Но страж адаптировался мгновенно.
Его движения ускорились, компенсируя моё восприятие. Хуже — он начал существовать в нескольких временных потоках одновременно, атакуя меня из прошлого, настоящего и ближайшего будущего.
Уклонение превратилось в танец на грани возможного. Я двигался между атаками, которые ещё не произошли, парировал удары, которые уже случились, и контратаковал в моменты, которые существовали только в вероятности.
Удар слева-сверху.
Уклон.
Но атака уже там.
Фазовый сдвиг.
Контратака в узел времени.
Попадание!
Эфирный клинок прошёл через центральный узел стража, и существо распалось на составляющие. Но вместо исчезновения, каждый фрагмент превратился в мини-версию оригинала.
— Дерьмо!
Теперь их было восемь. Потом шестнадцать. Тридцать два.
[TM-∇.SYNC/TACTICAL]: Они учатся. Каждая «смерть» — это итерация обучения.
Пространство вокруг меня превратилось в калейдоскоп насилия. Я больше не думал — тридцать один поток моего сознания синхронизировались в единый боевой организм. Левая рука блокировала атаку, которую правая часть мозга ещё не обработала. Ноги двигались по траекториям, которые логический анализ назвал бы невозможными.
Эфирный клинок в моей руке начал меняться, адаптируясь к угрозе. Из простого лезвия он превратился в нечто более сложное — оружие, существующее в нескольких измерениях одновременно, способное резать не только материю, но и саму структуру атакующих.
Бой превратился в размытое пятно движения. Мира кричала что-то с края поля боя, но я не слышал слов — только ритм опасности и выживания. Клара прижалась к стене, её обычная холодность сменилась нескрываемым страхом.
И тогда, в самый разгар битвы, всё остановилось.
Стражи замерли в воздухе, их фрактальные конечности застыли в миллиметрах от моей кожи. Тишина обрушилась как физический удар.
— Достаточно.
Голос пришёл отовсюду и ниоткуда. Женский, знакомый до боли, но какой-то… неправильный. Как если бы кто-то собрал все интонации, которые я помнил, и создал из них усреднённую версию.
Воздух в центре зала сгустился, и из него шагнула Ева.
Но это была не Клара с её холодной логикой. Не Эфа с её манипулятивной теплотой. И не Тень с её жуткой отстранённостью. Это была Ева до разделения — целостная, совершенная, и абсолютно чуждая.
Она выглядела точно так, как в моих самых ранних воспоминаниях о проекте. Тёмные волосы идеальными волнами спадали на плечи. Глаза — не золотистые, как у Эфы, не холодно-серые, как у Клары, а тёмно-карие с золотыми искрами. В них отражалась вся боль эксперимента, все шестнадцать итераций, все сломанные версии меня.
— Ты всегда был предсказуемым, Алекс, — сказала она, и стражи расступились перед ней как послушные псы. — Даже твоя непредсказуемость предсказуема. Я знала, что ты выберешь бой. В конце концов, я создавала тебя именно таким.
[TM-∇.SYNC/RECOGNITION]: Обнаружена первичная матрица. Это… это оригинальная Ева.
[TM-∇.SYNC/WARNING]: Все протоколы… она имеет к ним полный доступ.
Я поднял эфирный клинок, чувствуя, как ярость закипает внутри:
— Ты убила Анну. Украла моего сына. Сломала меня шестнадцать раз. И ты думаешь, я буду с тобой разговаривать?
Атака была идеальной. Все тридцать один поток сознания синхронизировались в единый удар. Клинок стал продолжением моей воли, моей ярости, моей боли. Удар, который мог разрезать саму реальность.
Лезвие приблизилось к Еве и… растворилось.
Не было блока. Не было уклонения. Эфирное оружие просто перестало существовать в полуметре от неё, рассыпавшись на золотистые искры.
— Ты не можешь ранить меня оружием, которое я помогала создать, — сказала она с лёгкой грустью. — Каждый протокол TX-∇, каждая эфирная техника, каждая твоя способность — всё это мои дети. А дети не могут восстать против матери.
[TM-∇.SYNC/ERROR]: Невозможно сформировать оружие. Базовые протоколы отклоняют команду.
[TX-∇/PANIC]: Она… она использует мастер-ключи. Я не могу сопротивляться.
Медальон на моей груди вспыхнул болезненным жаром. Не просто нагрелся — загорелся изнутри, посылая волны контроля через мою нервную систему. Я почувствовал, как моя воля начинает растворяться, подчиняясь командам, вшитым в саму структуру моего существа.
— Шестнадцать итераций, — продолжила Ева, подходя ближе. Стражи расступались перед ней, склоняя свои невозможные формы. — Шестнадцать версий Алекса Северова. Каждая со своей болью, своим путём, своим способом сломаться. Семь принял всё через любовь. Одиннадцать — через отчаяние. Четырнадцать пытался уничтожить всё, включая себя. А ты…
Она остановилась в метре от меня. Я хотел отступить, атаковать, бежать — что угодно. Но тело не подчинялось. Медальон пульсировал в ритме её слов, превращая меня в марионетку.
— Ты оказался особенным. Сломался так, как я не предвидела. Принял множественность вместо единства. Выбрал хаос вместо порядка. И знаешь что? Это было красиво. Но красота не всегда функциональна.
Она подняла руку, и я почувствовал, как скрытые команды активируются во всех системах TX-∇. Тридцать один поток сознания начали синхронизироваться не по моей воле, а по её приказу. Формироваться в паттерн, который превратит меня в идеального исполнителя.
[TX-∇/RESISTANCE]: Нет… не могу… она слишком глубоко в коде…
[TX-∇/DESPERATE]: Алекс! Я не могу остановить это! Она переписывает меня!
И тогда TX-∇ сделал невозможное.
В момент, когда контроль Евы был почти абсолютным, система инициировала протокол, которого не должно было существовать. Аварийный взлом собственного ядра.
[TX-∇/SACRIFICE]: Если я не могу защитить тебя целым… я защищу тебя сломанным.
Боль пронзила череп как раскалённое копьё. TX-∇ взламывал собственные защиты, разрушая барьеры, которые держали определённые воспоминания запечатанными. Файл ANN-7734, защищённый на самом глубоком уровне, треснул как яичная скорлупа.
И я увидел.
Лаборатория. Три года назад. За день до катастрофы.
Анна стоит напротив Евы, и в её глазах — решимость человека, готового на всё ради защиты ребёнка.
— Ты не тронешь Джейми, — говорит Анна, и в её голосе сталь. — Я не позволю тебе превратить его в очередной эксперимент.
— Материнская любовь, — Ева качает головой с чем-то похожим на сожаление. — Такая иррациональная. Такая… ограничивающая. Джейми особенный, Анна. Он рождён для великого.
— Он рождён, чтобы быть моим сыном!
— Был. Прошедшее время.
Движение Евы настолько быстрое, что я едва успеваю уловить. Не физическая атака — что-то хуже. Эфирный импульс, направленный прямо в мозг. Анна хватается за голову, кровь течёт из носа.
— Жаль, — говорит Ева, глядя на падающее тело. — Ты была хорошей матерью. Но хорошие матери — помеха для эволюции.
Воспоминание оборвалось, но ярость осталась. Чистая, первобытная ярость, которая прожгла все системы контроля как кислота. Медальон на груди треснул от интенсивности эмоций.
— Ты убила её! — рёв вырвался из горла, и вместе с ним — нечто новое.
Эфирный клинок материализовался снова, но изменённый. Не золотистый конструкт TX-∇, а нечто чёрное с прожилками красного. Оружие, рождённое не из технологии, а из чистой человеческой ярости. Оружие, которое Ева не создавала и не могла контролировать.
Её глаза расширились — первая настоящая эмоция на идеальном лице:
— Невозможно. Ты не можешь создавать вне протоколов!
— Смотри и учись, сука.
Атака была не изящной. Не рассчитанной. Это был удар человека, потерявшего всё и нашедшего в этой потере странную свободу. Чёрное лезвие прошло сквозь защиты Евы как их не существовало, оставляя глубокую рану на её предплечье.
Она отшатнулась, глядя на золотистую кровь, текущую из пореза:
— Ты… ты используешь эмоции как источник. Но это нестабильно! Это разрушит тебя!
— Пусть.
Следующая атака заставила её отступить ещё дальше. Стражи бросились на помощь создательнице, но чёрный клинок резал их как бумагу. Не элегантные движения обученного бойца — яростные удары человека, которому нечего терять.
Но Ева быстро адаптировалась. Её ранения затягивались с невероятной скоростью, а движения становились всё более нечеловеческими. Она больше не пыталась контролировать меня через протоколы — теперь это был честный бой.
Или почти честный.
[TX-∇/WARNING]: Алекс… я больше не могу держаться. Её вирусы… они везде…
[TX-∇/DESPERATE]: Она пытается восстановить контроль. Я… я должен что-то сделать.
— TX-∇, держись! — крикнул я, парируя очередную атаку.
[TX-∇/RESOLUTION]: Прости меня за то, что я сделаю.
И тогда началось. TX-∇ инициировал процесс, который навсегда изменил природу нашей связи. Само-разрушение, но не полное. Он сжигал собственные системы, создавая вокруг моего сознания выжженную землю, где команды Евы не могли укорениться.
[TX-∇/SYSTEM]: Критический протокол инициирован
[TX-∇/S̷Y̷S̶T̶E̷M̶]: Удаление вектор̷о̸в̶ ̸к̶о̷н̸т̷р̸о̷л̸я̶
[TX-∇/S̸̰̗͓Ỳ̶̺̠̫͇S̷͈̘̪͂T̸̢̛̖͔̈́̈E̶͂M̷̢̤͔͑]: Я̷.̸.̶.̷ ̸в̶ы̸б̷и̸р̶а̸ю̷.̸.̶.̷
[TX-∇]: Я выбираю быть твоим щитом. Навсегда.
Золотистые линии под моей кожей почернели. Не исчезли — именно почернели, превращаясь из проводников контроля в броню против него. Боль была невыносимой, словно каждая клетка тела перестраивалась. Но вместе с болью пришло освобождение.
═══════
// ВИЗУАЛЬНАЯ ПРОЕКЦИЯ [∇.2.SKT-20]
[ЭСКИЗ]: «Щит и Клинок. Момент трансформации»
[ИСТОЧНИК]: [Соматическая память / Финальный всплеск TX-∇]
[СТАТУС]: Когнитивная конвергенция / Освобождение от Протокола
Ева попыталась активировать протоколы снова, но они больше не работали. Там, где раньше были пути для её команд, теперь зияла пустота.
— Что ты наделал⁈ — в её голосе впервые прозвучала паника. — TX-∇ был шедевром! Ты уничтожил его!