Добрятников проводил меня на второй этаж.
— Прошу вас, Константин Платонович, гостевая спальня. Здесь уютно, тихо и вас никто не побеспокоит. Отдыхайте, спите. Доброй ночи!
Я наконец-то остался в одиночестве. Фух! Не привык я к таким буйным вечеринкам. Нет, всё хорошо, но уж больно они навязчивые. Сбросив сапоги, я упал на постель и раскинул руки. Хорошо, очень хорошо. Мне полезно было размяться, а заодно поупражняться в танцах. Рыжие девицы совершенно не обращали внимания, что танцую я отвратительно. Хотя к концу вечера я двигался намного увереннее.
Затягивать я не стал — разделся и лёг под пуховое одеяло. Красота! И развлёкся, и дело решил. День прожит не зря. С такими мыслями я закрыл глаза и заснул.
Разбудил меня подозрительный шорох. Так-так, это ещё что такое? Мыши? Не похоже. Я протянул руку, на ощупь нашёл small wand и поднял вверх. С лёгким хлопком на самом её кончике вспыхнул огонёк. Жечь мировой эфир на освещение — настоящее пижонство и дурной тон. С другой стороны, когда никто не видит — то можно.
В комнате было пусто. А подозрительные шорохи слышались из-за двери. Сейчас разберёмся, кто там спать мне мешает.
Я зажёг свечу, но убирать small wand не стал. Подошёл к двери и прислушался, приложив ухо. Голоса? Что-что они там бормочут? Возня какая-то, переругивается кто-то вполголоса. Ничего не понятно. Нет, так дело не пойдёт. Резким движением я распахнул дверь.
— Ах!
В коридоре перед входом в мою комнату стояли «привидения»: семь дочерей Добрятниковых, в белых ночных рубашках, со свечками в руках.
Увидев меня, они отшатнулись и дружно ахнули.
— Доброй ночи, сударыни. Не помешал вашему собранию?
Все разом они покраснели и потупились. И только одна распихала сестёр и вышла вперёд.
— Константин Платонович! Я пришла к вам!
— Эммм…
— Мари, называй меня «моя Мари»!
Она шагнула ко мне, оказавшись почти вплотную.
— Возьми меня, мой лев!
Почти шёпотом проговорила она и закусила нижнюю губу, заглядывая мне в глаза. Ёшки-матрёшки, страсти-то какие!
— Отойди! — попыталась оттащить её сестра. — Я первая пришла!
— А я первая придумала!
— Он мой! Я его первая увидела!
— Я старше!
— Зато я красивее!
— Он со мной на один танец больше танцевал!
— Дура!
— Сама такая!
Яростный шёпот спорщиц медленно перерастал в крики. Ой, как нехорошо! Сейчас прибегут маменька с папенькой этих рыжих дурёх и получится настоящий скандал. Жалко глупеньких, совсем ещё дети.
— Сударыни!
Они прекратили скандалить и посмотрели на меня.
— Прошу вас, — я чуть поклонился и распахнул перед ними дверь в комнату, — заходите все.
Моё приглашение так поразило их, что они молча шагнули ко мне в спальню, переглядываясь и делая друг другу страшные глаза. Последней забежала самая младшая, Ксения, хихикая и косясь на меня с лёгкой опаской.
Глава 15 — Волшебство и стрельба
— Прошу, милые сударыни, присаживайтесь.
Девушки захихикали и уселись рядком на кровати. Младшая смотрела на меня широко открытыми глазами и усиленно дрыгала ногами. А во взглядах старших было удивление и непонимание — они рассчитывали совершенно на другое. Погодите, сейчас я вас по-настоящему удивлю.
Я встал перед ними, улыбнулся и широким жестом вытащил из рукава small wand.
— О прекраснейшие девы!
Они покраснели и снова захихикали.
— Сегодня особая ночь. Ночь волшебства!
Палочкой я очертил полукруг, рассыпая золотые искры. Девицы хором ахнули.
Фу-у-ух! С моей руки взлетели разноцветные бабочки, наполняя комнату светом, посыпая всё вокруг призрачной пыльцой и садясь на подставленные ладошки.
Фу-у-ух! Под потолком засияла радуга, на которой сидели русалки.
Это Талант нельзя разменивать по пустякам, а деланные маги могут творить всё, что захотят. Жизнь не сахар, вот и приходится им частенько пользоваться иллюзиями, пускать пыль в глаза и развлекать богатую публику. Уж что-что, а деланные — мастера устраивать представления.
Вокруг девушек, впавших в прострацию, вставал призрачный лес. У ног плескалось море, заставляя поджимать ноги. Вместо меня появился раскидистый дуб, на ветке которого сидел огромный чёрный кот. Волшебная зверюга открыла пасть и принялась рассказывать сказку.
Выходили из моря богатыри, летел над лесом чародей с длинной бородой, бежала по тропинкам избушка на курьих ножках. Царевич спасал принцессу от тощего злодея в рыцарских латах.
Думаете, я всё придумал? Ничего подобного! Все эти чудесатые фантазии я вытащил из головы младшей Добрятниковой. Девочка сидела, распахнув глаза, и так «пахла» ожиданием чуда, что я не мог не воспользоваться её помощью.
Между делом, пока девицы смотрели «магию», я немного их зачаровал. Утром, проснувшись, они не смогут понять, то ли им приснилось, то ли было на самом деле. И уж точно не станут спрашивать и обсуждать моё волшебство. А самое главное, уже не будут воспринимать меня как потенциального жениха. Скорее, как старшего брата, не больше.
Ну-с, добавим ещё фантазию про царевну, лебедей, богатыря и какого-нибудь злодея. Пусть будет настоящая сказка!
Утром я встал с восходом солнца и спустился на первый этаж. Нечего здесь рассиживаться, надо ехать дальше.
— Доброе утро, Константин Платонович, — в гостиной сидел Добрятников и пил кофий. — А вы ранняя пташка, как я посмотрю.
— Дела, Пётр Петрович, дела.
— Кофий будете? Присаживайтесь. Завтрак откушать не желаете? Может быть, задержитесь немного? Мы сегодня хотели пикник устроить. А?
Я присел напротив, взял чашку и отхлебнул.
— Пётр Петрович, давайте начистоту.
— Да-да?
— Скажу честно, в ближайшие лет пять я не собираюсь жениться.
По губам Добрятникова скользнула ехидная улыбка, а у глаз появились морщинки. Я прямо почувствовал, как он думает: ну да, ну да, не хочет он, молодой и красивый, да кто тебя спрашивать будет.
— А даже если бы и хотел, — я широко улыбнулся, — за наследство дяди мне предстоит сложная тяжба с Шереметевыми.
Весёлое выражение на лице Добрятникова пропало, и я решил дожать:
— Полагаю, в случае женитьбы есть шанс, что мне придётся проситься на постой к тёще с тестем. Не думаю, что это их порадует.
Добрятников хмыкнул и покачал головой. По глазам было видно — такой вариант ему совершенно не нравился.
— Да, понимаю. Действительно, в таких обстоятельствах о женитьбе лучше не думать. Знаю я этих Шереметевых, подошвы на бегу рвут. Что же, тогда не буду задерживать.
— Вот и отлично.
Я всё же не стал отказываться от предложенного завтрака. Но уже через полчаса прощался с хозяином.
— Заглядывайте к нам, Константин Платонович. Всегда будем рады видеть.
— Даст бог, заеду.
Из дверей усадьбы выбежали рыжие девицы, торопясь как на пожар.
— Константин Платонович! А с нами попрощаться?!
— Дядя Костя! — вопила младшая. — Дядя Костя!
Девчушка подбежала ко мне и обняла за пояс. Я наклонился и чмокнул её в макушку, а она встала на цыпочки и зашептала мне в ухо:
— Дядя Костя, я всё-всё помню, что ночью было. Все-все чудеса! А они не помнят, только улыбаются, как пьяные.
— Ш-ш-ш! Никому не говори. Это будет наш маленький секрет.
Она очень серьёзно кивнула и отошла.
— Сударыни! Был очень рад нашему знакомству.
Я поклонился каждой и поцеловал им руки. На щеках девушек появился лёгкий румянец, но глазами меня уже никто не ел и томных взглядов не бросал. Работает магическое внушение! Вот и отлично — меньше проблем мне и пустых надежд им.
— Константин Платонович, — обратился ко мне возница, когда мы выехали из Добрятино, — куда теперь? Ещё к кому заедем али домой?
— Погоди, Кузьма, сейчас посмотрю.
Я вытащил бумагу, что мне дал дядя. Кто у нас следующий по списку?
— Усадьба Лехтово далеко?
— Дак неблизко. До Злобино надо вернуться, а там ещё вёрст десять проехать.
— Угу, понятно. А Левино?
— Эт ближе! Ежели по прямой да в Бутылино не заезжать, к обеду будем.
— Тогда поехали.
Раз уж выбрался, надо посетить всех соседей. Если после каждого возвращаться домой — я месяц потрачу на посещения.
Пока ехали, я смотрел по сторонам, просил Кузьму рассказывать про места вокруг и думал, что делать в Левино. Будете смеяться, но владел усадьбой Левино помещик Левин. Что за дурацкая привычка называть деревни и усадьбы в честь себя? Не понимаю, честное слово! Какая-то у местных мелкая гордынька вместо дворянской чести.
Было уже за полдень, когда мы подъехали к Левино. А владелец тот ещё оригинал — какие-то башенки, портик, колонны, мраморная лестница. Помпезно, ничего не скажешь. Вот если бы вокруг не бродили куры, а перед мраморной лестницей не валялась в луже свинья, вообще бы красота была.
Дрожки не успели остановиться, а к нам уже бежал крепостной орк, в лаптях и косоворотке.
— Кланяемся, ваше благородие. Как доложить?
— Константин Урусов из Злобино.
На лице крепостного мелькнули удивление и страх.
— Слушаюсь, ваше благородие.
Он умчался в сторону усадьбы, только пятки мелькали. А я спрыгнул на землю и размял ноги. Сейчас быстро порешаем с хозяином и домой. Надеюсь, здесь не окажется дворянских дочек на выданье. Если меня опять начнут окучивать, буду брать с собой веник, чтобы отмахиваться.
Я поднял взгляд, рассматривая окна усадьбы. Хоть бы стёкла помыли, что ли, а то стыдно за хозяев. Колонны греческие есть, а порядка нет.
На первом этаже створка окна с треском распахнулась. Ёшки-матрёшки! В проёме показался ствол старинного порохового ружья, а дымок фитиля не оставил никаких сомнений — сейчас будут стрелять.
— Кузьма, прячься!
Мой возница рыбкой прыгнул в кусты, а я нырнул за дрожки.
Бум!
Выстрел прозвучал оглушающе, как и положено пороховому оружию. Пуля со свистом пронеслась у меня над головой. Вот же дрянь!