А вообще-то говоря, получать паутинную нить довольно просто. Сажают крестовика или нефилу в маленькую клеточку и прямо из его паутинных бородавок, находящихся на конце брюшка, наматывают нить на катушку. От одного крестовика за один прием — за несколько часов — можно намотать до 500 метров нити. Вот какая производительность!
Паутина, кстати, используется даже в медицине. Еще в начале прошлого века испанский фармаколог Олива приготовил из разных видов паутины препарат арахнидин — жаропонижающее средство, по своему действию равное хинину. А африканские знахари использовали катышки из паутины для лечения от малярии уже много веков назад.
По некоторым сведениям, паутина, прикладываемая к долго не заживающим ранам, способствует их заживлению. Она обладает бактерицидными свойствами. Конечно, если сама паутина достаточно чистая.
Итак, паук — это обязательно и паутина. В иностранной литературе существует даже внушительный термин «паутинная индустрия». Ведь брюшко хорошего паука — это настоящая паутинная фабрика. Вообще если задуматься, то приходишь к удивительному, хотя и весьма простому открытию: паук, пожалуй, единственное, кроме человека, существо на земле, которое широко пользуется «орудием труда» — паутиной! Каждый плетет свою сеть, каждый творит на свой вкус и лад, а потому можно, пожалуй, сказать даже так: если труд с применением орудий труда создал из обезьяны человека, то «труд», связанный с использованием паутины, сделал из паука индивидуальность.
Много интересного можно узнать о восьминогих. Известны случаи, когда пауки великолепно жили в дружбе с человеком, привыкая к хозяину. И не только выходили из укрытия на сеть при звуках хозяйского голоса, но и смело покидали ее, чтобы погреться на хозяйской ладони! Меня это, впрочем, ничуть не удивляет. Хотя я лично и не пытался пауков приручать, но после знакомства с ними уверен: это вполне достижимо.
Мало изучены пока разнообразные способности пауков, такие, например, как предчувствие перемены погоды. Погода влияет на все живое на Земле, но ведь кроме органов чувств у пауков в отличие от других животных есть великолепный механизм исследования: паутина. Тончайшая сеть, чувствительная не только к звуковым колебаниям, но и к влажности и вообще к химическому составу воздуха. Известно также, что восьминогие нередко выходят на сеть при звуках музыкального инструмента, например скрипки. Правда, музыкальные вкусы арахнид пока мало исследованы.
А теперь перейдем к одной из наиболее интересных сторон паучьей жизни — любви.
«Любовь» и «коварство»
Хороший специалист мог бы написать целую монографию об этом предмете. Многое уже и написано. Я думаю, что хороший писатель мог бы написать даже роман.
Начнем с того, что различие между самцами и самками (половой диморфизм), как уже было сказано, очень развито у восьминогих. Только в очень редких случаях, у некоторых видов, самцы и самки схожи между собой. В большинстве же они различаются не только по окраске и форме (у самцов всегда относительно более длинные ноги, позже вы узнаете, для чего), но — главное! — по размерам. Есть виды, у которых самцы в 1000–1500 раз мельче самок. Самцы к тому же у многих видов попадаются реже самок, а у некоторых видов они вообще не найдены… У тенетных пауков (тех, которые плетут ловчие сети — тенета) взрослые самцы обычно ничем, кроме одного, не занимаются. Охваченные любовным томлением, эти профессиональные донжуаны не строят сетей, а бродят в поисках самок. Затем…
Чтобы вы не думали, что я фантазирую, далее я полностью привожу кусок статьи А. Б. Ланге о пауках из третьего тома шеститомного издания «Жизнь животных»:
«Обнаружив самку, самец начинает „ухаживание“. Почти всегда возбуждение самца проявляется в тех или иных характерных движениях. Самец подергивает коготками нити сети самки. Последняя замечает эти сигналы и нередко бросается на самца как на добычу, обращая его в бегство. Настойчивые „ухаживания“, продолжающиеся иногда очень долго, делают самку менее агрессивной и склонной к спариванию. Самцы некоторых видов плетут по соседству с тенетами самки маленькие „брачные сети“, на которые заманивают самку ритмическими движениями ног. У пауков, живущих в норках, спаривание происходит в норке самки.
У некоторых видов наблюдается повторное спаривание с несколькими самцами и соперничество самцов, которые собираются на тенетах самки и, пытаясь приблизиться к ней, дерутся друг с другом. Наиболее активный отгоняет соперников и спаривается с самкой, а через некоторое время его место занимает другой самец и т. д.
Замечательны брачные танцы самцов бродячих пауков семейств ликозид и особенно салтицид. Самцы последних нередко ярко окрашены и имеют особые „украшения“: пучки ярких волосков вокруг глаз, волосистые бахромки на ногах и педипальпах и др. Приближаясь к самке, самец производит перед ней характерные движения ногами и педипальпами, принимает своеобразные позы. Самец Салтис улекс, переваливаясь с боку на бок, описывает около самки суживающиеся полукруги, а приблизившись вплотную, начинает неистово вертеться, увлекая за собой самку…
Любопытнейшие приспособления для сближения полов выработались у пауков Писаура мирабилис. Самец приближается к самке, держа в хелицерах своеобразный „свадебный подарок“ — пойманную им муху, тщательно окутанную паутиной. Самка, обычно бросающаяся только на подвижное насекомое, на сей раз принимает муху. Пока самка высасывает ее, происходит спаривание. Сложность и целесообразность цепи инстинктов в данном случае превосходят все, что известно в области сексуальной биологии пауков. Интересно, что в опытах самец, за неимением мухи, обертывает паутиной и неживые объекты, например щепочку, предлагая затем такой сверток самке. Обычно самец успевает спариваться и в этом случае, но горе ему, если обман до времени обнаружен.
Самка, приведенная поведением самца в состояние готовности к спариванию, обычно направляется навстречу ему, производя удары передними ногами и иные движения, или повисает на паутине в характерной позе. Нередко самец окутывает самку паутиной. В ряде случаев самка впадает в каталептическое состояние разной длительности…
Поведение партнеров после спаривания различно. У ряда видов самец всегда становится добычей прожорливой самки, а когда самка спаривается с несколькими самцами, она съедает их одного за другим. В ряде случаев самец спасается бегством, проявляя поразительное проворство. Крошечный самец одного тропического крестовика после спаривания взбирается на спинку самки, откуда она не может его достать. У некоторых видов партнеры расходятся мирно, а иногда самец и самка живут совместно в одном гнезде и даже делятся добычей. Биологический смысл поедания самцов самками не вполне ясен. Известно, что это особенно характерно для пауков, питающихся разнообразной добычей, а видам, более специализированным в выборе добычи, не свойственно. У тех пауков, у которых самцы могут спариваться только один раз, но после спаривания продолжают „ухаживания“, конкурируя с неспарившимися самцами, их устранение самкой полезно для вида».
Вот такая картина. Разумеется, паучья «любовь», которая заканчивается для самцов столь трагично, не может не вызвать с нашей стороны, мягко говоря, протеста. Можно решительно возразить также и по поводу ошеломляющего неравенства полов. Это даже не матриархат, это нечто невыразимое, чудовищное, не поддающееся осмыслению с точки зрения человеческой морали, какая-то кошмарная дикость. Но все же, согласитесь, с паучьей точки зрения в таком положении вещей что-то есть… А потом, вспомните: паук — это ведь заколдованная девушка Арахна… Женскому началу, так сказать, и карты в руки. Не говоря уже о том, что забота о потомстве у пауков целиком и полностью находится в ведении самки.
Так что если отвлечься от неприятных сопоставлений и смело взглянуть в лицо паучьей действительности, то судьба самца в общем-то не так уж и печальна. Смерть в состоянии любовного экстаза, тотчас же после счастливейших минут жизни, мгновенное освобождение от последующих трудов и забот… А если питательные вещества, содержащиеся в его теле, еще и способствуют нормальному росту яиц, как считают многие ученые, то согласитесь, что конец съеденного кавалера гораздо почетнее, чем судьба быстроногого донжуана, избежавшего этой благородной участи. Что он будет делать — маленький, одинокий, никому больше не нужный, несъеденный?..
Но читаем статью А. Б. Ланге дальше:
«…забота о потомстве очень распространена у пауков и чаще всего выражается в охране кокона и ухаживании за ним. Самки охраняют свои коконы в тенетах, норке или гнезде. У многих бродячих пауков и некоторых тенетных самки носят кокон с собой, прикрепив его к паутинным бородавкам или держа в хелицерах. Самка тарантула прогревает кокон, поворачивая его под солнечными лучами, проникающими в норку. Когда вылупляются паучата, мать помогает им выбраться, раскрывая шов кокона. В период охраны потомства самка обычно ничего не ест, сильно худеет, брюшко ее сморщивается. У некоторых видов самка погибает до выхода молоди, и близ кокона находят ее сморщенный труп. Обычно после выхода молоди из кокона самка более не заботится о ней, но у некоторых пауков молодь взбирается на тело матери и держится на ней, пока не перелиняет, или живет под ее охраной в гнезде. У паука Коэлотес террестрис молодь остается в гнезде более месяца и за это время трижды линяет. Мать защищает молодь от врагов, она узнает своих паучат, ощупывая их педипальпами. Пауки других видов того же размера убиваются или изгоняются. Мать кормит свое потомство убитой добычей, обработанной пищеварительными соками, причем паучки выпрашивают пищу, касаясь паучихи передними ногами и педипальпами, пока она не положит добычу перед ними.
При всем разнообразии и сложности заботы о потомстве в ее основе лежит инстинктивное поведение, целесообразность которого при необычных обстоятельствах нарушается. Например, если у самки ликозид отнять кокон и подменить его иным предметом того же размера, формы и веса, то она продолжает носить этот бесполезный предмет. Интересно, что известны пауки-„кукушки“, которые подкидывают свои коконы в чужие гнезда, оставляя их на попечение других видов пауков…