– Такер много чего говорит. Особенно обо мне и о моей якобы репутации бабника, – подмигивает Дин. – Не верь ни единому слову.
Тут к нам возвращается Джон Логан. Пару секунд он пялится на чудовищных размеров коробку с презервативами. Потом переводит взгляд на Дина и вздыхает.
– Я все расскажу ее отцу.
– Да черта с два.
Логан усаживается рядом со мной и пододвигает к себе одну из тарелок. Клубничный пирог с ревенем. Хорошо, что нам удалось организоваться и встретиться, пусть и ненадолго. Они оба оказались поблизости, что случается очень редко, ведь дядя Дин с семьей живет в Нью-Хейвене[29].
– Убери их, а? – ворчит Логан Дину, кивая на презервативы. – А то у официантов сложится неправильное впечатление.
– Я не могу забрать их домой, – протестует Дин. – У Элли возникнут вопросы.
– Я согласна принять твои презервативы, – благородно предлагаю я. – Но только если их можно будет сложить в большую миску и раздавать на вечеринках.
– Хорошая идея. Уверен, в мужском общежитии оценят.
Логан поглядывает на меня, пока жует пирог.
– Ты снова сошлась с Колсоном?
– О черт. Пожалуйста, давайте закроем эту тему.
– Мне нравился этот парень, – говорит он.
– Что ж, теперь все кончено. Нет, сейчас я ни с кем не встречаюсь. Нет, я не собираюсь пользоваться этой чудовищной коробкой презервативов. А если бы и собиралась, то ни за что не сказала бы ни одному из вас. Ни за что. Так что…
– Да я и сам не хочу ничего об этом знать, – с ухмылкой соглашается Логан.
Тут нам приносят счет, и эти двое начинают препираться, кто платит. Я почти уверена, что там баксов двадцать, так что в итоге хватаю его сама.
– Мои дорогие дядюшки, позвольте вас угостить, – предлагаю я с ослепительной улыбкой. – В наше время молодежи стоит быть добрее к пожилым людям.
Оба тут же возмущаются.
– Я тебе это припомню, – ворчит Дин.
– А я все расскажу твоему отцу, – добавляет Логан.
– Он и так знает, что уже старик. Не надо ему об этом напоминать лишний раз.
Я оплачиваю счет и засовываю кошелек в огромную кожаную сумку, где уже лежат ключи от катка. Дурацкая коробка с презервативами буквально пялится на меня, и, поколебавшись секунду, я тоже засовываю ее в сумку – в основном чтобы продемонстрировать, что я крута и совершенно беззаботно могу пойти и купить такую огромную пачку презервативов.
Вроде и глазом не успела моргнуть, а уже пора на встречу с Люком Райдером.
Глава шестнадцатаяРайдерПрезервативная арифметика
Мансен – маленький городок неподалеку от Гастингса. Из того, что я слышал, – дыра дырой. Тем не менее, подъехав к катку, мы обнаруживаем, что он находится в абсолютно новом просторном здании со сверкающими стеклянными стенами. Резкий контраст по сравнению с остальной частью этого сурового промышленного городка.
Отмечает это и Беккетт. Он тихонько присвистывает с пассажирского сиденья моего джипа, который удалось починить только благодаря Оуэну. Я ему, конечно, отплачу. Мне благотворительность не нужна.
Белый внедорожник Джиджи – единственный автомобиль на парковке. На часах девять вечера, и, судя по информации на сайте, здание только что закрылось.
– Она точно не против, что я здесь? – спрашивает Беккетт, проводя рукой по светлым волосам.
– Я ей писал и уточнил. Все нормально.
– Переписываешься с бывшей подружкой нашего второго капитана. Взгляни на себя, ходишь по краю пропасти, можно сказать.
Я только глаза закатываю.
– Колсона я не боюсь.
Мы вылезаем из джипа и направляемся к зданию.
– Но признай, что запретный плод всегда слаще.
– Я не собираюсь ее трахать. Я сказал, что помогу ей научиться работать за сеткой. А она за это поговорит обо мне с отцом. Все в выигрыше.
– Ну-ну. Уверен, этим все и закончится.
– Чувак, это вообще была твоя идея.
– Вообще-то идея принадлежала Линдли.
– Неважно. Вы оба были только за.
Джиджи копается в багажнике. На ней джинсы и облегающий белый топ, темные волосы заплетены в длинную косу, струящуюся по спине. Склонившись, она выуживает из багажника хоккейную сумку и рюкзак. Мы достаем ровно то же самое с заднего сиденья джипа.
– Привет, – кивает она, когда мы подходим ближе. На Беккетта она смотрит несколько настороженно.
Его это ни капли не смущает, знай себе сверкает самодовольной австралийской улыбкой. Той самой, когда по максимуму видны ямочки на щеках.
– Хорошо выглядишь, Грэхем.
– Спасибо.
– И все? Даже ответного комплимента не будет?
Она фыркает.
– Да ты меня в самое сердце ранила, – уверяет он, картинно прижимая руку к сердцу.
– Я не собираюсь лелеять твое эго.
– Моему эго это и не нужно, а вот остальным частям… – он с намеком замолкает. Из уст любого другого парня прозвучало бы мерзко, но в случае с Беккеттом прокатывает.
Джиджи хихикает, подтверждая мои подозрения: с женщинами Беккетт Данн не ошибается, что бы он ни сказал и ни сделал.
Впрочем, едва наши взгляды встречаются, смех стихает. Она закусывает губу, а я гадаю, думает ли она прямо сейчас о прошлых выходных. Я-то точно думаю. Я несколько дней пытался осмыслить толщу сексуального напряжения, внезапно возникшего между нами, когда мы прятались от спонсоров.
Когда я чуть не поцеловал ее.
Я до сих пор пытаюсь понять, что же произошло. Да, она горячая штучка. Я весь вечер пытался не пялиться на ее голые подтянутые ноги. Не говоря уже об остальном теле. Вся фигурка стройная, будто вылепленная рукой скульптора. Она настолько сексуальна, что у меня кровь горит.
Вот только до того гала-вечера я и не думал о том, чтобы трахнуть ее.
А теперь вроде как думаю.
– Что ж, – она прочищает горло. На одно плечо у нее закинуты спортивные сумки, на другое – кожаная дамская сумка, из которой она, покопавшись, достает ключи от катка. – Идемте.
Я вздергиваю бровь.
– У тебя есть ключи от этого здания?
– Благодаря одному знакомому.
– Что за знакомый? – с любопытством спрашивает Беккетт.
– Мой дядя. Он здесь вырос.
На стене у самого входа привинчена маленькая золотистая дощечка с надписью:
В ЗНАК ПРИЗНАНИЯ ДЖОНУ ЛОГАНУ
ЗА ЕГО ЩЕДРОЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ ВО БЛАГО
ГОРОДА МАНСЕНА, ШТАТ МАССАЧУСЕТС
– Твой дядя – Джон Логан, – изумленно бормочу я.
– Ну, не по крови, конечно, но он лучший друг моего папы. Мы с братом с детства зовем его дядей Логаном.
Я стараюсь не думать о том, насколько радикально отличалось у нас детство. С тем же успехом можно было вырасти на разных планетах. И все же нотка горечи дает о себе знать. Может, Джиджи и не хочет, чтобы фамилия повсюду следовала за ней, на самом деле это происходит постоянно. И как раз фамилия распахивает для нее двери, о которых я не мог и мечтать.
Я внезапно вспоминаю шикарный ухоженный район, через который мы проезжали в субботу по дороге в загородный клуб. И снова совершенно другой мир, у меня в детстве ничего подобного не было. Вместо роскоши сначала была квартирка с двумя спальнями в Финиксе, где мы жили с родителями еще до смерти мамы. Потом – потрепанные детские дома с заросшим двором и заборами из провисшей сетки. Представить, в каких условиях воспитывалась Джиджи, практически невозможно.
– Черт, когда вырасту, хочу стать тобой, – замечает Беккетт.
– В общем, я сказала Логану, что мне нужно уединенное место для тренировки, и он предложил этот каток. Я как раз заранее у него ключи взяла.
– Сколько преимуществ, и все благодаря папочке, – не удержавшись, ехидничаю я.
– Так и мы тут как раз из-за папочки, разве нет? Чтобы я могла разрекламировать тебя в его глазах? – Она приторно улыбается. – Так что варианта два: у меня есть знаменитый папа, который может принести тебе пользу, и ты прекращаешь жаловаться, либо представь, что папы нет, и удачи тебе не видать. Нельзя получить все и сразу, король выпускного.
Тут она права.
– Раздевалки в той стороне, – указывает она, подводя нас к концу залитого флуоресцентным светом коридора.
Джинсы у нее такие тесные, сидят как вторая кожа, и я против воли скольжу взглядом по упругой округлой попке. Беккетт тоже смотрит, потом замечает, что я глазею, и со знающим видом ухмыляется. Я хмурюсь в ответ.
Мужская раздевалка закрыта, и Джиджи, помедлив, начинает перебирать ключи.
– Погодите, я не уверена, который подойдет.
Она склоняется, чтобы вставить первый ключ в замок, и в этот самый момент сумка соскальзывает у нее с плеча. Она пытается ее подхватить, но не успевает. Сумка падает на сияющий пол, содержимое разлетается по сторонам, и прямо к моим ногам падает гигантская коробка презервативов.
Мы с Беккеттом пялимся на нее, потом обмениваемся веселыми взглядами.
Щеки у Джиджи загораются – я думал, такого малинового оттенка и в природе не существует. Склонившись, она быстро подбирает вещи и засовывает в сумку.
– Вы ничего не видели, – приказывает она.
Я изгибаю бровь.
– Акционный комплект. Большие планы на выходные, а?
– Они не мои, – цедит она сквозь зубы.
– Лгунья из тебя никудышная, Жизель.
– Ладно-ладно, они мои. Но получила я их против своей воли.
– Мне просто любопытно, сколько резинок тебе нужно на одно, так сказать, занятие? – с восторженной ухмылкой встревает Беккетт.
Она вскакивает на ноги, пробуя другой ключ. Он тоже не подходит.
– Черт возьми, даже ключи против меня! – стонет она.
Беккетту не до того, он все еще занят презервативной арифметикой.
– Я что хочу сказать, в коробке пятьдесят штук, так? Будем мыслить масштабно, допустим, три-четыре раза за ночь. То есть три-четыре презерватива. Хотя, если речь идет о групповухе… скажем, если бы это были мы втроем…
– Боже ты мой, может, хватит уже?
– …то по два презерватива за раз, три или четыре раза. То есть гипотетически от шести до восьми презервативов за ночь. Черт. Мы бы истратили всю коробку меньше чем за неделю.