– Что именно? – настаивал Фэнтон.
– «Мы должны обойти пулеметы и проволоку. Однако если вы взглянете на карту…»
Как странно, подумал он, слышать эти слова за два с лишним века до той минуты, когда они были – или будут? – произнесены…
Фэнтон рассмеялся про себя. Майор Фэнтон рассчитал каждое движение англо-французской армии, которая почти разгромила немцев в шестнадцатом году, но все почести достались не ему, а какому-то толстозадому генералу. Ну и черт с ним. Это было в прошлой жизни.
– Душа моя, – тихо добавила Лидия, – я разбудила тебя не поэтому.
– В чем же дело?
– У нашего дома какие-то люди, и они громко кричат.
Тело Лидии было теплым и влажным. Он поцеловал ее и спрыгнул с кровати.
– Зажги свечу! – приказал он хрипло, натягивая старые бархатные бриджи.
Лидия повиновалась. Два удара кремнем о кресало – и фитиль, пропитанный жиром, вспыхнул голубоватым пламенем.
Фэнтон обулся в высокие сапоги для верховой езды, сняв обычные шпоры и прикрепив тяжелые, с крупными, остро заточенными зубьями. Потом пристегнул пояс, к которому двумя цепочками крепились ножны: в них была длинная, тяжелая шпага с кольцом на навершии. За пояс он сунул дагу – кинжал для левой руки с двухфутовым клинком и широкой стальной гардой. А в карман бриджей положил металлический штырь длиной в семь дюймов, чтобы наносить удары в ближнем бою.
– Почему до сих пор не подали сигнала? – раздраженно спросил Фэнтон. – И куда, черт подери, запропастился Джайлс?
Не успел он договорить, как раздался дробный стук в дверь. Лидия натянула простыню до подбородка и отступила к стене. На пороге с суровым лицом стоял Джайлс. В руке он держал шпагу, на поясе, справа, висела дага. Но самым примечательным в его облике был головной убор – открытый кавалерийский шлем со стальными наушами.
– Все готово, – объявил Джайлс. – А где ваш шлем, сэр?
Кровь Фэнтона будто воспламенилась и резво побежала по жилам.
– За кого ты меня держишь?! Выйти к этой швали в доспехах? Много чести.
– Сэр, нам вы велели не высовываться с неприкрытой головой, если мы дорожим жизнью. – Джайлс вынул из-за спины еще один шлем. – Я так и думал. Держите.
– Джайлс, – позвала Лидия. – Дай его мне.
Джайлс быстрым шагом подошел к кровати и отдал шлем Лидии. Придерживая одной рукой простыню, Лидия взяла его и протянула Фэнтону:
– Надень. Ведь если ты умрешь, я тоже умру. И не от руки врага, а от своей собственной.
В коридоре со звоном разбилось окно.
– Нет папизму! – послышались далекие выкрики. – Смерть папистам!
Фэнтон без лишних раздумий надел шлем, застегнув его под подбородком. Внутри он был выстлан мягкой тканью; сзади имелся длинный, массивный назатыльник из пластин, напоминавший шейку лангуста. Свой старый растянутый сюртук Фэнтон надел прямо на голое тело.
– Пора!
Выскочив в коридор, он первым делом подбежал к разбитому окну и выглянул наружу.
– Сэр, по моим подсчетам, их там…
– Помолчи, Джайлс!
Они выстроились перед домом, в шести футах от липовой аллеи. Источников света у нападавших было всего два: фонарь, болтавшийся на шесте, и факел, но Фэнтону этого хватило, чтобы оценить силы противника. В первом ряду он насчитал восемь клинков, не очень годных, однако, для ближнего боя. У некоторых, кто находился в гуще толпы, тоже имелись шпаги. Было немало дубин и камней – но, к счастью, их обладатели не стояли ни в переднем ряду, ни на правом фланге импровизированного войска.
– Нет папизму!
– Повесить колдуна!
– Выходи, сын папской шлюхи!
Заметив в разбитом окне две фигуры, стоявшие разразились новыми проклятиями. Фэнтон почти физически ощущал мощную волну ненависти, исходившую от этих людей. Но действовать они не спешили – лишь кричали и нерешительно топтались на месте.
– Вниз! – приказал он и уже на лестнице спросил: – Что, дождь так и не начался?
– Нет, сэр, но если мы будем ждать еще десять минут, придется драться по щиколотку в грязи!
Вдалеке послышались глухие раскаты. Наконец громыхнуло и над самим домом; задребезжали стекла. В гостиной было темно, лишь из-под двери кабинета, где горела одна свеча, пробивался призрачный свет. Фэнтон толкнул дверь. Четыре пары глаз, мрачно поблескивавших под шлемами, выжидающе уставились на него и на Джайлса.
У каждого из оборонявшихся в кармане лежал толстый железный прут. Большой Том, надевший шлем старого образца, с защитной планкой для носа, держал в руке длинную толстую палку, которую вполне можно было бы назвать бревном. Из-за пояса у него торчала массивная дубина. У Випа тоже было бревно, чуть меньшего размера, и, судя по ухмылке на небритом лице здоровяка, он только того и ждал, чтобы пустить его в ход. Джоб, конюх, запасся двумя массивными дубинами. Он обращался с ними мастерски, как бывший бродячий жонглер, и мог с поразительной быстротой наносить удары обеими дубинами сразу. Юный Гарри вооружился шпагой.
– Вот что вам нужно знать, – начал Фэнтон. – Мы лишь защищаем свою жизнь и свой дом. Это они на нас напали – и подписали себе смертный приговор. Знаете, что их ждет? Виселица! Всех до одного повесят! А потому не церемоньтесь с ними и разите наповал! Как только я дам знак, не мешкайте ни секунды! И помните: вы идете туда не затем, чтобы договариваться, – вы идете крушить и убивать! Ясно?
Ответом ему было глухое одобрительное ворчание.
– Вот и хорошо. – Фэнтон одним взмахом смел со стола книги, чтобы те не мешали. – А теперь о порядке действий. Сначала пойду я…
– Сэр, бога ради! – вскричал вдруг Гарри. – Нас всего шестеро – шестеро против шестидесяти!
– Да пусть хоть двое против двухсот! – прорычал Фэнтон. – А если у тебя кишка тонка, спрячься среди женщин и не высовывайся!
Остальные насмешливо фыркнули. Джайлс, стоявший неподвижно со шпагой в руке, вероятно, подумал, что вернулся прежний сэр Ник. Но это было не так. Фэнтон лишь хотел как следует разозлить этих людей, пробудить в них животную ярость, чтобы они бросились в бой без тени сомнения и страха.
– Ну так что, слюнтяй? Остаешься с нами или бежишь прятаться под мамкину юбку?
– Остаюсь!
– Тогда слушай внимательно! Я пойду первым. Парадную дверь оставлю открытой – в доме темно и с улицы вас никто не увидит. Потом вы трое, с дубинами… будем звать вас дубинщиками. Так вот, вы трое – Том, Вип и Джоб – идите сюда и встаньте по левую руку от меня.
Те, кого назвали, послушно выстроились слева от Фэнтона. В глазах Большого Тома виднелись красноватые вспышки – отсветы пламени, отразившиеся от шлема. Джоб неспешно крутил в руках дубины. Вип улыбался.
– Когда я окажусь посередине липовой аллеи, выходите из дома. Если не будете шуметь, они вас не увидят: у них всего-то фонарь да факел. Идете слева от меня, – слева, запомнили? У первого же дерева на улице останавливаетесь и ждете моего сигнала. Все ясно?
– Да, сэр! – прорычали все трое.
– Джайлс, Гарри, вы делаете то же самое, только ваше место – справа от меня. Поняли?
Оба дружно кивнули. Вдруг на втором этаже послышался грохот – камни градом полетели в окна. С жалобным дребезжанием посыпались разбитые стекла, что-то тяжелое с громким стуком повалилось на пол. Снаружи раздались злобные крики.
– Стоять! – рявкнул Фэнтон своим бойцам, которые разом сорвались с места. – Еще не время. Они слишком трусливы, чтобы двинуться в наступление, поэтому и швыряют камни. Вернемся к нашему порядку действий. Итак, я стою посередине аллеи. По левую сторону от меня, – Фэнтон для наглядности вытянул левую руку, – трое дубинщиков; по правую, – он вытянул правую руку, – трое шпажников. Как только я подниму шпагу, вот так, вы огибаете дерево – дубинщики слева, шпажники справа – и ныряете в толпу. Только глядите, чтобы вокруг было достаточно места. Ни одна живая душа вас не заметит, даю слово: все взгляды будут прикованы к моей шпаге. Ну а последнюю часть вы, надеюсь, и сами помните? Дубинщики?
Он повернулся к Випу, Джобу и Тому.
– Помним, сэр, – улыбнулся Вип, любовно поглаживая свою дубину. – Когда вы крикнете: «Вперед!» – мы обойдем толпу с правого края, проберемся в самую узкую часть аллеи и нападем.
– Верно. Шпажники?
– Когда вы крикнете: «Шпаги!» – мы бросимся вперед, – ответил побледневший Джайлс. – Во славу короля Карла!
– Хорошо. И еще кое-что, дубинщики. Когда окажетесь в гуще толпы, бейте наверняка: не в грудь и не в живот – дубину можно перехватить, вырвать из рук. Нет, цельтесь сразу в голову, пусть череп треснет, как перезревший апельсин; работайте без устали! Шпоры наточили, как я приказывал? – (Раздалось утвердительное ворчание.) – Если кто-нибудь вздумает броситься вам под ноги, он крепко пожалеет. Шпажники!
– Да, сэр!
– Приказываю стоять с краю и сражаться столько, сколько сможете. В толпе от ваших шпаг не будет никакого проку. Разите наповал, пусть каждый удар несет смерть! Но если враг окружит вас, забудьте о шпагах, пускайте в ход железные пруты и кинжалы. И пусть рука ваша не знает ни пощады, ни усталости! Я закончил.
Пятеро мужчин смотрели на него во все глаза, изумленно раскрыв рты, и Фэнтон знал, что теперь они пойдут за ним хоть в преисподнюю. Держа в правой руке шпагу, он достал из-за пояса кинжал и окинул взглядом свой маленький отряд:
– Я выхожу. А вы приготовьтесь.
Он направился к двери. Уже на пороге он обернулся и произнес:
– Не сомневайтесь, что творите правое дело. Эта толпа – тиран. И мы, черт возьми, бросим ему вызов! Даже шестерым под силу свергнуть тирана!
С этими словами Фэнтон нырнул в угольную черноту гостиной. Шагая к парадной двери, он не чувствовал никакой ненависти к оборванцам, толпившимся перед его домом. Они были лишь орудием в руках Партии страны – жирующих зажиточных землевладельцев, которые, как в свое время Пим, Хэмпден и Кромвель, собирались устроить государственный переворот ради денег и власти. Это их кое-кто из историков-либералов станет называть «народом Англии».