– Понятно почему. – Мэг опустила голову и всхлипнула. – Отчасти потому… нет, больше я не стану говорить о ее любви! Но еще потому, что думала, будто это над ней свершился Божий суд: пусть единожды, но она предала тебя, отправив то письмо.
– Я убил ее, Мэг.
– Нет, не ты! – Мэг заскрежетала зубами от возбуждения. – Я могу доказать… Когда сэр Ник совершил свое последнее злодеяние… – Мэг понизила голос до шепота, – его душа покинула тело еще до того, как ты очнулся. Ее забрали…
– Кто? Дьявол?
– Нет, иначе ты был бы мертв. Тот… – Глаза Мэг испуганно забегали. – Тот, о ком я не смею говорить. Но отныне в этом теле заключена лишь твоя душа – душа Николаса Фэнтона из Кембриджа. Довольно! Больше не спрашивай меня ни о чем. Теперь тебя преследуют как преступника, а Китти, кухарка…
Так вот почему последние две недели он чувствовал себя совсем иначе!
– Погоди! Китти, альсатийское отродье и воровка, решила добровольно пойти к магистрату, чтобы обвинить меня в убийстве? Пусть так, но с чего она взяла, что ей поверят?
– Ты шутишь? Да ведь ей покровительствуют лорд Шефтсбери и зеленоленточники. Естественно, ей поверили! И теперь она расхаживает по городу, разодетая в пух и прах, в окружении суровых охранников с саблями. План Шефтсбери состоит в том, чтобы лишить тебя поддержки короля…
– А что же король?
– Он, как всегда, уступит возмущенной публике. Ты сам сказал ему это в Уайтхолле, рассказывая о грядущих событиях. – Мэг воздела руки к потолку. – Интриги и обман! – словно в агонии, прошептала она. – С той самой ночи, как ты заключил фальшивую сделку с дьяволом, все вокруг тебя было сплошным обманом. Подделкой. Он легко согласился на твои условия – и знаешь почему? Потому, что и вправду не собирался причинять тебе вреда: к чему, если все беды были уготованы тебе самой историей? Радуясь, что провел самого дьявола, ты полагал, будто очутился в безмятежной гавани, а на деле угодил в зыбкую трясину. И все же, невзирая ни на что, ты одолел его… Что с тобой?
– Рукопись Джайлса, – вспомнил Фэнтон. – Это ведь тоже подделка. Точнее, станет подделкой, когда он ее создаст.
– К чему ты ведешь?
– Джайлс возьмется за перо, чтобы благородный сэр Ник Фэнтон не выглядел женоубийцей в глазах потомков. С этой же целью он примется подкупать всех, лишь бы уничтожить всякое упоминание о преступлении: объявления о казни, памфлеты, даже записи Ньюгейтской тюрьмы. Джайлс подробно расскажет обо всех событиях, что-то изменяя, что-то опуская. Согласно его рукописи, жену сэра Ника убьют, но сам он счастливо доживет до преклонных лет… Выходит, в конце концов меня действительно повесят.
– Нет! – возразила Мэг. – Не повесят, если ты отважишься выйти из этой клетки и снова изменить историю. Ну же! Отважишься?
Свежий ветер, гулявший в кронах деревьев на Тауэр-Грин, подул в лицо Фэнтону, и тому на мгновение показалось, будто он окунул голову в холодную воду.
– Еще бы! – весело ухмыльнулся он и любовно похлопал ладонью по ножнам. – А ты готова?
– К чему?
– Бежать со мной, разумеется. Проклятье, Мэг, сколько можно дрожать и заливаться слезами? В жизни не видел тебя такой! Говорю тебе, бежим: время на исходе!
Мэг отпрыгнула от него и распахнула плащ.
– А кто, по-твоему, – возмущенно выпалила она, – убедил короля, что мы должны бежать вместе? Под платьем у меня надет широкий пояс с карманами, и все они набиты драгоценными камнями, чтобы мы ни в чем не знали нужды. А еще в него вшито письмо от его величества королю Людовику, надежно защищенное от воды. Но едва я увидела тебя, то решила: никуда я с тобой не пойду, пока ты не станешь умолять меня…
– Умоляю, пойдем со мной!
– Потому что любишь меня?
– Да! Но давай поговорим об этом в более безопасном месте. Ты слышишь? Из Уэйкфилдской башни больше не доносится ни звука! Должно быть, караульные уже на пути сюда!
– Но я по-прежнему служу дьяволу, – прошептала Мэг, не в силах сдержать слез. – Как бы я ни звалась, Мэг Йорк или Мэри Гренвил, я все равно…
Фэнтон, который уже подбежал к двери, обернулся:
– Думаешь, мне есть до этого дело? Я и сам имел неосторожность связаться с дьяволом! И все же мне кажется, что тот неназываемый, о котором ты упомянула, изменил тебя. Но об этом после! В плаще и платье ты тут же пойдешь ко дну, раздевайся!
«Если ее найдут здесь, – подумал Фэнтон, – то сразу отдадут в лапы Шефтсбери. А у него хватка железная».
Мэг, однако, не подчинилась – стояла как вкопанная, откинув с лица черные локоны, и с опаской поглядывала на дверь. Господи, да что такое с этой женщиной?! Фэнтону пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не прикрикнуть на нее.
– Ты боишься дьявола? – тихо спросил он. – Вот что я тебе скажу: даже если он стоит сейчас за этой дверью, мы все равно сбежим из Тауэра вместе, ясно тебе? Шевелись!
Мэг тут же скинула плащ, задрала юбку черного платья, расшитого серебряными нитями, и резко, разрывая ткань, стянула его через голову, оставшись в одной сорочке, чулках и туфлях. Затем скинула туфли и подбежала к Фэнтону.
Ветер, дувший с верховьев реки, уже поутих, но Фэнтон, распахнув дверь, на всякий случай придерживал ее до тех пор, пока Мэг не выскользнула из камеры. Он шагнул следом, плотно закрыл дверь и подтолкнул Мэг.
Внизу с громким плеском бились о стену волны Темзы. Фэнтон бросил взгляд налево, на окна Уэйкфилдской башни, и увидел движущиеся желтые пятна: караульные и гвардейцы с фонарями в руках спускались по лестнице.
– Держись за зубец, – прошептал Фэнтон, обхватив Мэг за талию, чтобы помочь ей прыгнуть. – Заберешься на стену – и вперед. Главное, берегись приливной волны и помни о подпорках, когда будешь проплывать под причалом. Давай!
Готовясь сделать все, как он велел, Мэг повернула голову налево – и замерла. Фэнтон машинально взглянул в ту же сторону. На стене, в двадцати футах от них, стоял мужчина, облаченный в белое.
Капитан Дюрок.
В свете полной луны, стоявшей почти что у них над головами, лжефранцуз стал едва узнаваемым. И без того тощий и длинный, он как будто вытянулся еще больше; острая нижняя челюсть на узком лице, обрамленном гигантским париком, выдвинулась вперед, обнажив блестящие зубы. Правая рука была высоко поднята и согнута в локте: в ней Дюрок держал шпагу, направив ее на Фэнтона.
На сей раз парик капитана не был обсыпан золотой пудрой, а в его голосе, когда он заговорил, не слышалось ни малейшего намека на кривляние.
– О нет, я не дьявол, – хрипло прошипел Дюрок, – и здесь я вовсе не по указке лорда Шефтсбери. Я был на банкете у смотрителя. Да-да, я – тот гость, который внезапно исчез, как призрак. Не слышали? Это ничего. Итак, кто тут у нас? Благородный коротышка и милая Мэг, когда-то делившая со мной постель…
Мэг почувствовала, как каждый мускул в теле Фэнтона задрожал от ненависти. Казалось, воздух между ее возлюбленным и Дюроком сгустился и вот-вот заискрит, предвещая громовой раскат чудовищной силы.
– Забирайся на парапет, я помогу! – пробормотал Фэнтон. – И прыгай!
– А ты?
– Дай мне минуту.
– Нет, я дождусь, – ответила Мэг, тяжело дыша. – Дождусь тебя.
В монотонный шум воды вплелось презрительное хихиканье.
– Никто никуда не прыгнет, – заверил их Дюрок. – О нет, нет, нет! Не обольщайтесь, что я стою так далеко от вас. Одно неверное движение, и я – вуаля! – немедля преподам вам урок.
Фэнтон отпрыгнул от Мэг и, едва не ударившись о стену с другой стороны – ширина прохода была не более шести футов, – повернулся к Дюроку. Тот картинно вздохнул:
– Благородный коротышка не станет драться. О нет. Он сбежит, как трусливый заяц, ведь у Дюрока в запасе несметное число приемов и трюков. Куда до него коротышке!
– Так покажи мне трюк, которого я не знаю, – тихо произнес Фэнтон, – или проваливай к черту.
И словно по сигналу, они с Дюроком бросились друг на друга.
– Берегись! – только и успела взвизгнуть Мэг.
На первый взгляд могло показаться, что на этом дуэль и закончится: оба попросту рухнут, пронзенные шпагами. Однако, приблизившись друг к другу на расстояние, достаточное для выпада, дуэлянты резко остановились, и каждый отпрянул назад.
Первым атаковал Дюрок: он выбросил правую руку, целясь Фэнтону в левый глаз. Клинок на миг сверкнул в лунном свете и с оглушительным лязгом, эхо которого донеслось до самой Уэйкфилдской башни, отскочил от шпаги Фэнтона. Воспользовавшись секундным замешательством противника, Фэнтон сделал полный выпад, намереваясь проткнуть ему сердце. Тот лишь хрипло рассмеялся, и оба снова отпрыгнули друг от друга, встав в защитную позицию.
Силы были явно неравны. Длиннорукий и длинноногий Дюрок имел перед Фэнтоном неоспоримое преимущество: даже при полном выпаде шпага последнего не могла коснуться груди капитана, до которой оставалось целых четыре дюйма, не говоря уже о том, чтобы пронзить ее.
– Видишь, благородный коротышка? – тяжело отдуваясь, усмехнулся Дюрок. – Тебе меня не достать!
– Да ну?
– И не пытайся!
Гарда его имела вид ажурной чаши с крестовиной, концы которой слегка загибались книзу, образуя своего рода петли. Все это Фэнтон успел разглядеть, когда Дюрок, извиваясь, словно змея, приготовился нанести ему удар в живот. Фэнтон отпарировал его и сделал выпад, целясь в голень правой ноги капитана, выставленной вперед.
Кончик шпаги вспорол белый чулок и плоть под ним; из глубокой раны потекла черная кровь. Так называемый «капитан Дюрок» разразился проклятиями на чистом венгерском языке и сломя голову бросился в атаку. После четырех яростных выпадов, на каждый из которых Фэнтон, вместо удара, ответил издевательским смехом, Дюрок вконец обезумел.
– Лучше подумай о защите! – крикнул ему Фэнтон, готовясь проделать опаснейший трюк.
Но Дюрок не последовал этому совету и ринулся на него в пятый раз. Фэнтон выбросил левую руку вперед и вниз, резким движением откинул в сторону правую руку Дюрока и сделал выпад, вновь целясь капитану в сердце.