кой, в комнате какой-нибудь металл: трубы, гвозди, скважины: впивается в них зубами; грызет, гнет, срывает своими смоченными розовой слюной зубами, распутывает узлы железной проволоки, рвет себе десны, ломает зубы; шлюхи удерживают его за бедра: их багровые, унизанные перстнями руки скользят по его увлажненной их слюной коже; он валится на кучу военных трофеев; садится на нее, скрестив ноги под ягодицами: «крестьянин, выброси в реку свои инструменты… у тебя есть твой член… рабочий, у тебя есть твой член…», он перекатывает в руке свой отросток, поднимает его, ощупывает мошонку, хватает ее, вытягивает вдоль увеличившегося члена к низу живота, он щиплет залупу, он плюет на нее, он впивается ногтем до крови в маленькие губки; встав на колени, он берет член в кулак, склоняется всем телом набок, ползет по полу, тараня швы между плитками своим отвердевшим членом: ниточка крови блестит в шве./; жена мясника кладет сына от первого брака на голую землю, на могилу умершей в родах первой жены — в ночь после погребения крысы вытащили из-под земли накрашенную, благоухающую голову, но не грызли ее — , она ложится на мальчика; двое спарившихся ягнятников-бородачей падают с эвкалипта, их клювы скребут кору, их семя брызжет на кору, они валятся на землю, в крови; рука молодой женщины скользит под шорты мальчика, вдоль ляжки, к волосам, ласкает их потную поверхность: член вздрагивает в такт биению вен на ее руке; мясник, встав с постели, прыгает в садик, сжимая в кулаках ножи; он бросается на два сплетенных тела; он перерезает им горла, рвет лезвиями плоть на шеях;// огонь угасает; мясник, выпрямившись, убегает, спереди его тело все забрызгано кровью; он направляется к болоту, пересекает пшеничное поле; замедлив бег у стены борделя, обхватывает голову руками; дрожащие цветущие кроны отбрасывают в зарю фиолетовое пламя; мясник, задремав, падает; его вздрагивающие в кошмаре пальцы рисуют кровью на деревянной двери мужской член; порыв ветра будит мясника; он встает, открывает дверь, перебирая рукой окровавленные волосы на груди; Хамсиех вытаскивает из сортира совокупляющегося с хромым великана; он вытягивает шею: мясник направляется к стойке, его запыленные ноги окутаны испарениями тел заснувших на кафельном полу рабочих; его вставший член покрыт кровью; Хамсиех, сердце которого прыгает под прокопченными легкими, оставляет два сплетенных тела; он идет к мяснику; его выпуклая грудь касается окровавленной груди мясника; он обнимает мужчину, который пихает свои сжатые кулаки между ягодиц шлюха-на; мужчина сильнее стискивает объятия, прижавшись грудью к телу Хамсиеха; его окровавленные кулаки поворачиваются в заднице шлюхана; он вытаскивает их, отрывается от окровавленного шлюхана, убегает; Хамсиех возвращается к сплетенным телам, вырывает из объятий сборщика фиников хромого, чьи истертые мужскими пальцами соски кровоточат; он тащит сборщика фиников за плечи к дверям, на кафельном полу пенятся остатки слюны, спермы; Хамсиех в одиночку перетаскивает на песок обнаженные тела с повязанной на шеях одеждой; он закрывает дверь борделя, потягивается, приглаживает свои торчащие волосы измазанными спермой пальцами, одним движением лоснящейся поясницы встряхивает свой член, идет и ложится на тряпки в чулане; его рука гладит позолоченную коробку транзистора, где сложены мыло, зубная щетка, перламутровая пуговица, застежка-молния; Хамсиех засыпает, прижавшись ухом к отверстиям передатчика, жар пробегает по его телу в тех местах, где волосы распутываются, раскрываются, завиваются у расширенных пор;/ Ваззаг вылезает из кровати повелителя шлюх, он кладет ладонь на иссеченное солнечным ливнем стекло; выпятив живот, лаская свое горло охлажденной рукой, возвращается к кровати, повелитель шлюх, высунув руку из-под простыни, хватает его за член, привлекает мальчика к себе, опрокидывает его, поднимает простыню ему на затылок; Ваззаг, смеясь, запускает свои пальцы в темные кудри на груди склонившегося над ним повелителя шлюх; выставленное колено мужчины теребит между его ляжками испачканный экскрементами из задницы Рико прибор; сквозь натянутую над ними простыню просачивается розовый свет; повелитель шлюх целует широко раскрытые глаза Ваззага… «… в твоих глазах струится мое золото…», закрывает их губами; пот блестит в складках на его горле, крошечные жесткие волоски у него на подбородке колют гладкую щеку Ваззага; мальчик лижет его синие усы; морщины на лбу мужчины поднимаются под тюрбан; от смеха у Ваззага пена на губах; отвердевший член повелителя шлюх поднимается по паху Ваззага; волосы трутся о бока мальчика, ноги повелителя шлюх ложатся на голову Ваззага; простыня сваливается; Ваззаг, чихая, вытаскивает изо рта член повелителя шлюх, отталкивает коленом нависшее над его бедрами горло, встаете кровати, спускается по лестнице, целует прикрепленную над дверью напротив своего имени табличку с надписью «свободен»; набрасывает на свое голое тело обрывок плаща, проходит через коридор, через садик, достает из клеток новорожденных кроликов, уносит их в кладовку, где сидят его птицы, его поросята; падает на солому среди сидящих там животных; его мошонка перекатывается у него под ягодицами; поросята сосут его член; запутавшиеся у него в волосах птицы гадят ему в уши; он смеется, поглаживая свой истертый живот; дверь общего зала — трухлявая от пота, спермы, плевков — осталась открытой в коридор: через низкую открытую дверь кладовки Ваззаг, шевеля ушами, поднимая голову с кучи пропотевших шкур, нюхая воздух, видит, как дергается нижняя покрытая шрамами часть тела сборщика фиников; который, прижавшись к стойке, с торчащим из-под джинсов членом, цокает во рту языком, бьет кулаком по стойке; Ваззаг встает, животные провожают его до порога; Ваззаг накидывает на себя плащ, прыгает на мокрый песок; сборщик фиников курит, его тюрбан украшает ветка абрикосового дерева, из-под майки торчит пучок лоснящихся волос, горло заросло щетиной; его глаза смеются сквозь дым; на низком заросшем кудрями лбу шевелятся морщины; пот течет по его изогнутому телу:…. я женюсь сегодня утром… не хочу, чтобы родители невесты видели, как у меня встает на их дочь… обработай меня, сердце мое…»; Ваззаг затягивается взятой из губ сборщика фиников сигаретой; раздевается догола; он раздевает беззаботно смеющегося рабочего: ароматное дыхание, несколько капелек на залупе; Ваззаг становится позади сборщика фиников, касается плеч, затылка, горячих, пропахших ароматами на площадке, подвешенной в утреннем сердце развевающихся султанов пальмовой рощи, трется членом о его поясницу, смеясь, вставляет ему в зад; он не обнимает его: только держит двумя руками у основания свой член, выгнув поясницу; серьги у него в ушах звенят; жесткий пушок над его губой блестит от пота; оргазм прижимает кудри его подсиненных волос, обтягивающую лобок, мышцы, голубоватые кости порозовевшую после сна кожу к заднице сборщика фиников; пот течет по горизонтальной складке откляченной задницы; Ваззаг, кончая, каждый раз встряхивает тяжелой шевелюрой; сперма течет по его ляжке; согнувшийся у стойки сборщик фиников закрывает свои затуманенные глаза, между губ просовывается пестрый язык; его отвердевший член тычется в стойку; кончивший в пятый раз Ваззаг, склонившись на круп сборщика фиников, целует его в щеку; резко дернув бедрами, отделяется оттела; он проводит усталой рукой по своему затылку, покрытому остывающим потом; его обмякший изогнутый член повисает; Ваззаг встает перед сборщиком фиников, прижимается верхней частью живота к прилавку, разводит ягодицы, направляет член сборщика фиников в щель своей задницы, сгибает спину;.; дергающаяся во сне нога Хамсиеха приоткрывает дверь чулана: тарантул запутался в черных кольцах растительности, окружающей член лежащего на боку мальчика…;/ кочевник раздевается, бросает свою одежду на протянутые руки пастуха; входит в водоем; вода краснеет в его ладони; он ложится в поток, приподняв бедра на жестком песке; пастух дает верблюдам напиться из позолоченной медной чаши, опрыскивает их крупы остатками воды; вода кипит вокруг головы погрузившегося до самых ушей кочевника; пустыня дрожит; плавится разложенная на песке желтая непромокаемая ткань; черные солдаты с пограничного поста, сгрудившись вокруг водоема, плечом к плечу, виляя бедрами, стоя на одной ноге, наблюдают за купанием кочевника; голый торс, бедра обтянуты тонкими короткими шортами, откуда член торчит даже в спокойном состоянии, залупа розовеет на безволосой ляжке, они курят длинные свернутые сухие листья этеля; командир поста, присев на песчаной насыпи, пихает рожок с концентрированным молоком между зубов антилопы; несколько кочевников, завернувшись в длинные рубахи цвета пепла, лежат у подножья стены санчасти; два солдата в обтягивающих животы шерстяных трусах хаки наполняют бурдюки из источника; когда они с пузырящейся на губах слюной наклоняются, чтобы завязать тесемки, трусы соскальзывают по их ягодицам, обнажая верх лиловой, смазанной свежим дерьмом щели; в углу двора женщины, укрывшись под сшитым из козьих шкур навесом, ласкают недоношенного измазанного смолой младенца, лежащего меж ляжек бледной девицы, ее глаза закрыты, грудь вздымается; орошенные водой верблюды катаются по песку; пастух, присев, споласкивает в воде свои кулаки; под его лохмотьями кишат спрятавшиеся в складках тела вши; кочевник, с раздувшейся от воды растительностью вокруг члена, засыпает, положив голову на деревянный щит; пастух наполняет бурдюки; солдаты жуют сахар; кочевник открывает глаза, сахар блестит на солдатских кулаках; кочевник облизывает губы; он поворачивает голову, перекатывается на живот, поднимает губы из воды…: «…акли… подрочи их… я хочу сахара..»./ солнце сушит кровь, склеившую рыжие завитки под мышками уснувшего на боку Хамсиеха; выползший из клейкой растительности тарантул поднимается по выпуклому животу шлюхана, в груди которого над расслабленным брюшным прессом пульсирует кровь; шлюхан вздрагивает, его рука повторяет путь тарантула вокруг правого соска: «…пососи ниже, мужик…»; его откинувшийся на впадине в паху член твердеет, когда тарантул касается кончика его высунувшегося между губ языка; оставшаяся в заднице Ваззага сперма хлюпает, размешиваемая, проталкиваемая по прямой кишке членом сборщика фиников; Ваззаг сдерживает безумный смех; Хамсиех просыпается: встревоженный дрожью его мускулов тарантул залезает в ноздрю шлюхана; тот, почувствовав запах, старается не чихнуть, прижимает одну ногу к другой, пытается унять дрожь в теле, покрывшимся холодным потом, который, разжижая засохшую кровь на коже, гонит свежую кровь из почек; раздувшаяся от спермы ноздря сжимает насекомое; Ваззаг разражается смехом; тарантул жалит ноздрю: разлившийся в крови яд заволакивает глаза шлюхана, размягчает веки; ослабевшая рука Хамсиеха давит тарантула в ноздре: его лоб твердеет от яда; ногти соскребают с грудей оставшуюся кровь; он вытаскивает из ноздри за клейкие лапки мертвого тарантула, пихает его себе между ягодиц; он ставит свои ослабевшие локти на кучи тряпок: его член падает на иссохшие яйца; по залу разносится запах случки; шуршание джинсов, хлопки газов мерно раздаются в предрассветной тишине; свернувшийся клубочком на продавленном матрасе повелитель шлюх — при пробуждении на простыне виден только один отпечаток, поскольку муж