И что-то в этих фигурах вызывало внутри меня необъяснимый отклик — медальон на груди начал нагреваться, а линии TX-∇ под кожей пульсировать интенсивнее.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Зафиксирован всплеск активности в лимбической системе. Эмоциональный центр реагирует на визуальный стимул.
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Неопознанное эмоциональное воздействие. Источник неопределён.
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Я думаю… это воспоминание. Не обязательно твоё. Но резонирующее с тобой.
Я почувствовал непреодолимое притяжение к этому карману — словно магнит тянул само моё сознание, обещая соединить разорванные нити памяти, которые я даже не осознавал потерянными.
— Я должен увидеть, — произнёс я, делая шаг к мерцающей границе кармана.
— Алекс, подожди! — предупреждающий голос Миры звучал словно сквозь толщу воды. — Не заходи целиком!
Но я уже ощущал, как нечто внутри меня — не совсем TX-∇, скорее новая, гибридная способность — активируется, создавая вокруг меня сферу измененного времени. Мир вокруг замедлился ещё больше, звуки растянулись в низкие гудящие ноты, а свет стал густым, почти осязаемым.
«Временной пузырь», — пришло понимание из глубин интуиции. Локальная зона, где я контролирую течение времени.
Я сделал ещё один шаг, и часть меня словно провалилась сквозь полупрозрачную мембрану кармана. Женщина и ребёнок стали чётче, их движения — едва заметные, как при замедленной съёмке — приобрели плавность. Я видел их лица — напряжённые, но решительные. Женщина была красивой, с золотистыми глазами, так похожими на глаза Евы, но черты лица другие, жёстче, острее. Ребёнок… я не мог различить, мальчик это или девочка, но поразительно знакомый способ, которым маленькая рука держалась за руку взрослого — три пальца сверху, мизинец подогнут — так же, как Джейми всегда держал мою руку.
Женщина прижимала к груди нечто вроде амулета, едва светящегося золотистым светом, так похожим на свечение моего медальона, что я невольно коснулся своего.
— Мы должны идти глубже… Они не найдут нас в нижних слоях, — голос женщины звучал искажённо, словно через слой воды, но я всё равно узнал интонации, характерные для Евы, когда она была сосредоточена на важной задаче.
— А папа? Он найдёт нас? — спросил ребёнок, и моё сердце сжалось от тоскливого знакомого тона.
— Если захочет… если вспомнит себя, — ответила женщина с горькой уверенностью.
В этот момент TX-∇ внезапно активировал защитные протоколы, словно почувствовав опасность. Система буквально «вытащила» меня из кармана, создав ощущение, будто часть моего сознания осталась там, растянувшись между двумя точками пространства-времени. Дезориентация была настолько сильной, что я пошатнулся, теряя равновесие.
[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Обнаружено темпоральное рассогласование. Активация протоколов защиты целостности личности.
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Временной карман проявляет свойства когнитивной ловушки. Высокий риск диссоциации.
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: [с тревогой] Часть тебя всё ещё там, Алекс. Я чувствую фрагментацию.
Мира схватила меня за плечи, её руки внезапно обрели удивительную материальность.
— Ты не слышал меня! — в её голосе звучала тревога. — Никогда не входи в карман без якоря! Особенно если он резонирует с твоими воспоминаниями.
— Я видел… — начал я, но не мог подобрать слов. — Женщина… её амулет… он как мой медальон…
— Так и есть, — кивнула Мира, поддерживая меня, пока головокружение не прошло. — Карманы показывают то, что важно для тебя. Или то, что должно быть важно. Граница не всегда очевидна.
— Это было реальное воспоминание? Или иллюзия?
— А есть ли разница? — философски пожала плечами Мира. — В Разломе всё одновременно реально и нереально. Особенно воспоминания.
Мы отошли от кристаллической пещеры, направляясь через странный лес, где деревья существовали в нескольких версиях одновременно — цветущие и засохшие, молодые и старые, полные листвы и голые. Стволы переплетались под невозможными углами, а некоторые ветви выглядели застывшими на середине роста, словно время для них прекратило течение.
Тропа под ногами то исчезала, то появлялась снова, меняя направление при каждом обратном взгляде. Один раз, обернувшись, я увидел, что путь, которым мы пришли, теперь ведёт к заброшенному маяку, которого точно не было там минуту назад.
И всё время я чувствовал чей-то взгляд из глубины леса — странный, нечеловеческий, изучающий нас с терпеливым голодом.
[TM-∇.SYNC/TACTICAL]: Обнаружено наблюдение. Сигнатура не соответствует известным паттернам.
[TM-∇.SYNC/ALEX-PRIME]: Хроноворы? Те существа, о которых говорила Мира?
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Возможно. Или что-то древнее… что-то, что живёт в самой структуре времени.
Когда мы выбрались из леса, перед нами открылось новое видение — лаборатория, существующая словно в пузыре отделённого от остального пространства времени. Её стены были полупрозрачными, позволяя увидеть замерший момент научного эксперимента: несколько фигур в лабораторных халатах собрались вокруг странного устройства, источающего пульсирующий эфирный свет.
Голографические экраны парили в воздухе, демонстрируя фрагменты данных и диаграмм. Я мог различить некоторые заголовки: «Проект Ева», «Фаза 2», «Интеграция TX-∇». Вокруг центрального устройства сияли трёхмерные схемы, похожие на те, что возникали при активации моего TX-∇.
Все присутствующие смотрели на центральную фигуру — женщину с золотистыми глазами, которая держала в руках медальон, до странности похожий на мой собственный. И хотя её лицо было частично скрыто бликами света, я узнал эти чёткие линии подбородка, этот особый наклон головы — Ева. Не версия из кармана пещеры, а именно та Ева, которую я искал, которая была моим якорем все эти годы.
Я сделал шаг к границе кармана, активируя только что обретённую способность «временных пузырей», но более осторожно, не пересекая полностью мембрану. Пространство вокруг замедлилось, но я оставался «снаружи», лишь растягивая восприятие, чтобы лучше разглядеть детали.
И тогда я заметил это — на стене лаборатории, прямо за спиной Евы, находился странный треугольный символ. Не просто геометрическая фигура, а сложная структура, с внутренними линиями, формирующими нечто, похожее на око в центре. Символ не был нарисован или выгравирован — он словно проступал через саму ткань реальности, мерцая между слоями времени.
═══════
// Визуальная проекция [∇.2.SKT-04]
[ЭСКИЗ]: «Треугольный символ в лабиринте кармана»
[ИСТОЧНИК]: [TX-∇ / фрагменты визуальной коры / неподтверждённый регистр]
[СТАТУС]: Самоидентифицирующаяся структура / поглощающая глубина
Когда я сосредоточил взгляд на нём, произошло нечто странное — символ как будто почувствовал моё внимание и… изменился. Внутренние линии начали медленно перестраиваться, как механизм с множеством тончайших деталей. Око в центре моргнуло — не метафорически, а буквально моргнуло, как живой глаз, смотрящий прямо на меня.
И чем дольше я смотрел, тем глубже становился символ, словно превращаясь из плоского изображения в бесконечно уходящий тоннель. Это больше не был просто знак на стене. Это был вход. Или выход.
Что-то в этом символе вызывало во мне волну узнавания — не сознательную память, а глубинное, почти подсознательное ощущение, будто я видел его бесчисленное количество раз. В снах. В кошмарах. Или в реальности, которую больше не помнил.
[TM-∇.SYNC/SYSTEM]: Обнаружена с█гнатура
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Соотв█тствие с директ█вами [ошибка доступа]
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Символ знаком… но память о нём блокирована изнутри.
Голова закружилась, перед глазами поплыли чёрные пятна. Странное чувство дежавю охватило меня — словно я оказался в месте, где уже был много раз, повторяя один и тот же сценарий с незначительными вариациями.
В этот момент медальон на моей груди внезапно завибрировал, становясь почти горячим. Его поверхность словно подёрнулась рябью, и на краткий миг на нём проступил тот же треугольный символ. Затем возникла слабая связь — не полноценное общение, а скорее отголосок, фрагмент:
«…ключ к пониманию… не только дверь, но и…»
Голос Евы, искажённый временем и расстоянием, оборвался, оставляя ощущение незавершённости. Символ на стене лаборатории пульсировал, словно в такт с моим сердцебиением. Глаз в его центре следил за каждым моим движением.
— Что это? — прошептал я, обращаясь скорее к себе, чем к Мире. — Что значит этот символ?
— Это маркер, — ответила она. — Я вижу его… во многих карманах. Не всегда так отчётливо, иногда лишь тень, намёк. Думаю, это что-то вроде подписи.
— Чьей подписи?
— Того, кто создаёт карманы. Или… — она замялась, подбирая слова, — того, кто создаёт воспоминания.
Символ внезапно изменился снова — внутренние линии перестроились, формируя то, что я мог интерпретировать только как улыбку. Жуткую, неестественную улыбку, растягивающую гладкую поверхность треугольника. А затем всё вернулось к изначальной форме, словно ничего не произошло.
Я отшатнулся, разрывая контакт. Временной пузырь схлопнулся, и карман лаборатории стал снова статичным и отдалённым. Но даже на расстоянии я чувствовал, как символ продолжает наблюдать за мной, анализировать, оценивать.
— Нам нужно идти, — Мира взяла меня за руку. — Здесь становится… неустойчиво.
И действительно, пространство вокруг лаборатории начало искажаться сильнее — волны темпоральных искажений расходились от неё, словно от брошенного в воду камня. Края кармана размывались, начиная сливаться с окружающей реальностью.
Мы поспешно удалились, но ощущение наблюдения не исчезло — символ словно впечатался в моё сознание, продолжая следить за мной даже после того, как мы потеряли лабораторию из виду.
После часа пути (хотя понятие времени здесь было крайне условным) я почувствовал странное эмоциональное тяготение к определённому участку ландшафта. Ничем не примечательный на первый взгляд — просто неровный холм с выжженной травой — он вызывал во мне необъяснимое беспокойство.