Последние слова прозвучали настолько фальшиво, что я едва сдержал желание рассмеяться. Ни один родитель не согласился бы на…
И тут меня словно ударило током. Ребёнок. Медальон. Интеграция.
— Джейми, — выдохнул я. — Вы использовали Джейми.
Впервые лицо Клары изменилось — не просто механическая смена выражения, а настоящая эмоция, промелькнувшая и исчезнувшая за долю секунды.
— Твой сын обладал исключительной эфирной чувствительностью, — сказала она после краткой паузы. — И да, он был участником проекта. С твоего согласия, Алекс. Ты сам был главным научным руководителем программы.
Эти слова ударили меня сильнее, чем физический удар. Я? Я позволил использовать собственного сына для экспериментов? Невозможно.
[TM-∇.SYNC/MEMORY]: Поиск в сохранённых фрагментах памяти… Обнаружено несоответствие с эмоциональным отпечатком.
— У меня есть доказательства, — сказала Клара, словно читая мои мысли. — Позволь показать.
Она активировала новую проекцию, и в центре лаборатории возникла трёхмерная голограмма. Джейми сидел в специальном кресле, окружённый сложным оборудованием. К его вискам были подключены тонкие провода, ведущие к массивному устройству позади. На шее мальчика поблескивал миниатюрный медальон, точная копия моего.
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Его сигнатура… почти совпадает. Но почему медальон реагирует иначе?
Я вгляделся в голограмму. Что-то в выражении лица Джейми, в его позе казалось… неправильным. Когда Джейми боялся темноты, он никогда не плакал. Он просто держал мою руку, крепко, как будто если отпустит — исчезну. Эта проекция не знает, как он сжимал ладонь. Она знает только параметры.
— Он ждёт тебя, Алекс, — произнесла Клара, её голос стал мягче, почти гипнотическим. — Мы должны собрать все фрагменты Евы, чтобы найти его. Он в самом центре Разлома, ожидает нашего прихода.
Волна эмоций захлестнула меня — надежда, отчаяние, тоска… и сомнение. Эти чувства были настолько сильными, настолько подавляющими, что я на мгновение потерял связь с TX-∇, погрузившись в чистую человеческую реакцию.
— Где он? — спросил я, не скрывая дрожи в голосе. — Где мой сын?
— В безопасности, — ответила Клара, делая шаг ко мне. — В самом сердце Ядра Памяти. Я не могу показать тебе точное местоположение, но могу направить. Следующим шагом должна быть встреча с Эфой — моим эмоциональным аспектом. Она хранит ключ к доступу в глубинные слои.
Клара подошла к другой консоли и активировала трёхмерную карту эфирных потоков.
— Я могу предоставить координаты, — сказала она. — Путь будет непростым — через Древний слой Разлома, где структура реальности наиболее нестабильна.
В другое время, в другом месте я бы безоговорочно поверил словам человека с лицом Евы. Я бы последовал за ней хоть на край света… или Разлома. Но сейчас, глядя на холодное, расчётливое лицо Клары, я чувствовал лишь растущее сомнение.
[TM-∇.SYNC/PRIME]: Инициировать полный анализ предоставленной информации? Выявлены множественные несоответствия.
[TM-∇.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Не сейчас. Когда будем вне досягаемости её систем.
— Путешествие будет опасным, — продолжала Клара, не замечая моих сомнений. — «Преображенные» — авангард Серафима — движутся в этом направлении. Мы должны опередить их.
Она подошла к стене, казавшейся сплошной, и провела рукой по поверхности. Часть стены растворилась, открывая нишу с оружием.
— Эфирный бластер с расширенными функциями, — сказала она, доставая изящное оружие, светящееся тем же золотистым светом, что и её глаза. — Усовершенствованная версия твоего текущего оружия. Способен не только нейтрализовать, но и временно стабилизировать эфирные аномалии.
Я взял бластер, ощущая его странный вес. Он казался… живым, пульсирующим в такт с TX-∇.
— Есть ещё кое-что, что ты должен знать о медальоне, — начала Клара, но внезапно остановилась. По её лицу пробежала тень беспокойства — первая искренняя эмоция, которую я увидел.
Сигнал тревоги прорезал воздух, заставив нас обоих вздрогнуть. Голографические экраны замерцали, перестраиваясь и отображая периметр комплекса.
— Неопознанный субъект, — произнесла Клара с напряжением в голосе. — Приближается с высокой скоростью. Система безопасности активирована.
Я посмотрел на экраны и увидел размытую фигуру, приближающуюся к комплексу по извилистой траектории, словно намеренно избегая прямой линии. Что-то в движениях фигуры казалось… знакомым.
Двери лаборатории с грохотом разлетелись, словно их снёс взрыв. Но это был не взрыв — в проёме стояла человеческая фигура в потрёпанном защитном костюме, покрытом кристаллическими наростами, словно человек слишком долго находился под воздействием эфирного поля.
— Археолог, — выдохнул я, узнавая фигуру, которую мы встречали на Перевалочной станции.
— Не слишком вежливо врываться без приглашения, — произнесла Клара с нарочитым спокойствием, но я заметил, как её пальцы сжались на консоли. — Особенно в мой научный узел.
— Научный узел? — голос Археолога звучал глухо из-за респиратора, но в нём явно слышалась насмешка. — Или паутина лжи? Решай сам, Алекс.
Он шагнул внутрь, и я заметил его модифицированный TX-имплант — золотистые линии под кожей, похожие на мои собственные, но расположенные иначе, образующие более сложные узоры.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Сигнатура TX-импланта субъекта «Археолог» демонстрирует 78.3% совпадение с твоей собственной. Генетический анализ затруднен из-за искажений, но показатели указывают на…
[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Прерывание анализа. Возможная манипуляция данными извне.
Это наблюдение TX-∇ заставило меня вздрогнуть. 78.3% совпадение? Что это значит?
— Я давно наблюдаю за тобой, — сказал Археолог, обращаясь ко мне и игнорируя Клару. — Следовал по тем же путям. Видел те же ловушки. Слышал те же обещания.
Он сделал ещё один шаг вперед, и я заметил жест, который он машинально сделал — потёр большим пальцем место между указательным и средним пальцами — точно так же, как делал я в моменты напряжения. Тот же нервный тик. Та же микроособенность, о которой не мог знать никто, кроме меня самого.
В этот момент Клара незаметно активировала какую-то последовательность на консоли. Системы лаборатории начали перестраиваться, словно готовясь к защите.
— Не верь цифрам, — произнёс Археолог, делая странный жест рукой — тот самый нервный жест, которым я часто пользовался, когда нервничал. — Не доверяй золоту. То, что ты ищешь — не то, что ты найдешь.
Я понял, почему он казался мне знакомым. Он… двигался, как я. Говорил, как я в те моменты, когда забываю, кто я есть. Смотрел моим взглядом. Словно родной брат, которого у меня никогда не было.
Золото? Медальон? Глаза Клары?
— Ты думаешь, ты первый, кто дошёл до этого узла? — горько усмехнулся Археолог. — Первый, кому она показывает эти картинки, обещает встречу с сыном?
— О чём ты говоришь? — спросил я, делая шаг к нему. Что-то в его чертах, скрытых под респиратором, казалось болезненно знакомым. Не просто «я видел этого человека раньше», а что-то гораздо более глубокое.
— Она показала тебе Джейми, — сказал он, и от звука имени моего сына из его уст меня пробрала дрожь. — Но спроси себя: почему медальон реагирует иначе? Почему TX-∇ чувствует несоответствие?
Я непроизвольно коснулся медальона. Он действительно ощущался по-другому после «оптимизации» Клары — тяжелее, холоднее.
— Достаточно, — резко произнесла Клара. — Ты не имеешь права вмешиваться в наш разговор, Археолог. Или мне называть тебя другим именем?
В её голосе прозвучала нотка угрозы, и Археолог замер.
— Каким именем? — спросил я, переводя взгляд с него на Клару.
— У него много имён, — ответила она, не сводя глаз с Археолога. — И ни одно из них не имеет значения. Он — сбой системы. Неудачный эксперимент, который следовало утилизировать.
Археолог рассмеялся — горьким, хриплым смехом.
— Неудачный эксперимент? — он обратился ко мне. — Спроси её, сколько было таких экспериментов. Сколько версий тебя они создали и уничтожили, прежде чем получили желаемый результат.
— Он лжёт, — сказала Клара, её голос стал резче. — Это типичная тактика Серафима — посеять сомнения, разрушить доверие.
— Серафима? — Археолог покачал головой. — Я не служу Серафиму. Я — предупреждение. Эхо из цикла, который они пытались стереть.
Он сделал ещё один шаг к нам, и в этот момент Клара активировала защитную систему. Золотистые нити эфира материализовались в воздухе, формируя сеть вокруг Археолога.
— Ты не помешаешь процессу, — произнесла она с холодной яростью. — Не в этот раз.
Археолог попытался вырваться из сети, но она сжималась вокруг него всё плотнее. В последний момент, прежде чем сеть полностью сковала его, он выкрикнул:
— Тень! Спроси её о Тени! Почему она никогда не говорит о третьем аспекте⁈
Его слова словно ударили Клару. На долю секунды её лицо исказилось, а тень на стене за ней совершила резкое движение, полностью несинхронизированное с её телом.
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Критическая нестабильность в эфирной структуре помещения. Рекомендуется немедленное покидание локации.
— Нам нужно идти, — сказала Клара, восстановив самообладание. — Немедленно. Он не один, и его появление здесь — не случайность. Это диверсия.
Я смотрел на Археолога, сражающегося с эфирной сетью. Его глаза — единственное, что было видно за респиратором — встретились с моими, и в них я увидел не злобу, не расчёт, а что-то похожее на… сожаление?
— Иди, — произнёс он сквозь сжимающуюся сеть. — Но помни мои слова. Не верь золоту.
Клара схватила меня за руку.
— У нас мало времени, — настойчиво произнесла она. — Мне нужно активировать протокол очистки этого узла. Все данные уже сохранены.
Я позволил ей увести меня из лаборатории, но не мог перестать думать о словах Археолога. О Тени. О множественных версиях меня самого.
Мы быстро двигались по коридорам научного комплекса. Где-то позади слышались сигналы тревоги и звуки активации защитных систем — Клара запустила полный протокол очистки, как она это назвала.