— Разве не этого ты добивался, подкидывая ожерелье в мою комнату?
Он и в страшном сне не мог представить, что Пенелопа была в курсе. Он смутился и не мог на нее сердиться. Она не побежала к отцу, чтобы рассказать ему. Лишь произнесла с отвращением: «Так вот ты какой…»
— Но теперь мне все надоело.
И в комнате на чердаке было так же. Он начал перепалку, а она вместо того, чтобы обругать его, равнодушно сказала:
— Сейчас я пребываю в роли беспомощного червя, который беспомощнее рабыни!
Почему-то он не мог избавиться от чувства неловкости от того, что сейчас эти слова относились не к нему одному. Рейнольд слегка вздрогнул, словно вновь испытал пережитые в тот момент эмоции, и пробормотал:
— А вы знали, что она не в первый раз такое говорит? Если так пойдет, то однажды она и вправду соберет вещи и сбежит тайком. И если ее кто-то на самом деле убьет, мы даже не узнаем об этом…
— Пока Пенелопа не выздоровела, будьте осторожны в выражениях, не давите на нее, — подытожил герцог слова Рейнольда, дрожа от страха, что она может снова сделать неправильный выбор. — Если и дальше наседать, в ее характере собраться и уйти.
В кабинете вмиг стало тихо.
— Если хотите… — тишину нарушил дрожащий голос, — в-вы можете обыскать мою комнату… Я не против, — оглядев собрание, жалобно произнесла девушка с синими глазами, полными слез. От такого вида лицо Дерека потемнело.
— А ты помалкивай, — раздраженно выпалил Рейнольд, как бы укоряя ее в бестактности. Ивонна ойкнула от испуга, и почему-то даже Дерек не принял ее сторону.
После слов Рейнольда в кабинете повисло тяжелое молчание. Все были погружены в свои мысли, поэтому никто не заметил дрожащих рук, сжимавших подол платья.
— Простите, что прерываю вас, но я пойду. — С беспокойством на лице Винтер встал с места.
— Да, маркиз. Идите, — поспешно отпустил его герцог, только теперь осознав, что за их разговором наблюдал посторонний.
Винтер быстро вышел из кабинета герцога и чуть не бегом пересек коридор. К счастью, прошло совсем немного времени, и он смог догнать маленькую фигурку в пролете центральной лестницы, ведь, еще не выздоровев, она шла медленно.
Он позвал ее:
— Леди Пенелопа.
— Леди Пенелопа.
Услышав, что меня кто-то негромко окликнул, я медленно повернулась и увидела мужчину, который позвал меня.
— Что случилось?
— Я хочу недолго поговорить с вами.
— Зачем? Нам не о чем говорить, маркиз.
— На самом деле я думаю рассказать герцогу о вашей личной служанке, которая многое знает.
От неожиданной угрозы я нахмурилась и огляделась. К счастью, в холле не было никого, кроме нас. Действительно. С этим мне пришлось бы рано или поздно столкнуться.
До того как поручить волшебнику раздобыть яд, я думала, что сбегу из этой чертовой игры и мы больше не встретимся. Очнувшись, я пожалела, что Винтер знает хоть что-то.
— Следуйте за мной, — выдохнула я, снова спускаясь с лестницы, по которой с таким трудом поднялась.
Я повела его в сад через заднюю дверь: в доме было много ушей, и я побаивалась, что в нем могут прятаться слуги, которым Ивонна промыла мозги. Я остановилась лишь после того, как достигла середины сада.
— Теперь говорите.
Неизвестные мне фиолетовые цветы плавно колыхались на ветру и источали нежный аромат. Совсем недавно, кажется, я спорила в этом месте с одним человеком, вручившим мне впечатляющий подарок. Теперь все изменилось: и пейзаж, и стоящий передо мной мужчина.
— Зачем вы солгали? — мрачным голосом начал Винтер, пока я была погружена в свои мысли.
Я подняла голову и спросила:
— О чем?
— Яд, который вы выпили, мисс, не тот, что поручили достать мне.
Почему он спрашивает меня об этом здесь и сейчас?
Я не думала, что маркиз задаст вопрос так откровенно, и ненадолго смутилась. Лужайка была просторная, и нас никто не мог услышать, но я наморщила нос и пробубнила:
— Хоть мы и на улице, но в имении герцога не стоит ли быть чуть осторожнее со словами.
— Я только что наложил звукоизолирующее заклинание.
— Хорошо. Тогда продолжайте.
— Сначала я подумал: если рассказать, что вы тоже купили яд… — торопливо заговорил Винтер, получив мое разрешение, но вдруг остановился и поправился: — Я побоялся, что вас несправедливо обвинят в попытке навредить вернувшейся Ивонне.
Видимо, заклинание не позволяло ни услышать, ни увидеть нас. Словно оправдываясь, он раскрыл причину, хотя я и не спрашивала:
— Поэтому я не мог рассказать до вашего пробуждения.
Конечно, ведь от этого зависела его жизнь, вот он и держал язык за зубами. Ведь я вела дела не с маркизом Берданди, а с простым информатором. Но благодаря тому, что он промолчал, у меня не возникло дополнительных проблем.
— Вот как. — Я безразлично кивнула.
Винтер тут же продолжил:
— Но сколько бы я ни думал, не могу понять.
— Чего?
— Когда они спросили, правда ли то, что вы это спланировали, зачем вы признались? Вы же отправили ко мне не погибшую служанку, а другую.
— А, да?
— Леди!..
Я нарочно притворилась, что не знаю, и склонила голову набок. Лицо Винтера застыло. Напрягшись оттого, что я не проявляла особого желания участвовать в беседе, он заговорил откровеннее меня:
— Скажите, что купили другой яд. И тогда я дам показания как глава торгового дома…
— Маркиз, — остановила я его, подняв руку. — Скажите, предстаете ли вы передо мной как маркиз Берданди или же как глава торгового дома, клиентом которого я являюсь?..
Винтер закрыл рот. Некоторое время я смотрела в дрогнувшие ярко-синие глаза и спокойно заговорила:
— Если вы маркиз Берданди, то проявляете чрезмерный интерес. Я благодарна вам за заботу, но сама разберусь в своих делах.
— Леди Пенелопа…
— Если же вы явились мне как глава торгового дома… — Я ненадолго остановилась и глубоко вдохнула. А затем, как он и хотел, раскрыла свое истинное лицо: — Разве вы не подозреваете меня?
От внезапной перемены тона Винтер вытаращил глаза и перестал дышать.
— Когда я через служанку попросила достать яд, скажите честно, что вы подумали?
Тишина в ответ.
— Что я жестокая фальшивая благородная леди, которая собирается отравить вернувшуюся родную дочь герцога.
Когда я произнесла это, маркиз вздрогнул. Он наверняка так и подумал, получив мое поручение. Я безразлично на него посмотрела и продолжила:
— В прошлый раз вы допустили бестактность, и я ничего не предприняла, а в этот раз вы решили дать мне, что я хочу, и больше не иметь со мной дела.
Тишина в ответ.
— Поэтому вы сделали антидот, хотя я просила приготовить яд без него?
Лицо Винтера резко исказилось. Кажется, он и не думал, что я скажу такое. Это не произвело на меня особого впечатления, но возможность увидеть, как его прекрасное лицо перекашивается, стоила того.
Я не знала, какого ответа он ждал от меня. Хотел ли услышать, что я на самом деле собиралась нанести вред Ивонне? Или надеялся, что я раскрою, для кого предназначался другой яд?
Я ни в чем не была уверена.
— Важно то, что вы и раньше нисколько мне не доверяли. Это…
Я подняла руку и указательным пальцем толкнула его в грудь, которая была уже совсем близко. Хоть я и не прикладывала особой силы, он, пошатнувшись, отошел на шаг.
— Это пропасть между нами.
Я холодно взглянула на него. Он посторонний мне человек, всегда стоящий на расстоянии. Таковы наши отношения. Иными словами, я запретила ему вмешиваться в мои дела.
Маркиз выглядел слегка растерянным. Но он был умным парнем, поэтому я полагала, что он меня поймет. Однако внезапно он схватил меня за палец, все еще направленный в его сторону.
— Вам не приходило в голову, что я дал вам в руки яд, хотя и предполагал, что вы можете кого-то отравить?
Глядя в устремленные на меня покрасневшие глаза, я почувствовала, что что-то не так.
— Что?..
— Я маг, который больше всего ценит человеческую жизнь. Я посвятил себя противостоянию Лейле, которая захватывает чужие жизни! Однако… встретив вас, я сделал многое из того, чего мне не следовало делать, — выпалил он. Он говорил о том, о чем я даже не подозревала.
Винтер по-прежнему крепко держал мой палец. Я резко нахмурилась и попробовала освободиться.
— Если вы хотите найти оправдание, то почему бы вам не задавать вопросы себе, а не другим, маркиз?
Однако он и не пошевелился. Держа меня, как и прежде, он начал говорить то, чего я абсолютно не ожидала:
— Ивонна, эта девушка… Она первой начала помогать жителям бедной деревни. Она всегда делится с теми, у кого нет дома, она добрая. Мы встретились на волонтерских работах, она помогла мне, неумелому, и многому научила.
Я была обескуражена внезапным рассказом о его случайной встрече с Ивонной и, усмехнувшись, съязвила:
— И что? Вы так переживали, что я убью столь добрую девушку?..
— Я боялся!.. — Винтер мгновенно оборвал меня громким голосом. — Это вы были в отчаянии, когда она вернулась в герцогский дом. За вас, которая, ничего не подозревая, доверила мне свои финансы! Я боялся, что с возвращением родной дочери герцога вы с помощью этих денег исчезнете без следа!
Удивительно, что Винтер настолько мне открылся, показал свое истинное лицо. Грустно нахмурившись, он продолжил:
— Я отвернулся от Ивонны, когда она вспомнила свое детство. Я понимал, что нужно отвести ее в герцогский дом, но в итоге не смог. Она так и осталась в деревне бедняков после того. А с тех пор, как услышал, что на нее напали чудовища, я не спал спокойно ни одной ночи. На мне несмываемая вина, и, как только я закрываю глаза, мне снятся кошмары.
Его лицо омрачилось, как у человека, исповедующегося богу в грехах. Винтер медленно опустил голову, поднес мой палец к своему лбу и прошептал измученным голосом:
— Когда я получил информацию о возвращении родной дочери герцога, как ни смешно, я в первую очередь подумал о вас. А получив от вас то поручение, встревожился, не совершите ли вы чего-нибудь страшного… Я изготовил противоядие и хотел лишь как-нибудь загладить ваш ужасный поступок.