Дюрок яростно плюнул в его сторону и задрал голову, подставив лицо под тусклый свет факела. Красные пятна на белых щеках казались черными.
– Месье, – произнес он равнодушно, – вас нет для меня. Вы сделать большая глупость – и это не остаться безнаказанным. Я вас не знать. Ступайте, глупец, пока я не прикончить вас на месте.
– Тогда прощальный совет, – прорычал Фэнтон, готовый вцепиться в горло этому раскрашенному хлыщу, – сделайте милость, не позорьте язык великой нации, строя из себя француза. От вашего выговора, сэр, уши кровоточат.
Внезапно он вспомнил, что Мэг убежала без плаща, и вернулся на прежнее место. Алый плащ с темно-синей подкладкой лежал на пологом склоне. Где-то неподалеку по-прежнему звучала нежная мелодия «В тенистой старой роще».
Фэнтон подхватил с земли плащ – и встал как вкопанный. Он был на поляне не один. В трех остальных арках неподвижно стояли мужчины. Шпаги, вынутые из ножен дюймов на шесть, не оставляли сомнений в намерениях незнакомцев. Из-за широкополых шляп нельзя было рассмотреть лиц, но каждую украшал бант из зеленой ленты.
Фэнтон едва не засмеялся от счастья: вот она – разрядка, которой он жаждал!
– Прекрасный вечер, господа! – поприветствовал он их негромко, дабы не разрушать таинственную атмосферу Весенних садов. Потом расстегнул застежку и отбросил плащ. – Похоже, лорд Шефтсбери становится предсказуемым.
Мужчина, стоявший напротив него, зловеще рассмеялся – точнее, заржал, тонко и неприятно.
– Сэр… – подал голос тот, что был слева от Фэнтона. Кажется, он носил короткую бороду и усы, но сказать наверняка было трудно. – Лорда Шефтсбери нет в Лондоне. Ему ничего об этом неизвестно.
– Несомненно, – живо поддакнул Фэнтон. – Как же иначе.
– Вы не думайте, – крикнул стоявший справа, – будто нас кто-то послал. Мы, сэр, честные патриоты и настоящие джентльмены, а вы – предатель и заслуживаете смерти!
Тут все трое одновременно перекинули плащи через левое плечо и пошли на Фэнтона, медленно и осторожно.
– Честные люди, говорите? – тихо спросил их Фэнтон. – Приятно слышать. Ведь это означает, что вы станете нападать по одному, а не всей гурьбой.
– Мы будем действовать наверняка, – заявил тот, что справа, – судя по всему, совсем молодой; его голос нервно дрожал. – Только последний дурак пойдет на Дьявола в бархате в одиночку!
– На кого?
– Это вас так называют, – хрипло пояснил бородач слева от него. – Вы же ничего, кроме бархата, не носите. Ну да полно! Вы – папист, шпион и заговорщик. Признаете это?
– Не признаю.
– Тогда вы умрете. Даже если вы и вправду сам дьявол.
Фэнтон выхватил шпагу из ножен и прыгнул вперед.
– Скорее, – дружелюбно ответил он, – в аду сегодня станет на трех честных патриотов больше. К оружию, господа!
Тем временем в голове его чей-то голос – может, даже не его собственный – спокойно рассуждал: «Проще простого. Главное – не медлить. Прыжок, поворот влево – и вот я возле того сосунка справа от меня. Он и моргнуть не успеет, как моя шпага проткнет его насквозь. Прикроюсь им, как щитом, и ударю следующего в самое сердце. Останется всего один – смешно!»
Три шпаги вылетели из ножен и угрожающе нацелились Фэнтону в грудь. Фэнтон отпрыгнул вправо, и тут…
Противники, настороженно следившие за каждым его движением, вдруг замерли на месте и разом подняли головы, уставившись на что-то за спиной у Фэнтона. Очередная уловка?.. Непохоже: уж очень естественно вели себя все трое. Фэнтон быстро оглянулся. В арке позади него, широко расставив ножищи, стоял Большой Том, притом не один. Он удерживал на двух толстых двойных поводках: Грома и Льва – правой рукой, Жадину и Голозадого – левой. Вжав головы в мускулистые плечи, мастифы утробно рычали.
Таинственный молчун, стоявший напротив Фэнтона, снова тихонько заржал и начал медленно отходить к своей арке, пытаясь трясущимися руками спрятать шпагу в ножны. Он вызывал у Фэнтона наибольшую неприязнь. Незаметно убрав шпагу, Фэнтон повернулся к Большому Тому:
– Том!
– Сэр?
– Когда дам знак, спускай Грома и Льва, а остальных держи. Понял?
– Понял, сэр.
Фэнтон показал пальцем на молчуна:
– Вот он.
И снова выхватил шпагу.
– Гром! Лев! Взять!
И псы рванулись с места. Большой Том даже не успел вовремя разжать пальцы. Здоровяк замешкался лишь на долю секунды, но этого было достаточно: веревка, натянутая до предела, выскользнула из его руки, содрав с ладони кожу. Два гигантских мастифа, похожие на разъяренных призраков, ринулись к арке; их грозный рык заглушил треньканье оркестра.
– Том! – Фэнтон поспешно подхватил с земли оба плаща, свой и Мэг. – Бежим отсюда. Сейчас начнется черт знает что, а виноватыми выставят нас. Мы…
Он огляделся. Бородач и молокосос благополучно сбежали, а молчун растворился во тьме, как только Фэнтон указал на него собакам. От мгновенной смерти его спасло лишь чудо: темнота не мешала псам, но густой аромат цветов сбил с толку их чувствительные носы. За пределами беседки началась какая-то возня, и через несколько секунд одно из искусственных деревьев рухнуло на землю. Раздался торжествующий вой, означавший, что собаки напали на след, а потом – громкий крик несчастной жертвы.
– Том, – произнес Фэнтон, – боюсь, они добрались до оркестра…
Нельзя сказать, что музыка внезапно прекратилась, – скорее, она взорвалась. Издав неблагозвучный жалобный стон, повалился клавесин; истошно завизжала скрипка; в унисон ей кто-то выкрикивал ругательства на итальянском; виолончель – куда меньше современной, раскрашенная, с колковым ящиком в виде человеческого лица – взлетела на пятнадцать футов и вновь исчезла из виду.
– Поймал, поймал! – восторженно закричал мужской голос.
– Гром! Лев! Ко мне!
Фэнтон три раза надрывно крикнул, призывая собак. Внезапно все стихло, а через несколько мгновений раздался тихий смех. Он лился по тропинкам, раскачивал ветви деревьев, проникал сквозь толстые живые изгороди – словно Весенние сады были разумным существом со своей непостижимой жизнью, которое находило все это до смерти забавным. Отсмеявшись, Весенние сады снова погрузились в таинственную тишину.
Мастифы вернулись в беседку. Морды у обоих были в крови, но Фэнтон знал, что особого вреда псы никому не причинили. Собаки едва плелись, опустив головы до самой земли, с виноватым видом («Совсем как у Джорджа», – подумал Фэнтон): мол, что мы сделали не так? Фэнтон ласково потрепал их по загривку.
– Скорей, – поторопил Фэнтон Тома, – мы должны найти Лидию. Не знаю как, но должны!
Держа успокоившихся собак на поводках, Большой Том вывел их из беседки и свернул вправо. Фэнтон поспешил следом. Выбежав из арки, он столкнулся с капитаном Дюроком, который стоял у изгороди, опираясь на костыли. За его спиной, словно блуждающий огонек, трепетало тусклое пламя факела.
– Желаю вам приятной ночи, – усмехнулся Дюрок. – Теперь между нами есть еще кое-что, помимо сломанной ноги. А именно мадам Йорк. Она…
– Предпочла другого? – тихо спросил Фэнтон. – Как глупо с ее стороны. Приятной ночи.
И он побежал за Томом. Но по глазам Дюрока было понятно, что в следующий раз они схватятся не на жизнь, а на смерть. Вдруг Фэнтон остановился и огляделся. Он узнал это место: живая изгородь по левую руку от него, высокая и толстая, служила внешней границей Весенних садов.
– Том, – сказал он, – если мастифы продерутся сквозь изгородь, мы выберемся на улицу. Не знаю, на какую именно, но это не главное. Только бы найти Лидию…
Вдруг из лабиринта вынырнул кто-то и побежал им навстречу, быстро приближаясь. Вскоре стало понятно, что это Лидия. Фэнтона охватило невыносимое, мучительное чувство стыда. Если бы он мог, то провалился бы сквозь землю или умер на месте. Лидия, однако, держалась так непринужденно и спокойно, будто ничего не произошло. Только теперь Фэнтон понял, что все еще держит накидку Мэг, но Лидия, казалось, вовсе ее не заметила. Мастифы в два счета проделали в изгороди огромную дыру, сквозь которую их хозяева без труда выбрались на мостовую.
– Проклятье! – воскликнул Фэнтон. – Это же самое начало Пэлл-Мэлл! А я думал, что мы выйдем где-то в парке. Как тебе такое, Лидия?
– О, нам очень повезло, – пробормотала Лидия.
Дверь им открыл Джайлс. Лицо у него было белее мела, черты лица заострились. Все свечи в гостиной горели.
– Слава богу, вы живы и здоровы, – выдохнул он. – Сэр, от мистера Рива пришло письмо. Каюсь, я не сдержался и вскрыл его. Там сообщалось, что в Весенних садах на вас устроят засаду трое джентльменов. – Джайлс облизнул пересохшие губы. – Я решил, что лучше отправить за вами Большого Тома с собаками. На всякий случай.
Лидия молча прошла через гостиную и начала подниматься по лестнице. Большой Том увел собак: их нужно было покормить, прежде чем выпустить из дома на ночь.
– Джайлс, – хрипло спросил Фэнтон, – а мистер Рив назвал имена этих, скажем так, джентльменов?
– Нет, сэр, он лишь намекнул, что… – Джайлс поджал губы. – Письма нет при мне, сэр. Думаю, оно может подождать до утра.
Фэнтон кивнул. Откровенно говоря, в ту минуту ему не было никакого дела до письма. Внезапно он обнаружил, что плащ Мэг до сих пор висит у него на руке. Час от часу не легче.
– Ты молодец, морковная голова.
Он кратко рассказал Джайлсу о засаде в беседке, потом всучил ему накидку, велев срочно от нее избавиться, и поспешил на второй этаж. Всю дорогу он сочинял подобающее случаю извинение, но так и не смог подобрать нужных слов. Дверь в спальню Лидии была закрыта. Фэнтон постучал, чего раньше не делал, и услышал позволение войти.
Лидия, в домашнем платье, с растрепанными волосами, стояла у зеркала в дальнем конце спальни. В комнате горела одна-единственная свеча. Фэнтон долго молчал, мучительно подыскивая нужные слова, но ничего не придумал и проговорил:
– Ты не голодна? Я могу распорядиться насчет ужина.
– О! – ледяным тоном отозвалась Лидия. – Боюсь, мы успеем соскучиться за столом, пока дождемся гостей.