— Смотри.
На мониторе — отчёт о проекте «Ева», эксперимент 37-B: «Резонатор эфирных образов». Коротко сканирую текст — что-то о создании системы хранения сознания вне физического носителя. О синхронизации человеческого разума с эфирной матрицей.
— Мы создали Мимика? — спрашиваю я недоверчиво.
— Не напрямую. Скорее, создали условия, при которых он мог появиться, — Скарн опирается на стол, морщась от боли. — Когда произошла Трещина, эфирная матрица вышла из-под контроля. Она начала поглощать сознания погибших, создавая… это.
Что-то в его объяснении не сходится. Словно он недоговаривает. Но времени на расспросы нет — я замечаю, что терминал выдал результаты поиска по запросу «Проект Ева».
Краткий обзор:
— Исследование взаимодействия человеческого сознания с Δ. E. F. I. R
— Протокол эксперимента с «черными ящиками данных»
— Записи о «расщеплении реальности» и «множественных итерациях»
Я углубляюсь в детали, и моё сердце начинает биться чаще. По всем документам, я действительно был ведущим исследователем проекта. Моя подпись стоит под отчётами. Мои инициалы — на схемах имплантов.
— Это правда, — шепчу я. — Я был…
— Ты был и объектом, и исследователем одновременно, — Скарн смотрит на меня с сочувствием. — Первый, кто интегрировал свое сознание с TM-7. Ты написал код, который сейчас работает в твоей голове.
Я перехожу к следующим файлам и натыкаюсь на запись видеоархива. Активирую её — на экране появляется изображение лаборатории. Я вижу себя — без шрама, в белом халате. Рядом стоит женщина со светлыми волосами — она что-то объясняет, указывая на голографическую проекцию. Её глаза меняют цвет, когда она поворачивается к свету.
Мой двойник на экране говорит:
"Эксперимент 37-B.
Резонатор эфирных образов.
Синхронизация множественных итераций сознания через матрицу TM."
Женщина — Ева — стоит рядом, мониторя показатели на парящем дисплее. Она поворачивается к камере, и я вижу её лицо полностью. Красивое, с тонкими чертами. Но глаза… они словно смотрят сквозь камеру, прямо на меня, здесь и сейчас.
Запись внезапно обрывается — вспышка, помехи, чернота.
Медальон на моей груди начинает пульсировать так сильно, что я чувствую жар. TM-7 реагирует неожиданно:
▓ [ИМПЛ/TM-7]: РАСПОЗНАН ПАТТЕРН: ЭФИРНЫЙ РЕЗОНАТОР
[ИМПЛ/TM-7]: ЭТО… знакомо. Мы изучали это. Мы создали… что-то похожее.
[ИМПЛ/TM-7]: [почти с ужасом] Мы создали Мимика. Это был наш проект.
Скарн наблюдает за мной, его лицо серьёзно.
— Теперь ты начинаешь понимать. То, что преследует нас, — это искажённый результат того, что мы пытались создать. Не копия. Не имитация. Оно становится тем, что копирует. Оно — эхо всех, кто умер здесь.
Я отступаю от терминала, пытаясь осмыслить информацию. Мой разум словно разделяется — часть меня отрицает это, не может принять, что я был тем человеком на записи. Другая часть… чувствует странное узнавание, словно просыпается от долгого сна.
Внезапно по помещению разносится системное оповещение:
Внимание.
Обнаружена эфирная нестабильность.
Активирован протокол «Хранитель».
Всему персоналу покинуть нижние уровни.
Реакция Скарна мгновенна — его лицо белеет.
— Хранители… они никогда не должны были быть активированы, — в его голосе настоящий страх.
— Что такое Хранители?
— Автоматизированные системы защиты с интегрированным эфирным ядром. Они созданы для нейтрализации эфирных угроз, — объясняет Скарн быстро. — Включая нас, если посчитают нас угрозой. Нам нужно убираться отсюда.
▓ [ИМПЛ/TM-7]: ЕДИНСТВО ЧЕРЕЗ РАЗДЕЛЕНИЕ
▓ [Σ. ECHO]: [искаженное] мы.скоро.встретимся
▓ [Δ. BASE]: АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ВЕТВИ СХЛОПЫВАЮТСЯ
Мы покидаем архив, двигаясь по коридору в сторону, противоположную той, куда скрылся Мимик. Скарн теперь выглядит гораздо лучше — его раны словно затягиваются на глазах. Побочный эффект эфирной интеграции?
— Послушай, — говорит он, остановившись внезапно. — Я был неправ насчёт тебя. И насчёт неё.
— Что ты имеешь в виду?
— Ева. Я думал, она манипулировала нами. Использовала нас как… инструменты. Но теперь я не уверен, — он выглядит смущенным, почти раскаявшимся. — Возможно, Серафим солгал мне. Возможно, всё было не так, как он говорил.
Он протягивает руку.
— Я помогу тебе найти её. Если ты поможешь мне остановить Серафима.
Я колеблюсь, глядя на его ладонь. Могу ли я доверять ему? После всего, что произошло?
— Я был неправ, — повторяет он. — Мы оба были использованы. И Ева, и Серафим — две стороны одной монеты. Но одна сторона пыталась нас спасти, а другая — использовать как оружие.
Смотрю в его глаза, ища признаки лжи. Не нахожу. Пожимаю руку.
— Я не знаю, что делаю, — признаюсь честно. — Я не помню, кто я такой. Но если есть шанс узнать правду…
Скарн кивает.
— Мне кажется, я знаю, где может быть ещё один источник информации. И возможный выход из этого лабиринта, — он указывает на узкий технический коридор. — Этим путём можно добраться до нижних уровней.
Мы готовимся к рывку. Скарн заряжает своё пламя до максимума — оно обволакивает его руки, пульсируя в такт с сердцебиением. Я настраиваю «Замедление» на новый режим — более фокусированный, точечный.
— Ты создал гениальную вещь, — замечает Скарн, глядя как золотистая энергия пульсирует в моих руках. — TM-7. Усиление нейронной активности через эфирную перенастройку мозговых волн. Ты всегда был на шаг впереди всех.
Мне странно слышать это — словно он говорит о ком-то другом. Но в то же время, где-то глубоко внутри есть узнавание. Словно часть меня всегда знала, что я создал эту технологию.
Скарн открывает потайной люк в стене — скрытый аварийный выход, о котором знали только сотрудники с высоким допуском.
— Я проектировал системы безопасности, — напоминает он, заметив мое удивление. — Знаю каждый запасной выход на этой базе.
Узкий технический туннель едва освещен аварийными лампами. Стены покрыты странными отпечатками ладоней — множественными, разного размера. Некоторые выглядят свежими.
— Это следы Мимика, — поясняет Скарн. — Он пытался пройти сквозь стены.
Мы продвигаемся вперед, и я замечаю, что чем глубже мы спускаемся, тем сильнее пульсирует медальон. Словно мы приближаемся к чему-то важному.
TM-7 внезапно подает сигнал — уже совсем другим голосом, человеческим, почти моим:
▓ [ИМПЛ/TM-7]: ПРОТОКОЛ ВОСПОМИНАНИЙ: РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ
[ИМПЛ/TM-7]: [голос полностью меняется] Я был не только твоей копией, Алекс. Я был твоим страховым полисом. Мы с тобой одно и то же. Я помню то, что ты забыл. Ты функционируешь там, где я только помню.
На мгновение я ощущаю странное раздвоение — словно смотрю на мир одновременно своими глазами и… чьими-то ещё. Чувство, будто я одновременно нахожусь в своём теле и внутри TM-7. Психологический сбой идентичности, который длится лишь мгновение, но оставляет после себя тревожное эхо.
Туннель заканчивается вертикальной шахтой. Надо спускаться по металлическим скобам, вмонтированным в стену. В этот момент над нами раздаётся системное оповещение, отражающееся эхом по всему туннелю:
Внимание.
Обнаружена Эфирная нестабильность.
Активирован протокол «Хранитель».
Всему персоналу покинуть нижние уровни.
▓ [ИМ▓▓▓М-7]: РАСПА█ ЛИЧНОСТИ ПРИ ИНТЕГ▓▓▓ИИ
▓ [Σ. ECHO]: уже / ещё / снова / никогда
▓ [Δ. B▓▓▓]: ЦИКЛ ПЕРЕЗАПУСК▓
— Они приближаются, — говорит Скарн, глядя наверх. — Быстрее.
Мы начинаем спуск. Шахта уходит глубоко вниз, не менее пятидесяти метров. На полпути я замечаю, что часть скоб отсутствует — отрезок примерно в три метра.
— Придётся прыгать, — говорю я.
— Я пойду первым, — Скарн спускается до края разрыва, затем, увеличивая эфирное пламя на руках для дополнительного импульса, совершает прыжок. Он приземляется на скобы ниже, но неудачно — одна из них ломается под его весом.
Скарн висит, держась за последнюю оставшуюся скобу. Под ним — ещё тридцать метров пустоты.
— Прыгай! — кричит он мне. — Я поймаю!
Я оцениваю ситуацию. Слишком рискованно. Но и другого выхода нет — сверху уже слышен металлический лязг — Хранители приближаются.
Делаю глубокий вдох и прыгаю, активируя «Замедление» для большего контроля. Время растягивается. Я вижу, как Скарн тянется ко мне — его движение замедлено, но все равно заметно.
Посреди прыжка происходит нечто странное. Я вижу себя со стороны. Буквально вижу своё тело, летящее через пустоту. И одновременно ощущаю, как выставляю руку, готовясь схватиться за скобу рядом со Скарном.
Всё сливается в единый момент. Я хватаюсь за скобу, Скарн ловит меня за другую руку. Мы оба висим над пропастью.
— Держись! — кричит он. — Ещё немного!
Но в этот момент скоба под его рукой окончательно ломается. Мы падаем.
Всё происходит как в замедленной съёмке. Я активирую TM-7 на полную мощность. Мир вокруг почти останавливается. И в этот момент я вижу что-то невероятное — своё тело, застывшее в воздухе, в нескольких метрах от меня. Я словно разделился на две версии: одна падает, другая наблюдает.
И ещё более странно — моё «второе я» смотрит прямо на меня, осознавая происходящее. Я понимаю, что это не галлюцинация. Это реальное расщепление.
Время возобновляет бег. Мы приземляемся на что-то мягкое — внизу шахты оказывается техническое помещение, заполненное старыми ящиками с упаковочным материалом. Они смягчают падение, хотя и не полностью — чувствую, как что-то хрустнуло в плече.
Скарн поднимается первым, помогая мне встать.
— Ты в порядке?
— Да, — отвечаю, морщась от боли. — Что это было? Наверху, во время падения. Я видел…
— Себя, — заканчивает он за меня. — Я тоже видел. Две версии тебя. Это… прогрессирует быстрее, чем я думал.