их химикатов фирмы «Дюпон де Немур (Недерленд)» в Додрехте (Голландия).
Паутина подчинённых «Дюпон» компаний, сотканная в странах Западной Европы, сейчас включает 12 фирм, с общими капиталовложениями в 770 млн долл. Результаты их деятельности не замедлили сказаться: экспорт из США заметно вырос, но ещё более возросла продажа продукции заграничных предприятий «Дюпон». В 1972 г. их обороты составили 520 млн долл. – половину всего бизнеса «Дюпон» за рубежом.
Ободрённые успехом, господа из Уилмингтона вынашивают новые, далеко идущие планы внешнеэкономических атак в Западной Европе, где, как ожидают, в ближайшие годы сохранятся наиболее динамичные темпы роста химического производства. Дюпоновский спрут опутывает своими щупальцами всё больше и больше стран. Не избежала этой участи и Канада. Здесь действует дочерняя фирма «Дюпон оф Кэнэда», которая располагает восемью современными заводами. Продажи этой фирмы в 1972 г. достигли 247 млн долл., а полученный чистый доход – 14 млн долл.
Ширится деятельность подконтрольных «Дюпон» фирм в странах Латинской Америки, обороты которых в 1972 г. перевалили за 199 млн долл. Не забыли дюпоновские боссы и быстрорастущий японский рынок: на паях с крупнейшими местными торгово-промышленными монополиями организованы четыре фирмы, вырабатывающие синтетический каучук, пластмассы, химикаты. Филиал с небольшим заводом действует в Австралии. А вот страны африканского и азиатского материка бизнесмены из Делавэра обходят стороной. Почему? Догадаться нетрудно. Не по душе им политический климат этих стран, страшит их призрак национализации.
Фронт внешнеэкономической агрессии Дюпонов поддерживается с 32 опорных пунктов – дочерних и ассоциированных компаний в 22 государствах. Почти одна четверть вырабатываемых концерном химических продуктов реализуется на внешних рынках, из которых около половины производится на зарубежных предприятиях. Их 60 заводов, где эксплуатируются 26 тыс. рабочих и служащих, выбрасывают на рынок всё увеличивающееся количество химической продукции, принося весомые барыши американским химическим магнатам. По оценке иностранных специалистов, не менее 18% общей прибыли «Дюпон» зарабатывает от зарубежных операций.
На гребне второй мировой войны концерн «Дюпон» вознёсся на вершину могущества, войдя в десятку крупнейших монополий капиталистического мира. По размерам оборотов он занял первое место среди химических гигантов, превратился в огромную международную сверхмонополию, опутавшую своими щупальцами многие страны.
Потомки Элетера-Иренэ до сих пор удерживают «химический Олимп», но натиск бывших партнёров, а ныне главных конкурентов – «Ай-Си-Ай» и трёх наследников «ИГ Фарбениндустри» – «Фарбверке Хёкст», «Байер» и «БАСФ» – в последние годы резко усилился, и казавшийся непреодолимым разрыв по оборотам между «Дюпон» и его соперниками стал катастрофически сокращаться. Действительно, если в 1965 г. «Дюпон» опережал по объёму продаж ближайшего конкурента «Ай-Си-Ай» на 708 млн долл., то в 1972 г. разница с переместившейся на второе место «БАСФ» составила всего лишь 90 млн долл.
Современная химия требует больших масштабов производства, и опасность утраты лидерства не может не беспокоить старейшин дюпоновского клана. Кто-кто, а они по собственному опыту отлично знают, что в беспощадных сражениях за прибыли на мировой арене побеждают сильнейшие. Концентрация мощностей, людских резервов и капитала – вот что позволяет всегда быть наверху, распоряжаться складывающейся конъюнктурой. Именно на это устремлены помыслы дюпоновских воротил.
Контролируют по-прежнему Дюпоны
По мнению влиятельного органа английских деловых кругов «Файненшл таймс»,
«ни финансовая мощь, ни высокий уровень научно-исследовательских работ, однако, не являются главными причинами успеха „Дюпон“. Эта причина – система его управления, обеспечивающая руководство огромным диверсифицированным концерном».
В определённом смысле это высказывание справедливо. Конечно, огромные расходы и пристальное внимание, которое уделяется научно-исследовательским изысканиям, хорошо поставленная информация, высокоорганизованная система управления являются немаловажными факторами, определяющими превосходство Дюпонов над своими конкурентами. Приведём лишь некоторые иллюстрации.
Ещё на заре нынешнего века заправилы семейства подметили, что умение поставить себе на службу достижения науки и техники оборачивается высокими прибылями и даёт завидные преимущества перед конкурентами. И фирма «Дюпон» в числе первых американских компаний создала собственные научно-исследовательские учреждения.
Уже в 1902 г. в Репауно была основана «Истерн лэбораториз», где семь химиков занялись усовершенствованием технологии и поисками новых типов пороха и взрывчатки. А год спустя в Уилмингтоне появился научно-исследовательский центр в области химии – «Экспериментал стейшн» – с персоналом в десяток человек.
В последующие годы пороховые дельцы, не жалея денег, значительно укрепили и расширили научно-техническую базу своей компании.
Безмерно расчётливые, если не сказать больше, джентльмены из Уилмингтона не скупятся и отпускают значительно большие, чем их соперники по химическому бизнесу, средства на науку.
В последнее время они расходуют по 250 млн долл. в в год по сравнению с 7 млн долл., затраченными в 1939 г., и 30 млн долл. – в 1948 г. Огромный разрыв в цифрах – убедительное свидетельство того, что масштабы исследований и разработок сейчас совсем иные.
После второй мировой войны концерном построены новые научно-исследовательские центры, проектно-конструкторские бюро, лаборатории, станции технического обслуживания, оснащённые по последнему слову науки и техники. Всего их стало уже более 100. Главный дюпоновский центр по фундаментальным исследованиям – «Экспериментал стейшн» – превращён в крупный научно-технический комплекс.
Около 4600 человек с университетским и высшим техническим образованием занимаются научными исследованиями и смежной деятельностью в концерне «Дюпон». Среди них много талантливых учёных, одарённых специалистов и инженеров, умеющих использовать опыт других и внести своё, чтобы превзойти достигнутое. Их труд также поставлен Дюпонами на службу золотому тельцу.
«Учёные компании, – свидетельствует журнал „Тайм“, – получают от 600 до 700 патентов ежегодно и в соответствии с общепринятой практикой передают свои патентные права компании».
Около одной четверти оборотов концерна сейчас приходится на химические продукты, появившиеся в течение последних 15 лет.
Всё же было бы ошибкой полагать, что новые химические продукты и процессы, внедряемые на дюпоновских предприятиях, являются результатом деятельности лишь многочисленных собственных научно-исследовательских центров и лабораторий с большой армией учёных и специалистов. Отнюдь нет. Главарям дюпоновского концерна издавна присуща исключительная хватка в части отыскания скорейших и наиболее дешёвых путей, чтобы прибрать к рукам чужие идеи и изобретения, сулящие немалые барыши. Никогда не отличались они и чрезмерной щепетильностью в выборе средств заполучения производственных секретов – важно достижение желаемой цели. Не случайно орган американских деловых кругов «Форчун» как-то заметил, что
«семья выпускаемой „Дюпон“ продукции почти полностью состоит из усыновлённых детей».
Важные новшества нередко захватываются с помощью ловко затеянных патентных тяжб. Не располагая средствами для покрытия судебных издержек, владельцы патентов идут «на мировую», соглашаясь на условия, диктуемые монополиями. Сообщениями о патентных распрях «Дюпон» часто пестрят страницы американской прессы.
Джентльмены из Уилмингтона, стремясь повысить эффективность и результативность исследовательских усилий, широко используют современные экономико-математические методы. Разработаны сложные модели, которые, по замыслу их создателей, должны давать оценку потенциальных возможностей новых продуктов и ожидаемых прибылей до того, как они освоены.
Но жизнь вносит свои коррективы и весьма существенные. Ни процедура тщательных обоснований, ни сложные экономико-математические модели не предотвратили крупные провалы с нововведениями. В течение нескольких лет дюпоновские воротилы яростно рекламировали «корфам» – плод тридцатилетних исследований, стоивших 30 млн долл. «Корфам» – первый синтетический заменитель кожи для верха обуви, который был водонепроницаем, порист, сохранял форму, хорошо противостоял истиранию и долго носился. Управляющие концерна «Дюпон» надеялись, что к 1984 г. «корфам» завоюет 25% обувного рынка в США. Но до этого дело не дошло. Поистине «было гладко на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить». Японские и западноевропейские конкуренты сумели создать более дешёвые материалы, не уступающие по качеству «корфаму», и крупнейший химический концерн вынужден был отступить. В марте 1971 г. деловой мир оживлённо комментировал сенсационную новость – «Дюпон» прекратил выпуск этого материала. Знаменитый «корфам» обернулся для «Дюпон» рекордными непроизводительными расходами, оцениваемыми в 80–100 млн долл.
Неудачей закончились, вопреки хвастливым рекламным заявлениям, и отчаянные попытки проникнуть с новыми продуктами на рынок цветных фотоплёнок и копировальных машин.
Большое внимание уделяется и вопросам управления. Концерн «Дюпон» оказался в числе тех монополий, которые одними из первых поставили себе на службу и такие новейшие направления в управлении, как разработка с помощью электронно-вычислительной техники перспективных прогнозов производства, капиталовложений, научных исследований.
И всё же основа процветания Дюпонов, источник их баснословных прибылей один – безжалостная эксплуатация многих десятков тысяч наёмных рабочих. Да и не только рабочих. Сотни миллионов долларов ежегодно приносят Дюпонам учёные, инженеры, техники, вынужденные продавать толстосумам плоды своего умственного труда. Об этом, естественно, буржуазные биографы монополий стремятся умалчивать.