Алексей ИгнатовДыра в глубине пещеры
Мысли живут собственной жизнью. Они рождаются, сплетаются в клубки, погибают, а люди даже не замечают, что творится в их головах. Говорят, что мысль может влиять на реальность. И если это так, то каждый из нас — ходячий генератор случайных перемен, меняющий мир без всякого плана. Наверное, так я и призвал ту дыру в глубине пещеры.
Но поймите меня правильно, я вовсе не думал об убийстве. Не в серьез, во всяком случае. Я ничего не планировал, просто мысли как-то сами кружились вокруг образов смерти, как пчелы вокруг цветка. Убивать слишком рискованно, убийцу легко находят. Он может быть очень умным и непредсказуемым, как сам о себе думает. Он сто раз видел (в кино) как ведется расследование. Убийца все продумает, наденет перчатки, придушит богатую тетушку и подожжет дом, что бы скрыть улики. А через пару дней позвонит мне и попросит помощи. Я приду, возьму его деньги, но ничем не помогу. Закон требует, что бы у каждого убийцы был адвокат, так что я буду рядом с ним в суде, но это уже ничего не меняет.
Таких я вижу каждый день. Одинаковые, унылые, скучные дилетанты, они делают одно и то же, и конец у них один. Что бы убийство сошло с рук, оно должно быть особенным, оригинальным. Если, скажем, что два парня пошли в горы, один упал и разбился, то второго можно заподозрить, но нельзя обвинить!
Я это точно знаю, раз уж именно так погиб мой двоюродный брат — упал с обрыва, когда мы поднимались на вершину в Кафедральных Горах. Несколько часов он лежал на камнях, звал на помощь и захлебывался кровью. Когда я привел спасателей, холод и раны уже сделали свое дело. Спросите меня, толкнул я его или нет, и я скажу: «Нет!», хотя так сказал бы и любой убийца. Но меня даже не спросили. Мне было всего шестнадцать, я искренне плакал на похоронах и любил своего братишку, хотя порой он выводил меня из себя. Меня ни в чем не обвинили.
Убийство может сойти с рук, если никто не поймет, что кого-то убили. Или если не будет тела! Но могила в лесу или дно озера — все это банально и предсказуемо. Хотите спрятать труп? Придумайте свой способ, до которого никто еще не додумался. Каждое убийство — произведение искусства, которое может быть только шедевром, уникальным и неповторимым!
Вот это все и крутилось в моей голове, пока я брел по лесной тропе. Я люблю природу, люблю ее покой и тишину. Всегда хорошо думается, если никто не зудит над ухом, так что я ухожу в лес, в горы, что бы спокойно поразмыслить и найти решение проблемы.
Проблемой стала Лекси. Нас ничего не связывало, кроме секса пару раз в неделю, пока ее мужа нет дома. Мы отлично проводили время, и все шло хорошо, пока Лекси вдруг не решила, что я хочу на ней жениться. Даже не спросила меня, а просто поставила перед фактом! Она разведется, я одену ей колечко на палец, и станут новым мужем, которому она изменяет с соседом.
Так она и стала проблемой. Я уже был женат, но очень давно. Нельзя же вот так просто перечеркнуть тридцать лет одиночества, только потому, что она возомнила, будто у нас любовь! Мы поругались, я пошел прогуляться, поразмыслить, и нашел дыру в Пещере Покойницы.
Мрачное название, но вполне оправданное. Лет двадцать назад подростки забрались в пещеру, с пивом и сигаретами, и нашли женский труп. Убийство так и не раскрыли (бывает и такое!), а в пещеру с тех пор почти никто не суется. Этим она мне и нравится, там нет людей, только я. Но никакой дыры я не находил, до этого момента. И полицейские, которые выносили труп, не находили дыру. Даже археологи ее не находили!
Археологи заполонили эти леса, когда мой отец еще учился в школе. Они искали кости динозавров, месяцами рыли ямы, пугали кротов, а потом бросили все и уехали, даже палатки не собрали. Бездельники в городе до сих пор спорят, что они нашли, что их так напугало. НЛО? Тайник наркоторговцев? Человеческий череп среди костей динозавров? Болтают разное, но о дыре в пещере никто и не заикается! Ее там точно не было.
Она открылась только ради меня, в ответ на мои мысли. Простое черное пятно, как тень на скале. Дыра походила на дверной проем, ведущий в иное место, такое темное, что свет от фонаря прошел пару сантиметров в глубину этой темноты, побледнел и потух. Я бросил в дыру камешек, и он исчез. Вслед за ним исчезла и дыра, а я стоял посреди пещеры и светил фонарем на самую обычную скалу.
Обычной скалой она оставалась и на следующий день, и еще неделю. Я упорно приходил в пещеру, каждый день, как на работу, и терпение окупилось. На девятый день дыра снова открылась. В этот раз я подготовился, притащил с собой большой камень, покрасил его в яркие красные полосы светящейся краской. Сложно будет не заметить такое в лесу!
Камень снова исчез в дыре, дыра закрылась за ним, а я потратил выходные, обыскивая лес, но ничего не нашел. Камень не выпал где-то рядом, он не лежал в кустах или в соседней пещере. Дыра — волшебный мусорный бак, брось в него что-то ненужное, и оно пропадет навсегда. В мире не должно быть волшебных дыр, глотающих камни, но эта дыра была, и я не пытался ее объяснить. Я практик и реалист. Меня не волнует, как устроен мир, я хочу знать только, как его использовать. Поэтому я и рассказал о дыре Анселю.
***
Ансель — мой старый друг, мы знакомы так давно, что срок этот можно измерять не годами, а десятилетиями! Он совершил ошибку, которой мне самому удалось избежать — не только женился, но еще и остался в браке. Я не стал бы называть его альфонсом (в лицо, во всяком случае), но он живет в доме жены, ездит на машине, которую купила жена, и даже его уроки тенниса оплачивает жена.
Пока Ансель машет ракеткой и потеет на теннисном корте, она потеет в компании других мужиков, трется сосками об их голые тела и смеется над ним. Я знаю об этом, Ансель знает об этом, но при разводе она заберет с собой все свои деньги. Ради денег он будет терпеть, молчать, и носить такие ветвистые рога, что любой олень сразу признает его своим вожаком.
Рассказ о волшебной дыре звучит почти как заявка на билет в сумасшедший дом, так что я просто привел Анселя в пещеру и показал, как все работает. Его даже не пришлось убеждать, он только спросил:
— И как я это организую? Она же ни за что не пойдет со мной гулять в горах. Она меня видеть-то не хочет, не то, что гулять. Мы не спим вместе уже месяца три, так что я…
— Не ты, — я не дал ему уйти от темы. — Не ты сам! Она говорила о разводе?
— Только про него и твердит уже с месяц.
— Вот и отлично! Я ей скажу, что хочу помочь с разводом. Предложу прогуляться, обсудить все наедине, подальше от тебя, и приведу ее сюда.
— А вещи? Надо закинуть туда чемоданы и сказать, что она уехала! И послать от ее имени телеграмму, что она меня бросает, уходит к другому, и…
— Ансель! Заткнись, пожалуйста, ладно? Ты хочешь, что бы осталось доказательство ее измен и твоего мотива? Они просмотрят записи с камер слежения на почте, и кто там будет оправлять телеграмму — ты или я? А если она уехала, то где ее машина? Или она села на поезд? Тогда где ее билет? Ты все усложняешь, не надо так. Никаких вещей мы в дыру бросать не будем, скажешь просто, что твоя женушка вышла из дому и пропала. Заявишь в полицию.
— Меня заподозрят!
— Пусть подозревают. Они даже притащат тебя на допрос и снимут отпечатки, но без тела или признания у них ничего нет. Так что тверди одно — она пропала, найдите мою любимую женушку! Нужно продумать детали, они попытаются тебя запутать.
Мы продумали детали, Ансель послушно выучил роль, как актер. Его роль, конечно, подробности своей я раскрывать не собрался. Я врал, когда говорил, что предложу его жене помощь с разводом. Кто вообще обсуждает развод с уголовным адвокатом, в пещере посреди леса? Ансель отличный теннисист! А вот мыслитель из него не очень, так что он не думал, и не задавал лишних вопросов. Думать — моя работа.
Нет нужды предлагать его жене помощь в разводе, Лекси и без того пойдет со мной куда угодно. Но в прошлый раз я отказался обсуждать нашу будущую свадьбу, и она все еще злилась.
— Лекси! — я попытался поцеловать ее, но получил только тычок под ребра. — Не злись, малыш!
— Не злись? Бэрт, ты в курсе, что ты скотина? Я думала у нас любовь, а ты мне что сказал, помнишь? «Свадьба в мои планы не входит, ты же замужем! Не ломай семью!» — семью, серьезно? С этим болваном, который из меня деньги тянет? Ты вообще собираешься как-то развивать наши отношения?
Она ругалась и плакала, а спорить с плачущей женщиной очень тяжело. Дальше она даст залп из главного орудия, скажет трагическим тоном: «Ты меня не любишь!», и конца не будет истерике. Надо погасить пожар — признать свою вину, даже если ни в чем не виноват.
— Лекси, малыш, я был не прав. Но ты же знаешь, как у меня вышло с семьей в прошлый раз. Такое сложно пережить! Научиться жить дальше сложно, спокойно спать, дышать. А снова любить, еще сложнее! Я не смогу пройти через это все второй раз, снова все потерять. Тебя потерять!
В прошлый раз я похоронил жену через год после свадьбы. Брак был ошибкой, и когда я окончательно это понял, моя жена упала с лестницы и разбила голову. Несчастный случай, конечно же! Никто в этом не усомнился.
Лекси знала эту печальную историю, и когда я выдал свою речь срывающим голосом, полным боли, она сразу размякла. Иногда бывает полезно напомнить, что у мужчины тоже есть чувства, разбитое сердце, есть свои трагедии, которые он несет в глубине души, мужественно пряча слезы за улыбкой. Пусть она утешает вас, сочувствует, пусть верит, что ее любовь может исцелить ваши раны. Лекси всегда в это верила, но я не собирался слушать ее уверения: «Я всегда буду с тобой, Бэрт!», и прочее. Я такого наслушался еще в школе, пока она не выбрала Анселья. Пора переходить ко второй фазе.
— Нам надо поговорить о нашем будущем.
— Мы сейчас говорим.
— Не здесь! Здесь все пропахло Анселем. Давай пройдемся. Помнишь наше место? Лес, склон горы, тот большой плоский камень, накрытый одеялом. И мы с тобой…