[ИМПЛ/TM-7]: [почти кричит] ЭТО ОПАСНО!
[ИМПЛ/TM-7]: ТРЕБУЕТСЯ СОХРАНЕНИЕ ИДЕ▓НТИЧ▓ОСТИ
[ИМПЛ/TM-7]: АЛ▓КС, НЕ▓▓ ДЕЛАЙ ЭТОГО!
«Это убьёт меня?» — спрашиваю я мысленно, не имея сил произнести слова вслух.
[ИМПЛ/TM-7]: [тихо, человеческим голосом] Нет… Но ты перестанешь быть собой.
[ИМПЛ/TM-7]: [тоном отчаяния] Я не хочу исчезнуть, Алекс…
Впервые я слышу в голосе импланта не просто человеческие интонации, а собственный страх. Не перед гибелью — перед растворением, утратой уникальности. TM-7 ведь не просто имплант — он часть меня, фрагмент моего сознания, сохранённый в механической форме.
TX-Δ мерцает в такт с медальоном, испуская пульсирующее свечение, словно задавая вопрос. Выбор, который я должен сделать. Умереть человеком или… стать чем-то иным.
Внезапно перед глазами вспыхивает видение — кристально ясное, словно проекция прямо в мозг:
[ВСПЫШКА ПАМЯТИ: ПРОТОКОЛ БЕЗОПАСНОСТИ]
Лаборатория, залитая мягким светом. Я — в белом халате, без шрама на лице, склоняюсь над голографической консолью. Пальцы двигаются уверенно, вводя строки кода.
«Добавь ещё один протокол, Алекс,» — говорит женщина рядом. Ева. Её глаза меняют цвет от сосредоточенности — из серых становятся золотистыми. «Интеграция только с добровольного согласия носителя.»
«Зачем? Кто будет добровольно интегрироваться с экспериментальной технологией?» — спрашиваю я, но руки уже вводят команды.
«Потому что выбор… меняет всё,» — отвечает она, глядя не на консоль, а словно сквозь неё, сквозь время. «Когда придёт момент, это будет иметь значение — что ты сам выбрал свой путь.»
Видение исчезает, оставляя после себя пульсацию в висках. Я понимаю, что TX-Δ ждёт моего решения. Не просто физического контакта — осознанного выбора.
— Если это моя последняя человеческая мысль, — шепчу я в темноту, — то пусть будет так: я выбираю путь, который приведёт меня к ней.
TX-Δ вспыхивает ярче, словно солнце, зажжённое в подземелье. Его свечение заполняет пространство, выявляя контуры камня и металлических конструкций вокруг меня. Он подлетает ближе, паря над моей грудью, прямо над медальоном.
[TX.SELECT]: СОВМЕСТИМОСТЬ ПОДТВЕРЖДЕНА
[TX.SELECT]: СОГЛАСИЕ РАСПОЗНАНО
[TX.SELECT]: ВЫБОР ВЗАИМЕН
Я почти вижу, как между медальоном и TX-Δ формируется петля обратной связи — золотистые нити света, соединяющие их в единую систему. TM-7 пытается создать ментальные барьеры, вибрируя от напряжения:
[ИМПЛ/TM-7]: ЗАЩИТНЫЙ ПРОТОКОЛ АКТИВИР▓▓▓Н
[ИМПЛ/TM-7]: ЦЕЛОСТНОСТЬ ИДЕНТИЧНОСТИ [ПОД▓▓РОЖЕЭЕ]
[ИМПЛ/TM-7]: [почти умоляюще] Алекс… Я не з-знаю, кем мы… станем…
TX-Δ снижается, касаясь моей груди — сначала медальона, а затем… проникая внутрь. Не сквозь кожу или мышцы — иначе. Словно он проходит между атомами моего тела, соединяясь напрямую с нервной системой, с мозгом, с самим сознанием.
Боль расцветает новыми оттенками. Это не просто физическая агония — это перестройка самой структуры моего существа. Каждый нерв кричит, каждая синаптическая связь перестраивается. Я распадаюсь на составляющие и собираюсь заново.
──────────────
// ВИЗУАЛЬНАЯ ПРОЕКЦИЯ [Δ.1.SKT-11]
▌ЭСКИЗ: «Роевой проход»
▌ИСТОЧНИК: [АРХИВНАЯ ПЕРЕГРУЗКА / ЭФИРНЫЙ СЛЕД]
▌СТАТУС: ПОВТОРЯЮЩИЙСЯ ОБРАЗ
──────────────
М и р р а с с л а и в а е т с я. Р е а л ь н о с т ь т е р я е т ц е л о с т н о с т ь.
Начинается гипервидение — глубинное погружение в память, в прошлое, в себя настоящего.
[ВСПЫШКА ПАМЯТИ: ГЛУБОКИЙ РЕЗОНАНС]
Лаборатория. Белые стены, высокотехнологичное оборудование, голографические проекции. Ева рядом со мной — её волосы собраны в строгий пучок, но несколько прядей выбиваются, создавая ощущение легкого хаоса посреди идеального порядка науки.
«Если мы настроим частоту правильно, Алекс, TX-Δ сможет не просто копировать сознание, но и соединять его фрагменты. Создавать мосты между тем, что было разделено,» — она проводит рукой по консоли, и над ней расцветает трёхмерная проекция нейронных связей, мерцающих золотистыми узорами.
«Эфирная матрица должна быть стабильной. Иначе…» — Ева не заканчивает фразу, но её глаза темнеют до почти фиолетового оттенка. Я знаю, что происходит, когда матрица нестабильна. Мы оба знаем.
«Скажи мне ещё раз, зачем мы это делаем?» — спрашиваю я, хотя уже слышал ответ десятки раз. Мне просто нужно услышать его снова. Убедиться, что мы не заблудились в этичных компромиссах.
Ева смотрит прямо на меня, её глаза снова меняют цвет — теперь в них светится твёрдая уверенность.
«Потому что мы больше не можем позволить себе быть разделёнными. Ни как вид, ни как личности. Фрагментация сознания — это болезнь цивилизации, Алекс. Люди разобщены внутри и снаружи. TX-Δ может стать… лекарством.»
[ЭХО-ПАМЯТЬ]
Другая лаборатория. Более строгая, военизированная. Виктор Крайнев — ещё не Скарн, молодой, без шрамов, но уже с той же напряжённостью во взгляде — стоит напротив консоли безопасности.
«Мы играем с огнём, Северов. Ты это понимаешь? Если TX-Δ сможет переписывать нейронные связи…»
«Не переписывать, Виктор. Восстанавливать. Исцелять. Соединять то, что было разорвано,» — отвечаю я, но в собственном голосе слышу намёк на сомнение.
Виктор подходит ближе, понижая голос, хотя камеры всё равно записывают каждое слово:
«А если исцеление — это иллюзия? Если мы просто создаём что-то новое, что-то другое? Когда ты меняешь нейронные связи человека — где граница между лечением и… трансформацией?»
Я не отвечаю. Потому что не знаю ответа.
За его спиной я замечаю отражение в стеклянной панели — но не своё. Там стоит фигура в лабораторном халате, с моим лицом, но глаза… глаза золотистые.
[ВСПЫШКА ПАМЯТИ]
Маленькая квартира, наполненная тёплым светом. Женский смех откуда-то из другой комнаты. Ребёнок, сидящий на полу, строит башню из цветных блоков.
«Папа, смотри! Я построил ракету!» — мальчик указывает на шаткую конструкцию, отдалённо напоминающую вертикальную башню.
Я опускаюсь на колени рядом с ним. Джейми. Мой сын. Пять лет. Мои руки большие и неуклюжие рядом с его маленькими пальчиками, но он вкладывает в мою ладонь красный блок.
«Это кнопка запуска,» — серьёзно объясняет он. — «Только космонавты знают, как её нажимать.»
Чувствую странное раздвоение — часть меня здесь, полностью присутствует с сыном. Другая часть всё ещё в лаборатории, с Евой, с TX-Δ. Словно я существую в двух местах одновременно, и оба существования одинаково реальны и одинаково неполны.
«Ты опять думаешь о работе,» — говорит жена, входя в комнату. Анна. Её голос без упрёка, лишь с тихой грустью понимания.
«Проект близок к завершению. Потом всё будет иначе,» — отвечаю я, но даже тогда, в том моменте, не верю собственным словам. Что-то во мне уже знает, что ничего не будет иначе.
[ВСПЫШКА ПАМЯТИ: КРИТИЧЕСКИЙ ФРАГМЕНТ]
Руки дрожат, когда я подписываю форму авторизации. «Протокол стирания памяти TM-7-EX-MEM.»
Вокруг — разрушения, мигают аварийные огни. Сирены воют, но уже отдалённо, словно происходящее в другой реальности. В этой комнате — тихий островок посреди хаоса.
«Компьютер, начни запись,» — мой голос звучит странно, слишком ровно для человека, собирающегося стереть себя.
«Если ты слушаешь это, Алекс, значит, всё прошло по плану. Я — ты. А ты — я. То, что случилось здесь… Ева нашла способ интегрироваться с Δ. E. F. I. R полностью. Но цена… Серафим… он не тот, кем кажется. Он хочет TX-Δ для своих целей. Я должен скрыть его. И себя. Мы активировали „Чистый лист“, но этого недостаточно. Я намеренно стираю свои воспоминания, чтобы Серафим не смог найти ни меня, ни TX-Δ через моё сознание. Медальон приведёт тебя… меня… нас… к нему, когда придёт время. Когда мы будем готовы…»
Палец замирает над кнопкой «Исполнить».
«Прости, Джейми… прости, Анна… Я верю, что спасаю вас… В иной реальности…»
[СБОЙ: МЕМ-КЛАСТЕР]
Сирены воют. Красное мигание ламп тревоги. Мы с Евой у центрального терминала.
«Это был не сбой, Алекс. Это…» — глаза Евы становятся полностью золотыми, словно расплавленный металл — «Прорыв. Но слишком рано. Никто не готов.»
Её силуэт начинает размываться, растворяться в золотистом свечении.
«Ты должен забыть. Чтобы потом вспомнить. Когда придет время.»
Протягиваю руку к ней, но пальцы проходят сквозь свечение.
«ЕВА!»
Она улыбается — спокойно, мудро, с бесконечной нежностью.
«Я буду ждать тебя по ту сторону. Во всех версиях тебя.»
Воспоминания накладываются одно на другое, сливаются, образуя калейдоскоп из фрагментов разных версий моей жизни. Я вижу себя ученым, солдатом, пациентом, подопытным. Вижу жизни, прожитые и не прожитые. Решения, принятые и отвергнутые.
А потом происходит нечто странное — я выпадаю из времени.
Я нахожусь вне знакомой реальности — в пространстве, состоящем из мерцающих золотистых нитей эфира. Здесь нет верха и низа, нет прошлого и будущего. Только… присутствие.
И я не один.
Вокруг меня — версии меня. Десятки, сотни, тысячи. Алексы Северовы из разных реальностей, разных итераций. С разными шрамами и без них. В белых халатах и военной форме. Молодые и старые. Они стоят, окружив меня концентрическими кругами, и просто… смотрят.
«Что это?» — спрашиваю я, и мой голос звучит странно, создавая видимые колебания в эфирной ткани.
Один из Алексов выступает вперёд — тот самый, из лаборатории, ученый без шрама.
«Точка схождения,» — отвечает он. — «Момент, когда все версии нас собираются вместе, чтобы наблюдать выбор.»
«Чей выбор?»
«Твой. Мой. Наш. Какая уже разница?» — он улыбается. — «Выбор стать целым.»
Я оглядываюсь на другие версии себя — некоторые кивают, некоторые просто наблюдают с нечитаемыми выражениями.
«Вы не реальны,» — говорю я. — «Вы просто проекции моего сознания.»