Тварь завыла под водой и начала сильно дёргаться и извиваться, а землянин внутри неё продвигался в сторону головы, превращая внутренние органы в фарш. Он настолько быстро орудовал когтями, что через считанные секунды добрался до шеи и изнутри вырезал кристалл из башки «гуся». Зажав красный камень в правой ладони, Джанго выбрался из раскуроченной головы зверушки.
После извлечения кристалла монстр лишь конвульсивно дёргался, но душа у него уже отсутствовала и он уже был мёртв. Его душа стала достоянием геройской печати, из которой она тут же отправилась в демоническую топку.
В тот же миг Джона накрыло опьянением от «переедания». Он словно разом поглотил тысячи душ. Гусь оказался с сюрпризом — его суть была гораздо сильнее, чем у лесной ящерки.
Помня о том, для чего была начата охота, землянин подплыл к тушке монстра и в несколько движений вырезал из неё огромный шмат мяса, с которым начал всплывать на поверхность.
После всплытия к своему изумлению он обнаружил, что они со змейкой отплыли от берега километров на десять. А ведь казалось, что прошло совсем немного времени. По всей видимости, монстрик под водой даже раненный плавал очень быстро за счёт своей непонятной магии. Парень рывком вырвался из воды, и мгновенно ускорился. Вскоре он бежал по воде к берегу, которого достиг через сорок пять секунд.
На берегу Джон отозвал скафандр, чтобы спрятать кристалл в карман. Затем снова облачился в доспех, которому вернул первоначальный чёрный цвет. После этого он нашинковал мясо и насадил его на те же самые когти, которыми сражался. Вскоре он собрал дровишек, трением разжёг огонь и принялся жарить шашлык на своём оружии.
Столь увлекательный процесс готовки был прерван появлением из просеки пафосного человека в белых штанах и рубахе. Он очень сильно был похож на чинца как узкоглазой мордой с белыми волосами, так и презрительным выражением на ней. Он носил на поясе широкий меч.
При виде Джона этот человек принял пафосную позу, простёр правую руку в сторону землянина и с высокомерным видом принялся толкать речь:
— Я Хунь Суйвынь, величайший и прекраснейший практик секты Лижущих пятки в ночи, достигший седьмой ступени раскрытия лотоса в позе пьющего оленя на вершине ледяной горы в облаке тумана. Трепещи, ибо я величайший, а ты презренный…
— Эй, Суйвынь, — попытался поковырять пальцем в ухе Джон, но ему помешал шлем. Он мужика вроде бы слышал, но ничего не понимал из его речи. А ведь демону должны автоматический вручать переводчик. — Вынь хунь изо рта и больше туда не суй! Скажи человеческим языком, чего тебе от меня надо?
— Я убью тебя, демон! — перекосило от злобы лицо Хуня.
— А-а! Так бы сразу и сказал. А я уж думал, что у меня проблемы с переводом, — Джона удивило то, что в нём сразу же опознали демона, хотя его маскировка никуда не делась. Наоборот, даже дополнилась.
Ману маскировало то, что она была помещена в ядро и текла по магическим каналам. Испарения тьмы поглощались печатью на груди под управлением духа. По идее, почуять в нём тьму было невозможно.
Энергетическую суть маскировала дырявая человеческая душа. И в этой маскировке можно быть уверенным, поскольку через неё даже хтоническая хрень не сразу разглядела его истинную природу. А тут какой-то местный хрен сходу определил в нём демона, что выглядело крайне удивительно и заставило Джона задуматься над тем, где он прокололся? Или же у аборигенов имеются какие-то свои техники на основе их непонятной энергии, которым плевать на все его ухищрения?
— Эм… — землянин всё же решил уточнить, что же его выдало. Ответят — хорошо. Нет — ну и бог с ним. — С чего ты решил, что я демон, Хунь?
— Потому что ты чёрный и с когтями! — словно само собой разумеющееся, заявил Суньвынь.
— Да ладно! — Джон изрядно обалдел. Всё оказалось настолько просто? Он-то гадал, что его выдало, а тут обычные предрассудки. — Сунь себе мозг на место и вынь то, чем думаешь, парень! Это всего лишь доспехи. Какой я тебе ещё демон? Или ты из такой глуши, в которой даже о доспехах не слышали?
— Я же говорю, что ты демон! — победоносно-радостно оскалился Хунь. — Ты носишь доспехи… ЧЁРНЫЕ! Ни один уважающий себя практик никогда не опустится до того, чтобы носить доспехи… тем более ЧЁРНЫЕ! Ты сам себя выдал, презренный демон. Готовься к смерти, ведь я, величайший практик Хунь Суйвынь из секты Лижущих пятки в ночи. Моя культивация достигла аж седьмой ступени раскрытия лотоса в позе пьющего оленя на вершине ледяной горы в облаке тумана! А вспорю тебе брюхо и насажу твою задницу на кол. Твой мерзкой демонический череп станет подставкой для чернил на моём столе. Я скормлю твои внутренности скотине на подворье моей секты.
— Етить, ты хуже плешивого нунгу! — обалдел Джон от столь пафосных речей. — Те хотя ты просто стреляют, а не пытаются закрутить мозги спиралью. Короче, Вынь и Сунь, свали отсюда нахрен! Не мешай мне кушать. А то из-за тебя шашлык из гуся недожарится.
— Хочешь сбежать, демоническое отродье? — Хунь словно пропустил его слова мимо ушей. — Не выйдет, ведь ты имеешь дело с величайшим практиком! Ха! Червь, ты наверняка даже не подозревал, что я был на охоте. И своей великой техникой прозрения Ци я почувствовал твою битву с водным драконом. Ци этого монстра я прекрасно ощутил. А раз дракона нет, то это означает, что ты ослаб в схватке с ним. Твоё море Ци наверняка опустело, когда моё полно как никогда. Я многие годы собирал энергию Ци. И ты сейчас же познаешь справедливое наказание, мерзкий тёмный выродок!
— Что ты опять несёшь? — через слово понимал его Джон. — Я же сказал, вынь хунь изо рта и сунь туда человеческую речь.
— Узри же величайшую технику секты Лижущих пятки в ночи, — пафосно вынул клинок из ножен Хунь.
В следующее мгновение он сорвался с места и со скоростью российской скоростного поезда помчался к Джону. До китайских скоростных поездов ему было далеко, то есть для землянина он двигался как пьяная черепаха.
Его меч начал наполняться концентрированной энергией окружающего мира, испуская голубое сияние.
Бегун добрался до Джанго, взмахнул клинком и выпустил с лезвия синий энергетический серп. Прямо перед этим Джон отскочил от костра, моментально оббежал вокруг психа и со спины наколол его между лопаток на правые когти. Те разрезали податливую плоть до самого таза, нарезая на ленточки практика чего-то там.
Джон с отвращением уставился на окровавленное мясо, которое свалилось с импровизированных шампуров в кучу вывалившихся кишок Хуня.
— Ну вот, — тяжело вздохнул он. — Ты испортил половину мяса.
Стряхнув с когтей кровь, он отправился обратно к огню дожаривать мясо. Душа практика оказалась в геройской печати. Она была намного сильнее, чем у обычного человека, и наполнена энергией этого мира. Но даже до лесной ящерки ей было далеко.
Когда он подходил к огню, впереди раздался треск. Огромный ствол дерева начал падать, разрубленный серпом Хуня. И падало дерево прямиком в костёр.
Джон подбежал ближе к основанию ствола, подставил под него руки, и оттолкнул его в сторону, словно тот был из папье-маше, а не весил несколько тонн. В результате дерево упало немного в стороне от костра.
— Не мешайте мне жрать! — вернулся он к готовке.
Для принятия пищи пришлось отозвать скафандр.
Мясо крокодила-гуся-мутанта оказалось на редкость жёстким и отдавало тиной, но со своей задачей по утолению голода справилось.
Сытый Джон посмотрел на труп Хунь чего-то там, и с досадой тяжело вздохнул.
— Рано я его грохнул. Нужно было пленить и допросить, а то чует моё сердце, что он не один тут такой шибанутый на всю голову.
То, что тут людей в чёрной одежде принимают за демонов, было понятно. А что с чёрными людьми, у которых растут рога? Землянину отчего-то казалось, что к нему даже без доспеха будет такое же отношение. Поэтому, если он хотел выйти к людям, следовало замаскироваться. Вот только сможет ли он сотворить эликсир, если магия не работала?
Он обыскал тело аборигена. При себе у того обнаружилось два кошелька в виде мешочков с завязками. В одном лежала горсть серебряных монет. Во втором хранилось пять зелёных пилюль, от которых веяло концентрированной местной энергией.
Землянин некоторое время задумчиво разглядывал пилюли. В итоге ему пришла в голову идея попробовать использовать их для приготовления эликсиров.
В магии главное воля. Если он добавит в состав своей крови, которая пропитана концентрированной маной и духовной силой, то должно получиться.
Оставалась проблема с посудой, но её Джон решил с помощью когтей Гай-гай-вера — отрубил кусок бревна от упавшего дерева и вырезал из него котелок. Пусть деревянный, но на какое-то время его хватит.
Воды он набрал из озера, костер всё ещё горел. Так что ничего не мешало варке эликсира.
В воду он бросил пару пилюль, сдобрил капелькой своей крови, которую как бы запрограммировал волей на создание эликсира превращения в альбиноса. А для надёжности ещё и плюнул в котелок.
Получилось или нет — рано было судить. Но бульончик получился наваристым. В смысле, он настолько сильно был пропитан энергией, что аж излучал зеленоватое сияние.
Джон с опаской отхлебнул маленький глоточек. В тот же миг его кожа и волосы побелели.
— Ух ты! — обрадовался он. — Работает!
Выливать столь концентрированный отвар ему было жаль, поэтому он соорудил деревянную флягу, в которую слил остатки.
Промыв котелок в реке, он поставил вариться эликсир роста волос. Только на этот раз использовал всего одну пилюлю и не плевал. Результат тоже был неплохим, но на этот раз пришлось выпить целый стакан варева. После этого у него отросла шикарная белоснежная борода до пупка с пышными усами и волосы на голове до задницы. Растительность на лице скрыла пухлые губы, отчего опознать в нём выходца из Африки стало почти невозможно.
Волосы на голове он заплёл в косичку, которую свернул замысловатым бубликом, надёжно скрывшем рожки.
Борода развевалась на ветру. Её волосы лезли в рот и нос. Это раздражало парня, но он не спешил её укорачивать. Пусть лучше будет так, чем в нём распознают демона.