Что всех больнее сердцу моему?
Когда, внезапным ужасом сраженный,
Как избавленья я изгнанья жаждал[30] —
Ты утолить меня не пожелал.
Когда же стих прибой мятежной страсти,
И стал мне мил уют домашней сени —
770 Тогда безжалостно меня изгнал ты,
Презрев родства ненарушимый долг!
И вот теперь, когда народ афинский
Прием мне благосклонный оказал,
Меня сманить задумал ты коварно
Красивой оболочкой темных дел.
К чему? Любовь взаимностью сладка:
Оставь меня! Когда, нуждой томимый,
Ты лишь отказ встречаешь у людей,
Позднее же, когда беде конец,
К тебе спешат с ненужною подмогой, —
780 Ужель на ласку лаской ты ответишь?
Такая же и здесь твоя услуга:
В ней на словах добро; на деле ж — зло.
В чем это зло — скажу гостеприимцам!
Да, ты пришел за мною; но не с тем,
Чтоб дать мне жить у очага родного:
За рубежом меня укрыть ты хочешь,
Чтоб от Афин я вам оплотом стал!
Тому не быть! Но вот что будет: в Фивах
Дух-мститель мой, навеки поселенный;
Земли ж отцовской сыновьям моим
Пространства столько, сколько, умирая,
790 Они займут в падении своем!
Тебя ли хуже Фив судьбу я знаю?
Нет, верь мне, лучше: вразумил меня
И Феб, и Зевс, отец державный Феба.
А ты, сюда шаги направя, ложью
Коварных уст речистость отравил,
Забыв о том, что слов пустых избыток
Урона больше, чем добра таит.
Ты мне не веришь, знаю я; ну, что же!
Уйди отсюда, а меня оставь.
Пусть в незавидной доле я — не так уж
Она горька, коль ей доволен я.
800 Тебя послушать, враг тебе я злейший.
Меж тем как сам себе ты худший враг.
Коль ты мне друг — не искушай напрасно
Притворной речью ни меня, ни их.
Ужель в тебе твой долгий век ума
Не вырастил? Зачем порочить старость?
Язык твой остр; но кто во всяком деле
Красноречив, тот праведным не будет.
Кто говорит обильно, кто — уместно.
Твоя, знать, речь уместна и кратка!
810 Нет, не для тех, чей ум с твоим согласен.
Приют мой здесь; твое усердье тщетно;
Они со мной тебе твердят: уйди!
Они и подтвердят, что был я добр,
Когда я вновь тобою овладею.
Мной овладеешь? При такой защите?
Да, и при ней я огорчу тебя.
Что ты задумал? Чем мне угрожаешь?
Из дочерей твоих уже одну
Я захватил; теперь схвачу другую.
820 О боги!
Скоро завопишь не так.
Дочь — у тебя?
Пока — одна; но вскоре…
(к старцам)
И вы потерпите, друзья? С позором
Отсюда не изгоните злодея?
Уйди скорее, чужестранец! Правду
Ты оскорбил и оскорбляешь вновь.
(свите)
Теперь за вами дело: силой деву
Ведите, если честью не пойдет.
Меня хватают! Помогите, боги!
О люди, сжальтесь!
Что ты сделал, гость?
830 Его не трону, но она — моя.
О, властные!..
Пришелец, ты неправ!
Нет, прав!
Как прав?
Беру свое, не боле.
Сюда, народ!
Как ты посмел, пришелец? Боя жаждешь ты?
Отступи скорей!
Прочь!
Ни шагу прочь, пока буйствуешь!
Мои обиды Фивы взыщут с вас!
(к старцам)
Я говорил вам это?
Отпусти
Ее скорей!
Приказ без власти празден.
840 Эй, руки прочь!
Ступай своей дорогой.
К нам, селяне, к нам! Весь народ восстань!
Град отвагой их, град наш оскорблен!
К нам, народ, скорей!
Меня уводят! Старцы, заступитесь!
Где ты, дитя?
Увлечена насильем!
Дай руку, дочь!
Нет мочи, мой отец.
Скорее, в путь!
Несчастный я, несчастный!
Свита Креонта уводит Антигону.
Да, уж не стало этих двух опор;
Без них скитайся! Победить ты вздумал
850 Свою отчизну и друзей природных,
Приказу коих повинуясь, я,
Хоть сам вельможа, за тобой явился, —
Что ж, побеждай! Со временем поймешь ты,
Что, как в те дни, так и теперь, себя
Ты сам караешь, угождая гневу,
Всегдашнему злодею твоему!
Хочет уйти. Хор преграждает ему дорогу.
Стой, чужестранец!
Вы, подальше, старцы!
Ты не уйдешь, не возвратив нам дев!
А, если так — готовьте выкуп больше:
Я к той добыче новую прибавлю.
860 Какую?
В плен и старика возьму.
Кичишься тщетно ты!
За словом дело!
Лишь только б мне ваш царь не помешал…
Хвастун бесстыдный! Ты меня коснешься?
Замолкни!
Нет! Для одного проклятья
Мне сохранят еще богини эти
Мой голос. Да, будь проклят ты, злодей!
Ты вырвал у меня последний светоч,
Что мне светил во мраке слепоты —
Так пусть же Солнца зоркая зеница
Тебе такую же дарует старость,[31]
870