Дело не только в том, что, изначально так долго сопротивляясь этому, мейнстримный анализ теперь рассматривает новую норму как среднесрочную базовую линию. Поразительно и то, что за семь лет существования этой экономической парадигмы консенсус в подавляющем большинстве случаев считает, что глобальная экономическая ситуация может (и будет) оставаться относительно стабильной в течение многих лет. Как пишет журнал The Economist в своем ежегодном прогнозе на 2015 год, это продолжение "вялой, но относительно стабильной мировой экономики". 1 То есть, когда речь идет о новой норме/секулярной стагнации/новой посредственности, все остается по-прежнему.
С 2009 года, как многие из вас знают, я был ранним и последовательным сторонником новой нормальной парадигмы как наиболее вероятного (хотя и разочаровывающего) результата для стран с развитой экономикой, выходящих из мирового финансового кризиса. Но сегодня я уже не так уверенно прогнозирую ее развитие еще на несколько лет вперед. Этот дискомфорт связан с растущими трудностями, с которыми сталкиваются (и будут сталкиваться) как национальные экономики, так и глобальная система в плане относительно стабильного сочетания пяти тенденций, которые, по моему мнению, станут более выраженными в предстоящий период, а именно:
- Многоскоростной рост;
- Многовекторная политика центрального банка;
- Растущие ценовые аномалии, начиная с отрицательных номинальных процентных ставок и заканчивая необычным положением, когда "кривая доходности в США... теперь формируется в такой же степени под влиянием иностранной денежно-кредитной политики, как и ФРС"; 2
- Неэкономические факторы риска; и
- Влияние некоторых разрушительных инноваций на макроэкономику.
В совокупности они говорят о том, что, в отличие от консенсуса относительно стабильного мира с низкими темпами роста, мы наблюдаем растущие экономические и политические расхождения между странами, которые, наряду с перспективами национальных политических и геополитических потрясений, сделают живот распределения гораздо менее стабильным. Это явление начало проявляться уже в начале 2015 года 3 и с тех пор набирает значительную и существенную динамику.
Короче говоря, вероятность сохранения новой нормальной ситуации снижается на фоне все большей вероятности ее наступления. Давайте рассмотрим причины этого более подробно.
ГЛАВА 24
. МИР БОЛЬШИХ РАСХОЖДЕНИЙ (
I
)
МНОГОСКОРОСТНОЙ РОСТ
"Настоящая история будущего роста заключается в том, насколько хорошо будущие поколения понимают нашу развивающуюся взаимозависимость, ее положительные и отрицательные стороны, а затем творчески находят способы управления и регулирования".
-МАЙКЛ СПЕНС
Начнем с экономических показателей, более подробно рассмотрев моменты, о которых говорилось в предыдущей главе. В ближайшем будущем следует ожидать растущих расхождений в экономических показателях между четырьмя группами стран, которые существенно влияют на результаты для мировой экономики в целом: 1, группа улучшающихся экономик, группа стабилизирующихся экономик, стагнирующие экономики и горстка "диких карт", которые по отдельности могут оказаться весьма проблематичными для остального мира.
Соединенные Штаты, вероятно, возглавят первую группу, наряду с Индией в развивающихся странах.
Американская экономика будет неуклонно, хотя и постепенно, улучшаться по мере того, как будет расширяться область исцеления. Создание рабочих мест в конечном итоге будет сопровождаться тем, что до сих пор было довольно труднодостижимым ростом заработной платы. Коэффициент участия в трудовой деятельности будет очень медленно подниматься со своих многодесятилетних минимумов, хотя и не так уж значительно. В условиях более активного генерирования доходов и политического тупика, сдерживающего расходы, краткосрочная фискальная ситуация не будет ни большим подспорьем, ни большим препятствием в ближайшем будущем.
Все это, безусловно, хорошие новости. Однако далеко не факт, что это приведет к "бешеной скорости" роста и экономическому "взлету", необходимому для восстановления всего спектра упущенных после кризиса возможностей; это не приведет к достаточно сильной экономике США, которая восстановит свою роль в качестве мощного глобального локомотива роста; и это не сделает достаточно в краткосрочной перспективе для увеличения потенциальных темпов роста страны. Таким образом, рост и, следовательно, долгосрочные фискальные проблемы останутся проблемой, а прогресс в обращении вспять ухудшения трифекта неравенства - доходов, богатства и возможностей - будет ограниченным, если вообще будет. К сожалению, так будет продолжаться до тех пор, пока политическая система не сможет выработать более комплексные политические решения, а остальной мир не станет в меньшей степени препятствовать американскому росту.
Со своей стороны, Индия начинает набирать обороты, которые при дополнительном усилении политики вполне могут привести к поддержанию ежегодных темпов роста в диапазоне 6-8 %. Если не допустить каких-либо серьезных политических ошибок, страна может оказаться на пороге смены парадигмы в области инвестиций, которая позволит ей более эффективно конкурировать в большем числе секторов и видов экономической деятельности, а также на всех этапах кривой добавленной стоимости. Результатом станет скачок в процессе развития страны, что приведет к большему процветанию и сокращению бедности ее граждан. Однако это не тот импульс, который позволит Индии сделать то, что несколько лет назад сделал Китай: стать экономическим локомотивом для всего остального мира.
Вторую группу стран возглавит Китай. Они представляют собой страны, которые, пережив заметное снижение темпов роста, смогут установить новое (относительно стабильное) экономическое равновесие, хотя и не без некоторых заминок.
Хотя темпы роста в Китае стабилизируются в районе 5-6 процентов, что значительно ниже средних исторических показателей, качество этого роста будет постоянно повышаться и сопровождаться устойчивым развитием экономических взаимодействий как внутри страны, так и на международном уровне. Национальные приоритеты будут меньше сталкиваться с международными обязанностями. Но этот процесс не будет гладким, особенно учитывая существующие очаги финансового избытка. Однако Китай сможет справиться с ним благодаря большому государственному балансу, который позволяет ему допускать некоторые промахи, а также системе, ограничивающей неуправляемые побочные эффекты. Правительственный аппарат, принимающий решения, также имеет опыт быстрого обучения и своевременной корректировки курса.
Внутренний спрос постепенно заменит экспорт в качестве более сильного и надежного двигателя роста. Рыночная дисциплина будет распространяться на все новые сегменты экономики. Влияние государственных предприятий снизится, как и риски, связанные с теневым банком. Будет усовершенствована нормативно-правовая база. И по мере того как Китай будет медленно, но верно преодолевать сложный путь перехода к среднему уровню доходов, он будет вести себя как более заинтересованная сторона в мировой экономике.
Третья группа стран - это страны, которые, по сути, будут стагнировать. К этому следует добавить, что баланс рисков будет смещен в сторону снижения.
Как бы мне ни хотелось обратного, за исключением отдельных циклических скачков роста, трудно представить, что Европа в целом - или Япония, если уж на то пошло - решительно вырвется из равновесия низкого уровня роста. Кроме того, как мы вскоре обсудим, в регионе существует несколько особенно сложных проблемных ситуаций. Продолжающаяся гиперполитическая активность ЕЦБ (и Банка Японии), хотя и заметная, просто не будет достаточной для значимого прорыва роста.
Несмотря на некоторые заметные различия между отдельными странами, в целом довольно низкие темпы роста будут поддерживать на экранах радаров риск разрушительной дефляции цен, мало что сделают для снятия чрезмерной задолженности и будут подпитывать политическую напряженность и социальное разочарование (а в случае некоторых европейских стран - бесправие, которое подпитывает рост нетрадиционных и антиистеблишментных партий и в некоторых случаях политический экстремизм). Между тем уровень безработицы и особенно безработицы среди молодежи в некоторых из этих стран будет оставаться тревожно высоким, вызывая понятное чувство квазипостоянной усталости от перестройки и реформ.
Четвертая группа состоит из тех, кого мы можем назвать "дикими картами". Это страны с региональным или системным влиянием, которые сталкиваются с особенно нестабильными перспективами.
Самой важной страной в этой группе является Россия. Западные санкции и снижение цен на нефть уже привели экономику страны к рецессии, способствовали бегству капитала, обвалу валюты и дефициту импортных товаров. Из-за возникшего внутриполитического давления президент Владимир Путин сталкивается с двумя вариантами, каждый из которых имеет радикально разные последствия для мировой экономики.
Президент Путин мог бы использовать эту возможность для возобновления конструктивных отношений с Западом с целью снятия санкций. В качестве альтернативы он мог бы и дальше периодически прибегать к одному из старейших политических маневров всех времен - использовать внешнюю геополитическую авантюру (в данном случае, уже аннексировав Крым и расширив участие России на востоке Украины, Ближнем Востоке и, возможно, даже в других регионах), чтобы отвлечь внимание своих граждан от все более тяжелой внутренней экономической ситуации.
Второй подход был бы неудачным и для России, и для Европы, и для мировой экономики.
Это может вызвать дополнительные санкции, в том числе против энергетического и финансового секторов России, что, в свою очередь, скорее всего, вызовет ответные санкции, которые нарушат поставки энергоносителей в Центральную и Западную Европу. Россия столкнется с еще более глубокой рецессией, угрозой гиперинфляции, сокращением резервов, еще более нестабильным валютным режимом и снижением кредитных рейтингов. В результате этого экономика страны, наряду с контрсанкциями, ввергнет центральную и западную Европу в рецессию - и все это станет сильным встречным ветром для мировой экономики.