Оглядываюсь назад, на путь, по которому пришел, и вижу… не те улицы. Другой ландшафт, словно я шел совсем иным маршрутом. Здания изгибаются под невозможными углами, их верхние этажи уходят куда-то в искривленное пространство. На стене одного из них — неоновая вывеска, мигающая в неровном ритме.
Присматриваюсь. Буквы складываются в слова, которые, кажется, отражают мои мысли:
«ПОМНИШЬ ДРУГОЙ ПУТЬ?»
Моргаю, и надпись меняется:
«ОНА ТОЖЕ ЗДЕСЬ БЫЛА»
А затем, на долю секунды, вывеска превращается в интерфейс научного терминала:
──────────────
⫸ EVA.Δ/РЕГИСТР СИНХРО: [ОШИБКА]
⫸ [ЗАПРЕЩЕНО] ВОЗВРАЩАТЬСЯ К ТЕМ, КТО НЕ УСПЕЛ
⫸ [НАПОМИНАНИЕ]: ПРОТО-ПАМЯТЬ АКТИВИРУЕТСЯ ТОЛЬКО В КОНТАКТЕ
▌ТРАНСЛЯЦИЯ: [EVA? // CLUSTER: 03.Δ.17.02] // ВРЕМЕННАЯ СИНХРОНИЗАЦИЯ ОТКЛОНЕНА
──────────────
Вдалеке замечаю патруль Стражей — три фигуры в серой защитной экипировке. Они движутся странной, извилистой траекторией, словно огибая невидимые объекты. Пригибаюсь, скрываясь за обломками старого транспортника. Мне не нужно их внимание. Не сейчас.
Когда путь свободен, продолжаю движение. Улицы становятся всё более пустынными. Даже самые отчаянные торговцы не рискуют приближаться к границе с Красной зоной. Здесь, в приграничье, мир обретает зыбкость сна.
Здания впереди кажутся одновременно разрушенными и целыми — словно два состояния накладываются друг на друга, создавая неустойчивый визуальный эффект. Сама ткань пространства словно изнашивается, истончается, позволяя проглядывать чему-то… иному.
«Почему я чувствую, что был здесь? Это не моя память. Чья она?»
Иногда я вижу призрачные силуэты людей, идущих сквозь стены, или замерших в невозможных позах. Эфирные следы прошлого? Или проекции другого измерения? На углу полуразрушенного здания — граффити на языке, которого я не знаю, но каким-то образом понимаю:
«ГРАНИЦА МИРАж/РЕАЛЬН»
И тут наконец я вижу её — границу. «Поле Слома», как называют её местные. Физически видимая линия искажения реальности. На этой стороне — ещё относительно стабильный мир Серой зоны. На той — хаотичная, постоянно меняющаяся Красная зона, где законы физики работают избирательно.
В воздухе перед линией висят предметы — обломки строительных материалов, части дронов, оружие. Они застыли, словно время для них остановилось. Некоторые медленно вращаются, создавая иллюзию подводного пространства.
Иногда среди предметов вспыхивают и гаснут человеческие силуэты — словно кто-то очень быстро проходит через эту точку пространства в другом временном слое.
Делаю глубокий вдох и пересекаю невидимую линию.
Переход ощущается физически — словно прорываешь тонкую пленку. На миг всё исчезает — цвета, звуки, ощущения. Затем возвращается волной, но уже иначе. Красная зона обрушивается на чувства всей своей инородностью.
Воздух здесь гуще, каждый вдох требует усилия. Цвета — болезненно яркие, особенно красный, доминирующий во всём окружении. Звуки доносятся словно через воду — искажённые, растянутые. А пространство словно пульсирует в неровном ритме, то расширяясь, то сжимаясь.
Делаю несколько шагов и понимаю, что что-то не так. Я двигаюсь вперед, но расстояние не меняется. Ориентиры впереди не приближаются, сколько бы шагов я ни сделал. Потом, без предупреждения, вдруг оказываюсь намного ближе, чем ожидал, словно пространство между сжалось в мгновение ока.
Калибровка восприятия занимает несколько минут. TM-7 пытается адаптироваться, его сообщения мерцают и прерываются:
[ИМПЛ/TM-7]: КРАСНАЯ ЗОНА▓▓▓ ОБНАРУЖЕНА
[ИМПЛ/TM-7]: КАЛИБРО▓▓▓ПРО▓▓▓СТВА-ВРЕМЕНИ
[ИМПЛ/TM-7]: ВНИМАНИЕ: ТЕМПОРАЛЬНЫ▓▓▓СКИ
Я уже начинаю привыкать к его сбоям. TM-7 не был создан для работы в условиях Красной зоны — немногие импланты справляются с этим.
Смотрю на карту в HUD’е. База «Омега» должна находиться в нескольких километрах к востоку. Но расстояния здесь обманчивы. Могут потребоваться часы или дни, чтобы пройти то, что выглядит как короткий путь.
Делаю десять шагов вперед. Останавливаюсь. Что-то неправильно. Вокруг те же самые обломки, тот же искаженный вид заброшенного склада. Я не продвинулся ни на метр.
Пробую снова — еще десять шагов. Тот же результат.
Третья попытка — и внезапно я оказываюсь в совершенно другой части квартала, рядом с чем-то, напоминающим старый транспортный узел. Его купол проломлен, внутри видны остатки терминалов и переходов.
[ИМПЛ/TM-7]: ВНИМАНИЕ: ПРОСТР▓▓▓ЛЮК
[ИМПЛ/TM-7]: ТЕКУЩИЕ КООРДИН▓▓▓ E:6721, N:▓▓▓3
[ИМПЛ/TM-7]: ВОЗМОЖНО ▓▓▓ЛАБИРИНТ
Глюк-лабиринт. Я слышал о таких аномалиях, но никогда не сталкивался. Участки Красной зоны, где пространство обманывает навигацию, создавая невидимые петли и тупики. Обычные методы ориентирования бесполезны — компасы сходят с ума, GPS-сигналы отражаются от искривленного воздуха, возвращаясь с ложными данными.
— Они всегда поворачивают не туда.
Голос заставляет меня резко обернуться, оружие уже в руке.
В тени обрушенной арки стоит фигура. Человек — или то, что когда-то им было. Худощавый мужчина средних лет в потрепанной униформе технического персонала. Его лицо асимметрично, словно одна сторона немного отстает от другой. А правая рука… она движется с задержкой в полсекунды относительно его тела, создавая жуткий эффект десинхронизации.
Но самое странное — его полупрозрачность. В некоторых местах сквозь него видны обломки позади, а иногда его тело словно перестает существовать на несколько миллисекунд, чтобы затем снова материализоваться. Он напоминает неисправную голограмму или видеозапись с сильными помехами — осколок чего-то, что когда-то было целым.
— Кто ты? — спрашиваю, не опуская оружия.
Он наклоняет голову и отвечает странным, механическим тоном:
[ПРОВОДНИК//LOG.17]: Субъект идентифицирован. Северов?
[ПРОВОДНИК//LOG.18]: Временной дрейф составляет 4.7 единиц. Выравнивание невозможно.
[ПРОВОДНИК//LOG.19]: Инструкция для прохода: следуй за тем, что помнишь, а не за тем, что видишь.
Он говорит как система, ведущая аудиодневник — каждая фраза начинается с метки, словно он записывает свои наблюдения. Его глаза двигаются отдельно друг от друга, исследуя меня с клинической точностью.
— Ты был связан с «Омегой»? — спрашиваю, медленно опуская оружие. Не думаю, что этот… человек… представляет прямую угрозу.
[ПРОВОДНИК//LOG.20]: Проект «Омега». Нарушение протокола. Сбой в прото-памяти.
[ПРОВОДНИК//LOG.21]: Я был. Он был. Мы все были. Синхронизация утеряна.
Он делает шаг вперед. Его движения дерганые, словно у сломанной марионетки.
[ПРОВОДНИК//LOG.22]: Ты — версия, которая должна была умереть. Но не умерла.
От его слов холодеет в груди.
— А другие версии? — голос звучит хрипло, приходится прочистить горло.
[ПРОВОДНИК//LOG.23]: Все одновременно живы и мертвы. Зависит от того, кто смотрит.
Он указывает своей отстающей рукой в сторону, противоположную той, куда только что смотрел.
[ПРОВОДНИК//LOG.24]: Проход через «Пески Красной тишины». Единственный стабильный маршрут к Впадине. Я проведу тебя. Только я знаю путь, который ещё существует.
— Почему ты мне помогаешь?
Он замирает на несколько секунд. Его тело на мгновение раздваивается, как изображение на несинхронизированных мониторах, и я вижу две версии его лица: одна — с выражением боли, другая — с отстраненным спокойствием. Когда изображения снова сливаются, он отвечает:
[ПРОВОДНИК//LOG.25]: Потому что уже помог. Потому что Ева сказала, что ты придешь. В этой версии или в другой.
[ПРОВОДНИК//LOG.25.1]: [НЕОФИЦИАЛЬНО]: Я был… как ты. Застрял между. Не смог выбраться. Теперь я — петля. Функция. Может, ты справишься лучше.
Имя отзывается пульсацией в висках. Ева. Женщина, которую я должен найти. Которую, судя по карте и фрагментам памяти, я знал. Или узнаю.
Следую за Проводником через руины транспортного узла, спускаемся по частично обрушенной лестнице. Пространство вокруг искажается всё сильнее — иногда ступеньки как будто исчезают, превращаясь в гладкую поверхность, по которой мы скользим вниз. В других местах возникают дополнительные ступени, заставляя оступаться.
Проводник, похоже, не замечает этих изменений. Или привык к ним настолько, что его разум автоматически компенсирует искажения.
Мы выходим в огромное открытое пространство. Когда-то это, вероятно, была станционная площадь или транспортный терминал. Теперь — красная пустыня. Буквально: всё пространство заполнено мелким песком ржаво-красного цвета. Песчинки движутся, словно живые, образуя спирали и узоры на поверхности.
[ПРОВОДНИК//LOG.26]: «Пески Красной тишины». Сейчас звук исчезнет. Не бойся. Смотри на него.
— Что ты…
Слова обрываются — не потому, что я перестал говорить, а потому что звук исчез. Абсолютная, гнетущая тишина обрушивается внезапно. Даже собственное дыхание и сердцебиение не слышны. Мир превращается в безмолвную картину.
И тут я вижу это: звук стал видимым. Каждый шорох, каждый выдох материализуется в воздухе в виде цветных волн, расходящихся от источника. Наши шаги по песку создают пульсирующие красные круги. Дыхание — тонкие голубоватые струйки. Биение сердца — золотистые вспышки.
Проводник указывает на свои губы, затем на глаза, потом жестом приглашает следовать за ним. Я понимаю — мы будем общаться зрительно.
Мы пересекаем пустыню, ориентируясь по визуальным звуковым волнам. Странное чувство: видеть то, что должен слышать. Иногда замечаю вспышки звуков, источник которых неясен — словно эхо далеких событий. Или звуки из другого времени.
Внезапно Проводник останавливается и резко указывает влево. Воздух там словно колеблется, формируя стоячую волну — голубоватое свечение, напоминающее шум моря. Но есть и что-то ещё — темные пятна, движущиеся внутри этого свечения. Они приближаются, оставляя за собой следы искаженного пространства.