– Я не понял, – сказал Карл. – Мы были на корабле. Старушка сказала поискать вас, и мы нашли вас.
Несомненно, травма от гибели оставила их обоих дрейфовать фигурально и буквально, и они не запомнили перехода между жизнью и загробным существованием.
Я сделала самой себе небольшую гримасу, пока срочно привыкала к идее призраков и загробной жизни, но должна была признать доказательство прямо сейчас с надеждой смотревшее на меня.
– О'кей. Что ж просто оставим это. Пока я ищу, почему бы вам двоим не пойти в кафе на главной площади. Я встречусь с вами там, когда найду, куда как предполагается, вы идете.
– Кафе? – Спросила Марта.
Я дала им указания, где его найти и повторила, что встречусь с ними там.
– У меня есть несколько вещей, о которых я должна позаботиться сначала, – сказала я, медленно выпрямляясь, чтобы проверить, что улица была свободна от Маттиаса. – Но так скоро, как только смогу, я попытаюсь найти кого-то, кто знает, что происходит. Хорошо звучит?
– А если придет другой, Иларги? – Спросил Карл, явно волнуясь. – Он украдет наши души!
– Это плохо. – Я скривилась, задумавшись. – Гмм… убежите?
Это очевидно удовлетворило их, потому что они кивнули и, поблагодарив меня, продрейфовали вниз по улице, пока не исчезли в ночи. Я с интересом отметила, что в момент, когда они исчезли из поля зрения, сияющая серебряная луна на моем запястье изменилась обратно в лунный камень, висевший на шелковом шнурке.
– Очень странно, – сказала я закладке. – Но прямо в этот момент, я не собираюсь пытаться понять тебя. Я должна выбраться из этих затруднений с Маттиасом, и как бы я ни хотела сидеть на корточках, оставаясь в этом месте, чем могла бы напроситься на неприятности, если бы пошла назад, чтобы близко рассмотреть церковь. Лучше начинать двигаться сейчас, Пия.
Действительно бесполезно разговаривать самой с собой, если не собираешься слушать собственные советы, так что я сделала как сказала и поползла по узким ступеням к улице, быстро оглядываясь, чтобы удостоверится, что женщина, распоряжающаяся в культе, не последовала за нами, прежде чем отправиться в направлении, противоположном выбранному Маттиасом.
Угрожающее колотье в боку расцвело к полной жизни позже, через пару кварталов, оставляя меня сжимающей бок и хромающей (по какой-то причине, хромота заставляла меня чувствовать себя лучше). Держание книжки в бумажной обложке и сумки, делало затруднительным облегчить боль в боку, так что я свалила книги в ближайшую урну, поколебавшись на мгновение над прелестной закладкой с лунным камнем. Часть меня хотела так же выбросить и ее, умыть руки насчет чего-то связанного с безумным культом лунного камня, испуганными призраками и крепкими исландцами, но нравственная часть моего мозга указала, что в действительности это не было моим, чтобы выкинуть и наименьшее что я могла сделать, попытаться найти законного ее владельца. Было в пределах разумного, что тот, кому это принадлежало, мог бы помочь Карлу и Марте.
– Может книготорговец знает, – пробормотала я, когда вернула закладку с верхушки хлама, но когда я так сделал, холодная дрожь пробежала вниз по моей спине.
Верхней книгой была, та о которой я говорила с француженкой, что врезалась в меня раньше, детектив, под ниже лежавшим романом об эпохе Регентства, который я купила. Я в самом деле не разглядывала обложку, так как любила Эпоху Регенства, но теперь увидела, что два человека украшавших обложку, были изображены танцующими.
– Танцоры на обложке… о, нет. И что я теперь собираюсь делать?
Я схватила книгу и запихнула в сумку, задаваясь вопросом, есть ли какой-нибудь шанс, найти женщину в праздничной толпе.
– Какая кутерьма, – проворчала я, и с рукой, прижатой к боку, похромала вниз по улице в сторону побережья. Возможно, я мельком увижу женщину, если она все еще ищет книжные магазины.
Я как раз пресекала парк, когда Маттиас выскочил из ниоткуда. Он не заметил меня, но я знала, что будучи на виду, как я, скоро буду обнаружена. Мне надо было убраться, но он занял позицию, позволяющую ему смотреть вниз по трем улицам, ведущим к парку. Я кружила рядом, высматривая, где бы смогла укрыться, мой взор остановился на темных изгибах дальнего края парка, упиравшегося в утес. Люди все еще вытекали из парка, но парочки, пользуясь темнотой вдоль усаженной деревьями границы, занимались легким романтическим флиртом.
Я сгорбилась и попыталась использовать людей как щит для себя, когда прокладывала путь к деревьям, предполагая укрыться за одним из них, пока Маттиас не уйдет. Но когда я взглянула через плечо в его сторону, он посмотрел в моем направлении и начал нерешительно двигаться вперед, как если бы не был уверен, что увидел меня.
– Черт возьми, – проворчала я про себя, когда ближайшая ко мне пара прервала то, что было, несомненно, марафонской сессией по засасыванию губ и свирепо глянула на мое вмешательство. – Извините. Продолжайте то, чем занимались.
Женщина фыркнула и, схватив своего партнера за руку, потащила его прочь. Прямо за ними Маттиас направлялся в мою сторону.
Другая парочка оставила безопасную тень, хихикая и веселясь над чем-то, когда проходила мимо. Тень отделилась от стены позади них, мужская тень, которая, казалось, была в одиночестве.
– Пия? – Услышала я голос Маттиаса, когда он приблизился.
– Это какое-то клише, я не могу поверить в это, но в отчаянные времена и все такое… – проворчала я самой себе, когда собрав свою соображалку, остановила мужчину, который проходил мимо меня. – Я уверена, что вы, конечно же, говорите по-английски и в самом деле надеюсь, вы не воспримете это неправильно, но была – не была.
От моего прикосновения мужчина остановился, повернувшись ко мне, его лицо было в глубокой тени. Глаза оттенка известного как бирюзовый, как у сиамских кошек, казалось, полыхнули на меня. Я молилась о том, чтобы он не отправил меня в тюрьму за нападение, схватила его за другую руку, и более или менее бросившись на него, пойдя на попятную в следующую секунду, поцеловала его в самый край щеки, где она встречалась с уголком рта.
– Пожалуйста, не кричите или что-то вроде того, – пробормотала я у его кожи, мои губы покалывало от ощущения мягкой щетины.
– Ярр! – Сказал мужчина рядом с моим ухом.
Я подпрыгнула и уставилась в шоке на лицо, появившееся прямо позади мужчины. Как Карл и Марта он был почти полупрозрачным.
– Я и сам бы не прочь немного подзаработать, но док там, девушка, – сказал призрак мужчины. – Ваши клиенты не здесь.
Жертва моего жалкого, но отчаянного плана напряглась в моих руках, но не отпихнула меня прочь, не завопила и даже не попыталась поцеловать в ответ (какая жалость – я всегда была любительницей голубых глаз). Он, однако, действительно выглядел немного смущенным, что было, несомненно, от выражения абсолютного и полного обалдения на моем лице.
Маттиас появился в поле моего зрения, но он не мог достичь меня, блокированный людьми, что были между нами.
– Пия?
Я сползла вниз на несколько дюймов, сдвигая руки на мужчине, которого я держала так, чтобы пальцы вцепились в мягкие вьющиеся волосы. Я добавила восхищенный стон, когда удерживала свои губы приклеенными к его щеке, мое внимание двигалось от него к Маттиасу, к призраку, который продолжал искоса смотреть на меня.
Маттиас вглядывался в нас с минуту, потом слегка потряс головой и пошел прочь. В тоже мгновение, руки, которые ощущались как сделанные из стали, схватили меня за запястья и отодвинули назад.
– Я оценил предложение, но не заинтересован, – сказал мужчина, его голос глубокий, лиричный, с итальянским акцентом, казалось, пронесся по моей коже как электричество.
– А со мной, – сказал призрак, – ты можешь миловаться каждый день.
– Гм, – сказала я, не уверенная, как реагировать на блудливого призрака. – Вы случайно не матрос?
– Нет, – сказал голубоглазый мужчина, хмурясь.
– Извиняюсь, я спрашивала не вас; я спрашивала его, – сказала я, кивая в сторону призрака.
Мужчина посмотрел за себя, потом сузил на меня глаза. – Вы напились?
– Ни в малейшей степени, хотя реально хотела бы. Вы не видите его?
– Вижу кого? – Спросил он.
– Призрака. Думаю, что он моряк с корабля, что затонул в 1922.
– С «Ребекки», – сказал призрак, кивая. – Затонул в тумане, которого я не видел никогда прежде и, надеюсь, не увижу снова.
– Здесь никого нет, – медленно сказал Голубые Глазки.
– Ты тогда должно быть жница? – Спросил матрос. Он был невысоким мужчиной, несколько коренастым, с лицом, выглядящим, как побывавшее в более чем в одной драке в баре.
– Мне жаль, но нет. У меня просто есть это, – сказала я призраку, держа свое запястье, чтобы показать ему лунный камень, который еще раз изменился в крошечный фонарик в форме полумесяца. – Но если вы пойдете в кафе на площади, то найдете парочку других людей, которые были на корабле и которые ждут интересующую вас персону.
– О чем это вы говорите? – Спросил мужчина.
– Кафе, говоришь? – Сказал призрак, выглядя обнадеженным. – Как думаешь, у них там найдется глоточек рома?
– Может быть. Кто знает.
– Да, кто знает. Тогда я пойду. – Он подарил мне щербатую ухмылку. – Ты, возможно, захочешь попрактиковаться со своим клиентом, когда я уйду. Похоже, твой дружок не оценил, что ты ничего не поцеловала, кроме его щеки.
Я ничего не сказала, не желая, чтобы мужчина, на которого я запрыгнула, подумал, что я была насколько-нибудь безумнее, чем уже казалась. Явно лунный камень/фонарик содержал своего рода магию, что позволяла только тому, кто носил его видеть призраков.
– Я сожалею; вы, должно быть, думаете, что я наихудшего сорта женщина, – сказала я Голубым Глазкам. – Но тут был мужчина, преследующий меня, и я реально не хотела, чтобы он меня нашел.
Он продолжал удерживать мое запястье несущее лунный камень. Пока он был фонариком, он не глядел на него, но в ту секунду, когда призрак ушел, тот превратился в камень, и он сжал мою руку еще сильнее.