— Тогда помни о тройном обмане, — кивнула Мира. — И держись за свою настоящую боль — она единственное, что она не сможет подделать.
Я поднёс медальон к кристаллической поверхности. Геометрические узоры на портале вспыхнули золотистым светом, формируя проход в другое пространство. Оттуда лился мягкий, тёплый свет, совершенно не похожий на холодное серебристое сияние кристаллических пещер.
Я сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.
Переход был ошеломляющим. Сначала пришли запахи — невозможные, забытые запахи. Свежескошенная трава. Яблочный пирог. Детский шампунь с запахом клубники, которым я когда-то мыл Джейми. Запах женских духов, название которых я забыл, но аромат впечатался в мою память.
Затем звуки — детский смех, шепот листвы, мягкое пение женского голоса, отголоски разговоров, которых никогда не было. Или были? Мои барабанные перепонки вибрировали от звуковых волн, которые не существовали в физическом мире.
А потом — волна эмоций захлестнула меня, словно прорвалась дамба, десятилетиями сдерживавшая потоп.
боль Я вспомнил его смех
радость Маленькие ладони в моих руках
страх Пустая комната
потеря Где ты, Джейми?
надежда Я найду тебя…
Радость, грусть, любовь, тоска, страх, надежда — всё одновременно, всё с невыносимой интенсивностью. Моё сердце колотилось так быстро, что я чувствовал его в горле. Кожа покрылась мурашками. В глазах стояли слёзы. Я задыхался от переизбытка чувств, словно тонул в океане эмоций.
TX-∇ лихорадочно пытался стабилизировать нейрохимический баланс в моем мозгу, но эмоциональный поток был слишком мощным. Норадреналин, серотонин, дофамин — все системы зашкаливали, создавая почти наркотическое ощущение всеохватывающей жизни.
«Не бойся темноты, Джейми», — прозвучало в моей голове. Мой собственный голос. Воспоминание, которое я не помнил. «Посмотри — звёзды светят ярче всего именно в самые тёмные ночи».
И другой голос, женский, ответил с такой ясностью, словно говорил прямо сейчас, рядом: «Что ты говорил ему? Он наконец заснул?»
«Рассказывал о звёздах», — ответил я-из-прошлого. — « Он обещал не бояться темноты, если я покажу ему созвездия».
И снова женский голос, теплый, с легкой хрипотцой от усталости: «Ты лучший отец, чем думаешь, Алекс. Ты всегда находишь нужные слова».
А затем — вспышка горя, такого острого, что я физически пошатнулся. Тоска по Джейми, по его смеху, по мягкости его волос, по теплой тяжести его тела, когда он засыпал на моих руках. Горе по ней — по женщине с хрипловатым голосом, образ которой я не мог вспомнить, но чьё присутствие ощущал так отчетливо.
Когда волна эмоций наконец схлынула, я обнаружил себя в совершенно ином месте.
Передо мной раскинулось огромное пространство с бесконечным закатным небом, перетекающим от золотого к пурпурному. Переливающееся озеро с невероятно живой, почти светящейся водой простиралось до горизонта. Над поверхностью парили острова разного размера, соединенные мостами из света и тумана. Воздух был наполнен мелодичным шепотом и эхом далеких голосов, словно миллионы разговоров происходили одновременно.
Но самым поразительным оказалось то, что одна часть этого ландшафта была до боли знакомой. Центральный остров с его садом, водопадами и мягким светом — я его знал. Он выглядел как место из моих снов, как забытое воспоминание, как…
Маленькая беседка под яблоней, где мы с Джейми читали книги в дождливые дни. Тот же изгиб тропинки, те же камни у ручья, выложенные в форме стрелки — игра, которую мы придумали вместе. И особенно — та самая чуть искривленная яблоня, которую он рисовал снова и снова в своих детских альбомах.
«Это мое тайное место», — вспомнились мне слова Джейми. — « Когда мне страшно, я прихожу сюда в мыслях, как ты учил. Там есть деревья, водопады и всегда тепло. Никто не может меня там обидеть».
Его тайное место. Его воображаемое убежище. Воссозданное здесь, в Эмоциональном домене, с невероятной точностью — вплоть до неровной щербинки на каменной скамейке, где Джейми случайно расколол её своим игрушечным молотком.
Как? Откуда Эфа могла знать об этом? Даже если она была частью Евы, даже если у неё был доступ к моим воспоминаниям — эти детали существовали только между мной и Джейми. Никто больше их не знал.
Я заметил, что Мира рядом со мной стала еще прозрачнее, почти невидимой — явный признак стресса.
— Мира? — позвал я с тревогой.
— Слишком… сильно, — её голос был едва слышен. — Эмоциональное поле… искажает меня.
И тут на изящном мосту из света, ведущем к центральному острову, появилась женская фигура.
Золотистые волосы, струящиеся, словно жидкое золото. Глаза того же оттенка, но более теплые, более живые, чем у Клары. Платье, похожее на застывшие всполохи заката. Каждое её движение было текучим, грациозным, гипнотизирующим.
«Я буду ждать тебя», — отголосок женского голоса из воспоминания пронзил меня, совпадая с образом женщины на мосту. Дежа вю было таким сильным, что я физически пошатнулся.
— Алекс… — её голос был мелодичным и проникал прямо в сердце. — Наконец-то ты здесь. Я так долго ждала.
Она смотрела на меня с такой искренней нежностью, что защитные барьеры, которые я старательно выстраивал, начали рушиться.
— Ты знаешь меня? — я пытался сохранять сдержанность, но что-то в её глазах делало это почти невозможным.
— Конечно, я знаю тебя, — в её взгляде промелькнула искренняя боль. — Часть меня всегда была с тобой, даже когда ты не помнил меня.
Она спустилась с моста, приближаясь к нам. Каждый её шаг был словно часть танца, каждый жест излучал грацию и эмоциональную глубину.
Контраст с Кларой был разительным. Там, где научный аспект был холодным и методичным, Эфа сияла теплом и сопереживанием. Её взгляд не анализировал, а понимал. Она не говорила о фактах и данных, а обращалась напрямую к сердцу.
В её присутствии я чувствовал то, что не испытывал годами — настоящую связь. Словно часть меня, долгое время скованная льдом, начала оттаивать.
TX-∇ отчаянно пытался стабилизировать мое эмоциональное состояние, создавая фильтры и барьеры. Но какая-то часть меня хотела этой связи, этого тепла, даже зная о манипуляции.
[TM-∇.SYNC/ANALYSIS]: Критическая информационная перегрузка эмоционального центра.
[TM-∇.SYNC/DEFENSE]: Активирована защитная фильтрация эмоционального воздействия.
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Внешняя манипуляция нейромедиаторами зафиксирована.
В этот момент я услышал шепот — тихий, почти неразличимый, но странно знакомый:
«Не верь сладким чувствам. Они — приманка, как мед для мух.»
Третий Голос. Тот, который я слышал в моменты наибольшей опасности. Предупреждение из неизвестного источника.
— Джейми ближе, чем ты думаешь, — сказала Эфа, протягивая мне руку. — Я могу помочь тебе найти истинный путь к нему.
— Клара тоже обещала это, — я заставил себя вспомнить холодную манипуляцию научного аспекта, чтобы хоть немного защититься от эмоционального воздействия Эфы.
— Клара видит только факты и числа, — Эфа улыбнулась с искренней грустью. — Но связь между отцом и сыном — это не формула. Это любовь. И я могу помочь тебе следовать за этой любовью.
В углу моего зрения я заметил, как Мира почти растворилась в воздухе, настолько прозрачной она стала. Но её губы беззвучно шевелились, повторяя: «Тройной обман. Помни».
Эфа повернулась к центральному острову и сделала приглашающий жест.
— Отдохни в моем доме, — её голос был мягким обещанием покоя. — Позволь мне показать тебе, что мы можем найти твоего сына вместе.
Медальон на моей груди пульсировал синхронно с окружающим пространством, словно находился в идеальном резонансе. А вот кристалл Инверсии в кармане стал почти ледяным.
Я замер перед тем, как взять её протянутую руку. Крошечная заминка, доля секунды сомнения.
Что, если это не её игра? Что, если сама Эфа — не более чем инструмент, зеркало, повернутое к нужной эмоции? TX-∇ фиксировал странный паттерн в её движениях — почти незаметную несинхронность между жестами и эмоциями, словно они запускались по отдельности, с микроскопической задержкой. Каждое её слово, каждый жест был идеальным — слишком идеальным, как рассчитанный алгоритм эмоционального воздействия.
В глубине сознания зашевелилась параноидальная мысль: что, если все три аспекта — Клара, Эфа и Тень — играют в гораздо более сложную игру, чем кажется? Что, если «тройной обман» не просто три отдельные лжи, а единая многослойная манипуляция?
Я понимал, что иду в ловушку. Ловушку, сотканную из моих собственных чувств и желаний. Но если каждый путь ведёт к обману, возможно, мне нужно пройти через все три, чтобы найти истину за ними. И если Эфа — второй обман, я должен узнать, в чём он заключается.
— Буду признателен за твою помощь, — сказал я, делая шаг ей навстречу.
Эфа улыбнулась, и в её улыбке было столько тепла, что на мгновение я почти поверил в её искренность. Она протянула мне руку.
И вдруг произнесла фразу, от которой моё сердце пропустило удар:
— Помнишь, что ты сказал мне перед тем, как мы назвали его Джейми? «Его имя должно звучать как надежда».
В этот момент что-то странное произошло с её голосом. На долю секунды тембр изменился — стал ниже, холоднее, как порыв ледяного ветра, прорвавшийся сквозь тёплый летний день:
— Надежда — иллюзия.
[TM-∇.SYNC/INFERENCE]: Вектор контроля смещается. Субъект [Σ. EFA] временно уступает приоритет.
Я вздрогнул, но Эфа продолжала улыбаться, словно ничего не произошло, её глаза снова излучали то же тепло. Будто это короткое вторжение чужого голоса никогда не существовало.
Я замер. Эта фраза «Его имя должно звучать как надежда»… Я никому никогда не говорил этого. Это был момент между мной и…