∇.E.F.I.R. Фаза 2: Фрактальный Разлом — страница 22 из 82

Лифт бесшумно скользил вниз, проходя уровень за уровнем.

Уровень «С» — лаборатории фундаментальных исследований.

Уровень «D» — хранилища экспериментальных образцов.

Уровень «E» — технические системы жизнеобеспечения.

Мы остановились на уровне «F» — самом нижнем из официальных этажей базы.


[TM-∇.SYNC/MEMORY]: Внимание: обнаружен информационный конфликт. Согласно базе данных, уровень «F» — последний. Согласно восстанавливаемым воспоминаниям — существует уровень «G».

[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Расхождение между официальной версией и реальностью. Классический признак прикрытия.


Двери лифта открылись, и нас встретил полутёмный коридор. Аварийное освещение отбрасывало красноватые блики на стерильные белые стены. В отличие от верхних уровней, здесь не было ни души — ни единого призрака, ни единого эха сотрудников.

— Странно, — я настороженно осматривался. — Уровень выглядит… заброшенным.

— Не заброшенным, — поправила Мира, прикасаясь к стене. — Изолированным. Карман здесь… тоньше. Словно память о том, что произошло на этом уровне, была намеренно стёрта.

Мы продвигались по коридору, и я замечал странности — двери лабораторий были герметично закрыты, на информационных панелях отображались лишь коды доступа без описания содержимого, камеры наблюдения были направлены в пол, а не на проходы.

— Это уровень специальных проектов, — произнёс я, удивляясь внезапному всплытию этой информации из глубин памяти. — Здесь проводились… эксперименты, о которых не знало даже большинство сотрудников базы.


[TM-∇.SYNC/MEMORY]: Обнаружен блокированный мнемонический кластер. Стандартные протоколы расшифровки неэффективны.

[TM-∇.SYNC/CORE]: Определён метод обхода блока через эмоциональные ассоциации.


Я остановился перед дверью с маркировкой «F-7». Что-то в этом номере вызывало сильный эмоциональный отклик — словно за этой дверью скрывалось нечто, глубоко связанное со мной лично.

Я приложил ладонь к панели доступа. Система дважды мигнула красным, но затем, после паузы, загорелась зелёным. Двери с шипением отъехали в стороны.

Внутри оказалась просторная лаборатория, разделённая на секции. В центре — операционный стол с медицинским оборудованием. Вдоль стен — капсулы, похожие на криогенные камеры, но с прозрачными стенками, позволяющими видеть содержимое. В дальнем углу — рабочие станции с голографическими интерфейсами.

Но больше всего меня поразили детали оформления в углу комнаты — маленький стол, детский стул, разбросанные игрушки и книги. Словно здесь регулярно бывал ребёнок.

Я подошёл к столу, сердце болезненно сжалось, когда я увидел рисунок, оставленный на поверхности — неровные детские линии, изображающие троих людей. Высокий мужчина, женщина с золотыми волосами, и маленький мальчик между ними. Подпись внизу, написанная неумелой детской рукой: «Мама, папа и я в новом доме».

— Джейми, — прошептал я, прикасаясь к рисунку. — Он был здесь…

Мира внимательно осматривала капсулы.

— Они пусты, — сказала она. — Но использовались недавно. Смотри, системы ещё активны.

Я подошёл к рабочей станции, активируя голографический интерфейс. На экране появились данные эксперимента, обозначенного как «Проект Ключи».


"Субъект Джейми Северов проявляет исключительную эфирную чувствительность, превосходящую все предыдущие случаи на 47%.

Интеграция с прототипом Ядра успешна на 73%.

Субъект сохраняет полную когнитивную функциональность и эмоциональную стабильность.

Д-р Лазарь считает готовность к Фазе Три достаточной."


Ниже — видеозапись. Джейми сидит в кресле, окружённый сложным оборудованием. К его вискам подключены тонкие провода, ведущие к массивному устройству позади. На шее — миниатюрный медальон, точная копия моего.

Ева стоит рядом, настраивая параметры.

«Как ты себя чувствуешь, милый?» — спрашивает она с теплотой в голосе.

«Хорошо, тётя Ева,» — отвечает Джейми. — «Похоже на электрические щекотки в голове.»

«Отлично. Скажи, ты видишь какие-нибудь цвета или узоры?»

Джейми на мгновение закрывает глаза, сосредотачиваясь.

«Золотистые линии… они везде. И ещё… я слышу голоса.»

«Какие голоса?»

«Разные. Но один громче других. Он говорит, что я — ключ. Что я могу открыть дверь.»

Выражение лица Евы меняется — через маску профессионального интереса проступает что-то похожее на триумф.

«Это очень важно, Джейми. Можешь рассказать, что ещё говорит этот голос?»

Мальчик хмурится, его лицо напрягается от концентрации.

«Он говорит… что ждал меня. Очень долго. И что… — ребёнок замолкает, явно сбитый с толку. — Он говорит, что я не первый, но буду последним. Что это… завершит круг?»

В этот момент камеры в лаборатории поворачиваются, словно управляемые невидимой рукой, и одна из них фокусируется на стене позади Евы и Джейми. Там, едва различимый, пульсирует уже знакомый мне треугольный символ. Его внутреннее око смотрит прямо в камеру — прямо на меня, наблюдающего эту запись годы спустя.

Видеозапись прерывается, экран гаснет.

Я стоял, оглушённый увиденным. TX-∇ внутри меня лихорадочно анализировал новую информацию, а медальон на груди пульсировал всё сильнее.


[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Запись соответствует теории о целенаправленных экспериментах с субъектом «Джейми Северов».

[TM-∇.SYNC/EMOTIONAL]: Критическое эмоциональное напряжение. Рекомендуется стабилизация.

[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Они использовали твоего сына как… инструмент. «Ключ», как они его называют. Но ключ к чему?


— Ева экспериментировала на Джейми, — произнёс я, мой голос звучал чужим, полным холодной ярости. — Моя Ева…

— Не торопись с выводами, — предупредила Мира. — Карманы показывают фрагменты, не целую картину. То, что ты видишь, может быть…

Она не закончила фразу. Воздух в лаборатории внезапно стал гуще, приобретая странную текстуру. Свет начал мерцать, теряя стабильность.

— Что происходит? — спросил я, когда пол под ногами слегка завибрировал.

Лицо Миры исказилось от страха:

— Хроноворы, — прошептала она. — Они почувствовали нас. Нашли в кармане. Нам нужно немедленно уходить!

Она схватила меня за руку, таща к выходу, но я сопротивлялся:

— Подожди! Мне нужно скопировать данные, узнать больше о…

— Нет времени! — отрезала она. — Они уже здесь!

И действительно, в коридоре снаружи лаборатории что-то двигалось — странное искажение воздуха, словно концентрированное марево над раскалённым асфальтом. Но в этом мареве проступали формы — неправильные, постоянно меняющиеся контуры существ, не принадлежащих нашему измерению.

— Что это за твари? — прошептал я, инстинктивно активируя защитные протоколы TX-∇.


[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Обнаружены аномальные сущности. Структура не соответствует известным паттернам.

[TM-∇.SYNC/WARNING]: Высокий уровень темпоральной нестабильности. Рекомендуется немедленное отступление.


— Хроноворы — существа, живущие между складками времени, — быстро объясняла Мира, пока мы пятились к дальнему концу лаборатории. — Они питаются временем, высасывая его из жертв, оставляя лишь пустые оболочки, застывшие вне времени.

Первый Хроновор переступил порог лаборатории — п о л у п р о з р а ч н о е⠀с у щ е с т в о с постоянно м е н я ю щ е й с я геометрией тела. Его форма и с к а ж а л а с ь, словно смотришь сквозь неровное стекло, но временами проступали очертания г у м а н о и д н о й фигуры. Вокруг него пространство с т а р е л о — металлические поверхности покрывались ржавчиной, пластик желтел и трескался, словно проходя десятилетия за секунды.

— О н и⠀н е⠀п р о с т о... э х о... о н и — ж и в ы е, — продолжала Мира, пока мы пятились. — Особенно реагируют на сильные эмоциональные связи с прошлым. Твоя реакция на запись с Джейми… как маяк для них.

За первым Хроновором появились другие — три, пять, десять… Они плавно вплывали в лабораторию, их полупрозрачные тела искажали свет, создавая жуткую игру теней на стенах.

— Там есть другой выход? — Мира указала на дальнюю дверь.

— Технический коридор, — кивнул я, с удивлением обнаруживая, что знаю планировку базы лучше, чем ожидал. — Он ведёт к серверной, оттуда можно подняться на верхние уровни.

Мы бросились к технической двери, преследуемые неспешно плывущими Хроноворами. Существа не выказывали эмоций, не издавали звуков, но их намерения были очевидны — они концентрировались на нас, притягиваемые нашим присутствием как чужеродных элементов в ткани прошлого.

Я рванул техническую дверь, и мы нырнули в узкий коридор, освещённый лишь аварийными огнями. Стены здесь были голыми, без отделки, открывая трубы и кабели инженерных систем.

— Они преследуют? — спросила Мира, когда мы быстрым шагом двигались по коридору.

Я обернулся и увидел, как первый Хроновор просачивается сквозь закрытую дверь, его тело просто огибает препятствие, как жидкость.

— Да, и двери их не останавливают!

Мы ускорились. Миру не нужно было просить дважды — она буквально растворилась в воздухе, мгновенно переместившись на двадцать метров вперёд, а затем снова приняла видимую форму, ожидая меня у развилки.

— Налево! — крикнул я, уже слыша странный вибрирующий звук приближающихся Хроноворов.

Мы свернули в боковой коридор, ведущий к серверной комнате. Тяжёлая металлическая дверь с маркировкой «F-CORE» была приоткрыта. Я дёрнул её на себя, пропуская Миру внутрь, а затем заблокировал за нами.

Серверная представляла собой просторное помещение с длинными рядами стоек, наполненных мерцающими огнями оборудования. Холодный воздух, гудение систем охлаждения, стерильная чистота — технологическое сердце базы «Омега».

— Они не смогут сразу пройти сквозь такую толщину металла, — сказал я, указывая на массивную дверь. — Это даст нам немного времени.

Мира тревожно осматривалась:

— Что мы ищем?

Я подошёл к центральной консоли управления: