Лицо мое разочарованно вытянулось. Ну вот. Как всегда. Стоит только размечтаться, как тут же получаешь от жизни щелчок по носу: «Не желай многого». А Вихо тем временем продолжал:
— Но он сам предложил неплохой вариант. По соседству с его помощником Марком живет одна симпатичная пожилая леди, которая отлично говорит по-русски и возьмется заниматься с тобой языком. Она настоящий профи. Dialect coach. Э-э-э-э… — он на секунду замешкался, подыскивая русский аналог. — Педагог по речи. Чарли при мне созвонился с ней и получил согласие. Только тебе придется ездить к ней в Форкс каждый день к одиннадцати утра и заниматься по два часа. Мисс Маллиган обещает, что при должном усердии через полгода ты будешь говорить по-английски даже без акцента.
Три-четыре месяца. Так долго? Вернее, так быстро?! Это, какое же нужно усердие? И потом, как это я буду ездить в Форкс, если водить машину еще не имею права? А. И вот еще вопросик. Его я решила задать вслух:
— Мам, а ты не можешь позаниматься со мной? Дешевле выйдет, — попросила я, прикидывая сколько могут стоить услуги личного репетитора. Во время учебы в школе, мне приходилось обходиться собственными силами, потому что денег, чтобы платить за частные уроки у нас не было.
— Жека, я могу только научить тебя правильно строить предложения.
Салфетка в ее руках вновь распрямилась и теперь мама складывала ее в простой «конвертик», и у нее это не очень-то получалось.
— Но ведь есть еще такие вещи, как правильная интонация и мелодика речи, например. Иногда в разговоре они намного важнее знания грамматики. И потом, — она оставила бесплодные попытки сложить салфетку и просто сцепила пальцы рук. — Понимаешь, я хотела устроиться на работу в образовательный центр, где работает Вихо. Деньги никогда не будут лишними. Только это очень далеко. В Порт-Анджелесе. Мы будем очень рано уезжать и поздно возвращаться. Боюсь у меня не будет времени, чтобы заниматься с тобой как следует.
Она несмело улыбнулась и добавила:
— Ты же хотела самостоятельности. Начинай к ней привыкать. Или… Может, ты боишься? Тогда я, конечно, не буду никуда ездить.
— Нет. Нет. Что ты, мам. Полный порядок! Это же огромная удача, что со мной будет заниматься настоящий dialect coach. Просто все это немного неожиданно. Здорово, что у тебя будет работа. Правда.
А что я еще могла ей сказать? Что прекрасно понимаю, насколько экономически невыгодно будет нанимать специалиста такого класса для занятий со мной, в то время как мама будет зарабатывать деньги в этом образовательном центре? Ведь то на то и выйдет. Просто ей хочется быть поближе к своему избраннику, а я уже совсем взрослая и начинаю тяготить ее, требуя к себе повышенного внимания и постоянной опеки. Это было нормально и вполне объяснимо. И страх оказаться один на один с трудностями, который действительно был, необходимо преодолеть, если я и, правда, хочу самостоятельности. Голос Вихо вывел меня из задумчивости:
— Брэйди будет возить тебя в Форкс и забирать. Я уже внес месячную плату за уроки. Так что завтра мисс Малиган будет тебя ждать.
В это время за окном раздался шум подъезжающей машины. Трое моих родственников выглянули в окно, а я уставилась на Вихо в немом отчаянии. Он хочет, чтобы Брэйди возил меня? Каждый день? Ну все. Теперь точно добра не жди. Парень, наверняка уже ненавидит меня за вторжение в его жизнь, и необходимость нянчится со мной как с ребенком. Я украдкой посмотрела на него из-под ресниц и вздрогнула. Он поднимался из-за стола с чрезвычайно мрачным выражением на лице. Бросив отцу скороговорку из нескольких фраз, Брэйди вышел из дома. Я растерялась от его неприветливой холодности и, честно сказать, немного испугалась. Да что там немного испугалась! Я отчаянно трусила. Сердце колотилось как сумасшедшее, и в голову пришла простая, отвратительная в своей очевидности, мысль: мы здесь чужие. Совершенно. Глядя на трепетное отношение Вихо к маме, я думала, что и все остальные будут к нам относиться так же по-доброму. Наивная. По лицу парня было отчетливо видно, что он совсем не приветствует самонадеянность, с которой я вторглась на его территорию. От растерянности и страха я покрылась холодным липким потом. И совершенно неожиданно для себя обиделась. На него. Ведь это не так трудно — быть вежливым. Мог хотя бы притвориться, что рад нас видеть. Хотя. Не надо. Всегда лучше знать, как люди относятся к тебе на самом деле. Так что с этой точки зрения поведение Брэйди просто безупречно. Зато Вихо удовлетворенно улыбался. Поднимаясь из-за стола и направляясь к двери, он сказал:
— А вот и твоя машина, Дженн.
Я прекрасно понимала, что сейчас от меня ожидают радостных визгов, восторженных прыжков вокруг обновки и вообще видимых проявлений счастья, которое непременно должно было охватить меня при получении такого подарка, и я поплелась вслед за Вихо на улицу. Брэйди с незнакомым парнем, таким же высоким и смуглым, как и он сам, стояли и тихо переговаривались у маленького симпатичного хетч-бэка. Форд Фокус. Теплого золотисто-песочного оттенка. Моя машина. Машинка. Машинешечка. Такая симпатичная. И она совсем не выглядела подержанной. Я затаила дыхание, глядя на эту красоту, и поймала себя на мысли, что мне действительно очень хочется попрыгать вокруг этой малышки и повизжать от восторга, но присутствие двух высоких парней существенно охлаждало пыл.
— Ну как тебе? — раздался над ухом голос Вихо. Я порывисто обернулась к нему, но обнимать его за шею, как требовал мой первый душевный порыв, не стала и только воскликнула со всей горячностью, нелепо взмахнув руками:
— Здорово! Это так здорово! Спасибо!
Парни обернулись и посмотрели в нашу сторону. Незнакомец окинул меня оценивающим взглядом, задрал брови, ухмыльнулся и ткнул Брэйди локтем в бок, дополняя свой красноречивый жест несколькими фразами, смысл которых от меня ускользнул, а на лицо братика, когда он услышал их, набежала легкая тень. Щеки мои пылали от прилившей к ним крови. Я чувствовала себя экспонатом кунсткамеры.
— Я рад, что тебе понравилось, — продолжал Вихо как ни в чем не бывало. — Мы с сыном сейчас сами посмотрим ее, а попозже ты сможешь покататься. На территории резервации опасаться, что тебя остановят копы нечего, но на шоссе лучше не ездить. Ну, беги.
Он мягко подтолкнул меня к двери в дом и пошел к парням. Я отправилась на кухню к маме. Она уже убрала со стола, и теперь мыла посуду. Пристроившись рядом с полотенцем, я стала вытирать чистые приборы и раскладывать их по шкафчикам.
— Мам.
— А.
— А что это Вихо втирал Брэйди утром, когда я зашла?
Мама поджала губы, но ответила:
— Он рассказывал ему о твоей проблеме.
И как это я сама не догадалась? Обычная для нас процедура — сразу предупреждать окружающих о том, что пошутить надо мной, гавкнув из-за угла, не самая лучшая идея. Последние несколько лет она стала страшно тяготить меня потому, что основная масса людей, которые впервые слышали о моей проблеме, глядя на взрослую девчонку и слыша о том, что она боится собак, начинали хихикать и поглядывали в мою сторону с весьма недвусмысленным выражением, обозначающим, скорее всего, простенькое «а у девочки-то в голове не все хорошо». После более подробного рассказа улыбочка, конечно, пропадала, но первое, самое стойкое впечатление, которое складывалось у этих людей обо мне, еще долго давало о себе знать. Брэйди, значит уже в курсе. Я невольно поморщилась, а мама посмотрела на мою недовольную физиономию и продолжила уверенно и с напором:
— Мы не можем замалчивать это, Женька. Ты все прекрасно понимаешь, так что нечего делать такое лицо. Вихо сказал, что собак в резервации практически нет, но все равно лучше сразу предупредить хотя бы самых близких людей.
— И что сказал Брэйди? — спросила я, затаив дыхание.
— Дженни, — мама первый раз назвала меня этим именем. — Он сожалел о том, что тебе пришлось пережить такое, и пообещал вести себя осмотрительно.
Она смотрела на меня испытующе, с улыбкой и непонятным интересом в глазах.
— Мам, ты уверена, что он сказал именно это, а не пообещал придушить меня этой же ночью, чтобы я не мешала ему жить?
Мама фыркнула, рассмеялась и сказала, потрепав меня по волосам:
— Не выдумывай, Дженн. Он славный парень. По-моему ты ему понравилась.
— Что-то мне так не показалось, — буркнула я.
— Я понимаю, тебе немного не по себе, Дженни, но вот увидишь, все образуется. Нам с тобой здесь будет хорошо. И больше не понадобится никуда убегать.
Она говорила это слишком уверенно. Будто не только меня, но и себя пыталась убедить в правдивости этих слов. А я видела, насколько сильно ей хочется, чтобы все было именно так, и не посмела нарушить мамино счастье своим нытьем и жалобами.
***
— Я сама! Сама! Я умею!
Я вопила это Брэйди, пресекая любые попытки перехватить управление. Эйфория от власти над послушным автомобилем и от скорости движения, владела моим разумом. Золотистая машинка слушалась руля гораздо лучше, чем старенький расшатанный Серегин уазик. Мы заворачивали уже на пятый или шестой круг, огибая поселок. Мимо проносились зеленые кущи: огромные, монументальные стволы высоких кедров и лиственниц, чьи кроны терялись в низко нависших облаках, непроходимые заросли папоротника и редкие ответвления туристических тропинок, терявшиеся в непролазных зарослях. Мрачный лес сегодня не пугал. Вековые деревья, выстраиваясь по обеим сторонам дороги, будто швейцары, предупредительно вытягивались в струнку, приветствуя нас. Я старалась вести машину аккуратно и сдержанно, и прилагала невероятные усилия, чтобы добиться этого, но глупая детская любовь к экстриму временами вылезала наружу, и я, украдкой поглядывая на устроившегося рядом, на пассажирском сиденье, Брэйди, постоянно норовила на ровных, прямых участках дороги вдавить в пол педаль газа и рвануть на полной скорости. В такие моменты мой новый братик тянулся перехватить управление, но как только я бросала взгляд на его руки, убирал их, не дотронувшись до меня. Как же он мешал мне!