет, но сейчас понимаю — напрасно. Если бы я отпустила свою боль, было бы гораздо лучше. Тем более, что тот, кому я хотела отомстить, этого не заслуживал.
— Почему ты так решила?
— Узнала его лучше.
Паук вновь повернулся ко мне, по-прежнему сжимая в ладони мутный кристалл, и я, стремясь уйти от ставшего слишком странным разговора, спросила:
— А вот эта стекляшка вам зачем?
Несколько мгновений артефактор молчал, будто не понимал, о чём я спрашиваю. Да и взгляд у него тоже был мутным, как этот кристалл.
— Это не стекляшка, а берилл, — ответил в конце концов и как-то странно улыбнулся. Словно… с нежностью. — Забавно… один человек, которого я знал очень хорошо, тоже часто называл камни стекляшками. Несмотря на то, что был артефактором.
Я похолодела.
«Один человек»…
Так говорила моя мама!
Я уже открыла рот, чтобы спросить, кто из его знакомых так говорил, но почти сразу захлопнула. Норд ведь предупреждал… Но… неужели Паук знал мою маму? И как кого он мог её знать — как Триш или как Кару Джейл? Или это совпадение, и кто-то другой говорил «стекляшка» вместо «камень»?
— Что, Шайна? — произнёс Паук, наклонив голову набок и внимательно глядя на меня светло-голубыми льдистыми глазами. — Ты что-то хотела спросить?
— То, что я уже спрашивала, — буркнула, пересилив собственное любопытство. — Зачем вам… этот берилл?
— Попытаюсь на его основе сделать кровный силовой камень, а из такого камня — амулет для полукровок. Посмотрим, как сработает, и не только на тебе.
— Будете ещё кого-то мучить?
Паук усмехнулся.
— Разумеется.
***
Эмирин Аррано
— Как всё прошло? — поинтересовалась она у задумчивого Дрейка, что молча стоял за её спиной и наблюдал, как она медленно расчёсывает волосы. Взгляд его был полон не жадности или страсти, а спокойствия — и уже благодаря этому Эмирин понимала, каким станет ответ на её вопрос.
— Неплохо, — кивнул Дрейк, уселся на постель и продолжил, рассеянно потерев подбородок: — Знаешь… странное чувство. Я словно всегда знал Шайну, просто почему-то забыл, а теперь постепенно вспоминаю. Даже не думал, что такое бывает.
— Ты же маг Крови, Дар, — усмехнулась Эмирин. — Тебе ли недооценивать её зов? Шайна твоя дочь. И она, кстати, на тебя даже похожа.
— Ты права. На меня и на Триш, как ни странно. Тоже объяснишь это зовом крови?
— Нет. В данном случае — воспитанием. А ты вообще собираешься рассказывать девочке о женщине, которая её родила?
Дрейк нахмурился.
— Рассказывать? Что именно?
— Хотя бы то, что рассказал мне.
— Думаешь, ей будет приятно всё это?
— Нет. Несомненно, приятно не будет. Но она должна знать правду. Хотя бы для того, чтобы в ваших дальнейших отношениях не было лжи и её мыслей о том, что ты их бросил и предал.
— Слушай, — Дрейк вздохнул и покачал головой, — девочке и так нелегко, у неё угрызений совести по самую макушку. А ты ещё хочешь, чтобы я ей их добавил? Не думаю, что это поспособствует нашему сближению.
— Подумай ещё.
— Что? — не понял эльф, и Эмирин пояснила:
— Ты сказал: «Не думаю». Так подумай ещё.
Дрейк хмыкнул.
— А-а-а. Что ж, убеждать ты всегда умела, но… не сейчас. Возможно, чуть позже, когда наши отношения станут более… близкими. А сейчас пусть всё идёт, как идёт.