– Я вообще ничего подобного не делаю. Думаю, проблема в тебе.
Господи, может, он и прав. Еще недавно я валялась на ковре и страдала, а теперь мой мозг настроен на секс – двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Вчера вечером я довела себя до разрядки дважды, пока смотрела, как парочка из «Интрижка или судьба» трахается в Сахарном номере. Дурацкие реалити-шоу с дурацкими красавчиками и их лоснящимися телами.
Не знаю, что заставляет меня остаться с Райдером. Я могла бы уйти, присоединиться к Кейсу с Миллером, головы которых видны в кухонном окне. Могла бы найти Уитни и Ками, которых поглотила вечеринка.
Но все-таки я остаюсь снаружи – смотреть на огонь вместе с Райдером.
– Эта гребаная штука пожароопасна, – замечает он, критически оглядывая костровую яму. – Один порыв ветра, и вся изгородь загорится.
– Ты прямо как моя мама. Она как-то посмотрела сериал про пожарных по телевизору и теперь постоянно твердит о пожарной безопасности. Папа считает, что это «мило». – Я сгибаю пальцы, изображая кавычки. – Мы с братом считаем, что так и рехнуться можно. Она купила складную канатную лестницу, достающую до верхнего этажа нашего дома, – «на всякий случай». К ней прилагается корзина для домашних животных, с помощью которой можно спустить собак на землю. Я ей и говорю: мам, Коротышка и Бержерон[26] ни за что добровольно не сядут в эту штуковину. Если что, лучше попробуй забросить их из окна прямо в бассейн.
Райдер таращится на меня.
– Что?
– У тебя собак правда зовут Коротышка и Бержерон?
– Да. Тебя что-то не устраивает?
– В некотором смысле.
Я только закатываю глаза.
– Обсуди это с моим отцом. Мы уже определились, что имена он выбирать не умеет.
– К слову, об этом… Как продвигается моя рекламная кампания?
– Мы с ним сегодня еще не разговаривали, но не переживай, в следующий раз непременно осыплю тебя комплиментами.
От костра доносится громкий смех, и, присмотревшись к тому, что там происходит, я с изумлением понимаю, что кое-кому хватило храбрости преодолеть невидимый рубеж между «Иствудом» и «Брайаром». Смельчаком оказался не кто иной, как Уилл, который теперь расслабляется в компании Шейна, Беккетта и еще двух парней, которых я не знаю по именам. Он фыркает в ответ на какую-то реплику Шейна, но добродушие и веселье длятся недолго. Уилл еще смеется, а кто-то из друзей уже оттаскивает его от иствудских игроков.
Райдер это тоже заметил и теперь ворчит себе под нос.
– И как все это должно разрешиться, капитан? – подначиваю я, не в силах удержаться. – Такое ощущение, что у вас тут патовая ситуация. Никто не собирается уступать.
– Вы уступаете, – замечает он.
– Я к этому вообще отношения не имею.
– Конечно, имеешь. Ты играешь в хоккей за «Брайар».
– Дорогуша, ты играешь в хоккей за «Брайар».
Он кривится.
Меня это просто в восторг приводит.
– А-а-а, тебе ненавистно такое слышать, да? – посмеиваюсь я. – Меня прямо-таки утешает знание того, как тебе здесь плохо. Кстати, а почему ты не перевелся?
Ответить он не успевает. Из открытых задних дверей дома доносятся громкие крики.
Ну конечно.
Что-то подобное должно было случиться. Странно, что только сейчас, а не раньше.
Вбежав внутрь, застаю кулачный бой в полном разгаре, прямо посреди комнаты. Дерутся Трагер и тот парень, Рэнд, кто же еще. Сцепились они не на шутку, и снова никто не пытается их разнять.
– Все еще думаешь, что это смешно? – брызжет слюной Трагер и врезает Рэнду кулаком по щеке.
Рэнд запрокидывает голову, но не отступает ни на шаг. Бросается на Трагера, и, сцепившись, они вдвоем летят на жесткий деревянный пол. Рэнд врезает Трагеру в нос, я слышу тошнотворный треск ломающейся кости, и у Трагера из ноздрей идет кровь. Толпа вокруг взрывается одобрительными воплями, заглушая музыку, которая по-прежнему орет из колонок.
– Из-за чего они дерутся? – шепотом спрашиваю подоспевшую Камилу. Выражение лица у нее встревоженное.
– Этот парень из «Иствуда» пошутил, что Миллер переводится, потому что струсил и не стал дожидаться, попадет ли в команду. Тут Джордан и слетел с катушек.
Трагер меж тем успел оседлать Рэнда и теперь таращится на него сверху вниз. Улыбка у него кровавая, а взгляд – безумный и почти животный.
– Хочешь поговорить о команде? «Иствуд» – отстой. Дженсен включил вас в состав, потому что ему вас жалко, у вас весь колледж ко дну пошел.
– Да мы лучше вас всех, вместе взятых, – орет Рэнд и тут же получает по зубам от Джордана.
Я протискиваюсь вперед, к Кейсу.
– Давай же, Кейс. Останови все это.
– Не знаю, стоит ли, – мрачно отвечает он. – Может, им надо выпустить пар и успокоиться.
Я же вижу, что этим дело не ограничится. Эти парни будут биться до смерти, если их не остановить. И меня эта драка веселит гораздо меньше, чем остальных гуляк, – многие кричат и подначивают драчунов, а некоторые еще и на телефоны снимают.
– Кретин ты сраный, – ревет Рэнд. Ему удается перекатиться и выбраться из-под Джордана, даже вскочить на ноги. – Вы все просто кучка придурков из Лиги плюща, возомнивших о себе невесть что.
– Я не виноват, что вы все нищие, – ворчит Джордан, тоже вставая на ноги.
– Да пошел ты! – И Рэнд снова бросается на Трагера.
Раз от Кейса никакого проку, я хватаю Райдера за руку. Он такой высокий, что мне приходится голову запрокинуть, чтобы посмотреть ему в глаза. Они совсем потемнели, а взгляд такой, будто он сейчас кого-нибудь убьет.
– Остановишь их? – тихо спрашиваю я.
Кейс, осознав, с кем я разговариваю, всем своим видом излучает неодобрение, но он свой шанс положить конец драке упустил. Он сказал «нет». Мгновение Райдер смотрит на меня. Потом выдыхает и делает шаг вперед. То, что совсем рядом с его скулой проносится чужой кулак, его, похоже, совершенно не волнует.
– Хватит.
Одно слово, сказанное низким командирским голосом.
Этого достаточно, чтобы Рэнд замер как вкопанный. Райдер толкает своего сокомандника в грудь.
– Уймись, Хоули.
Рэнд тяжело дышит. Из разбитой брови сочится кровь, оставляя липкую дорожку на лице. Я морщусь. Трагер выглядит не лучше. Нос у него опух, заляпан кровью и наверняка сломан.
Однако если Рэнда удалось утихомирить благодаря Райдеру, то Трагер по-прежнему напоминает заряженное ружье. Он снова бросается вперед, и один из его сокомандников, Тим Коффи, решает, что пора и ему побыть героем.
– Чувак, остановись, – велит Коффи, схватив Трагера за руку.
Вот только Трагер – как дикий зверь. Он отталкивает Коффи, отталкивает так резко, что тот теряет равновесие и падает прямо на журнальный столик. Под его весом столик разлетается на части, как колода карт. Во все стороны летят щепки, ножки трещат и вылетают из пазов, а в следующее мгновение Коффи, крича от боли, неловко приземляется на пол.
Прямо на запястье.
Глава тринадцатаяДжиджиУ кого-то свидание
Проснувшись на следующее утро, я вижу на почте весьма сурово сформулированное письмо от руководителя спортивного отделения.
В письме всего две строчки, и в нем говорится, что я наряду со всеми остальными игроками хоккейной программы должна явиться в Центр Грэхема ровно в час дня. Тот, кто не придет, должен либо иметь справку от врача, либо лежать в могиле. Подозреваю, последнюю часть этого предложения добавил Чад Дженсен, потому что она определенно в его духе.
Благодаря пожертвованиям от бывших студентов вроде моего отца хоккейный комплекс Брайара представляет собой практически самостоятельное маленькое королевство на территории кампуса. У нас свой спортзал и тренировочный центр с кучей помещений для выполнения физических упражнений, тренажерный зал, несколько саун с горячими и холодными ваннами. Два огромных медийных зала, два катка, гигантские раздевалки.
И большой актовый зал, где и проходит сегодняшняя встреча, на которой предстоит обсудить события минувшего вечера.
На сцене собрался весь тренерский состав и мужской, и женской программы. Под их взглядами игроки заполняют первые три ряда мягких кресел. У подиума стоит высокая стройная женщина в белом брючном костюме, у которой буквально на лбу написано: «Связь с общественностью».
Тренер Дженсен выглядит так, будто хочет убить всех и каждого в этом зале, включая его собственных коллег. Он подходит к микрофону у подиума и с места в карьер начинает собрание. Говорит он резко и раздраженно.
– Хотелось бы поздравить всех вас за то, что нарушили мои субботние планы. Субботу я планировал провести с внучкой. Ей десять, и с недавнего времени она интересуется тигровыми акулами. Она плакала, когда я сказал, что не смогу сегодня пойти с ней в океанариум. Вы все, поаплодируйте себе за то, что заставили десятилетнюю девочку плакать.
Сидящая рядом со мной Ками пытается заглушить смех рукавом худи.
– К другим новостям, – объявляет он. – Тим Коффи выбыл как минимум на четыре недели из-за растянутого запястья. Он пропустит всю подготовку к сезону и, вероятно, несколько игр.
Всю эту тираду Дженсен подкрепляет сердитым взглядом в сторону врача нашей команды, как будто тот лично растянул Коффи запястье. К чести своей, доктор Парминдер даже не вздрагивает. В отличие от Тима Коффи. Сидящий в переднем ряду веснушчатый старшекурсник пристыженно опускает голову. Я слышала, он провел ночь в травматологии.
– Даже не буду говорить о том, как глупо и безответственно вы все повели себя прошлым вечером. Я все понимаю, я тоже был молод. Я тоже в свое время любил хорошие вечеринки. Я не буду читать лекцию о распитии спиртного, хотя многие из вас даже не достигли соответствующего возраста. – Он многозначительно смотрит на младшие курсы. – Я даже не буду сильно давить насчет драки. Но какой недоумок решил снять драку и запостить ее?
Он медленно и театрально хлопает в ладоши, чем вызывает новую волну беззвучных смешков у Камилы.