Эффект Грэхема — страница 27 из 85

Джиджи вздыхает и поворачивается ко мне:

– Он всегда такой?

– Практически, – киваю я.

Она наконец находит подходящий ключ и вздыхает с таким облегчением, что у меня вырывается смешок.

– Прошу, – она распахивает дверь. – Экипируйтесь.

– Нам презервативы-то сейчас надеть или потом? – уточняет Беккетт.

– Я тебя просто ненавижу, – с этими словами она поворачивается в сторону женских раздевалок. – Увидимся на льду. Каток Б.

Оставшись вдвоем в раздевалке, мы с Беккеттом переодеваемся для тренировки.

Снимая футболку, одариваю его суровым взглядом.

– Ты не такой милый, как думаешь. И уж точно не разведешь ее на тройничок.

– Ничего подобного. Ей было интересно.

А вот тут я замираю. Правда, что ли?

– Нет, – наконец решаю я, потому что Джиджи Грэхем – явно не из тех, кто участвует в тройничках.

– Жалость какая. Чем больше народу, тем веселее. Это же мой девиз, сам знаешь.

Хотел бы я сказать, что он так шутит, вот только шутками тут и не пахнет. За те два года, что мы знакомы, я неоднократно становился свидетелем дебошей, устраиваемых Беккеттом Данном, и масштаб их просто поражает воображение. Кроме того, я не слышал о нем ни единого дурного слова от тех девчонок, с которыми он спал в Иствуде, а это уже что-то. Черт, большинство этих девиц еще и оставались в числе наших друзей. Привлекательная внешность и загар Голд-Коста[30] дают немало поблажек.

– А что насчет тебя? – спрашивает он, усевшись на противоположную скамью зашнуровать коньки.

– Что насчет меня?

– Ты заинтересован?

Поднимаю голову и вижу его ухмылку.

– Прости, брат. Ты, конечно, красавчик, но я как-то не чувствую искры между нами.

– Я имел в виду – в ней. Потому что мне показалось, что заинтересован.

Я опускаю голову, сосредоточившись на шнурках.

– Нет.

– Да ладно.

– Правда, – говорю я, потому что по какой-то причине произнести фразу «да, я заинтересован» мне… неловко.

Это все потому, что Джиджи меня и правда не интересует. Наверное.

Черт. Почему я вообще об этом думаю, да еще и сейчас? Мы тут не для этого собрались.

К тому моменту, как мы присоединяемся к Джиджи на льду, ледовый комбайн как раз завершает последний круг. Мы не в полной экипировке, но защищены достаточно – можно врезаться друг в друга, если понадобится. Еще мы с Беком привезли маленькие оранжевые конусы, которые я пока стопкой ставлю возле домашней скамьи вместе с бутылкой воды.

– Итак, – начинает Джиджи, улыбаясь и нарезая перед нами круги. – Отныне я ваша послушная ученица.

Беккетт тихо стонет.

– Не произноси ничего подобного, я не могу кататься со стояком.

Она только ухмыляется шире.

– Думаю, я разобралась, что ты из себя представляешь, – сообщает она ему.

– Вот как?

– Да. Ты всех пытаешься обезоружить с помощью секса, – объясняет она, а потом указывает большим пальцем на меня. – А он – этакий немногословный ворчун. – Она пожимает плечами. – Я предпочитаю знать, из какого теста люди, с которыми я общаюсь.

Я тоже. Полагаю, это наша общая черта. Она – и привычка уделять безраздельное внимание спорту, которым занимаемся. Едва мы переходим к делу, все внимание Джиджи переключается на поставленную задачу. Она отдается хоккею полностью, не моргнув глазом.

– Итак, первое упражнение, – угрюмо начинаю я. – Его суть – в умении использовать возможности. Универсальный игрок знает, как создать все условия для хорошего гола.

Беккетт хватает конусы и начинает расставлять их на катке. Он выбирает несколько стратегических точек – одну перед сеткой, две – за ней.

Некоторые вечно ворчат и жалуются на упражнения. Думают, что никакая тренировка не научит принимать решения за долю секунды и действовать в непредвиденных ситуациях, которые на льду встречаются сплошь и рядом. Лично я считаю, что это ерунда. Да, инстинкты многое дают. Но только благодаря практике можно добиться совершенства.

– Бек окажется в твоем личном пространстве, – предупреждаю я.

Собственно, как раз поэтому я и выбрал его в помощники. Бек – один из самых напористых защитников в команде, и он знает, как внушить другому игроку клаустрофобию.

– В этом сценарии душить тебя будет не только он. Будут еще два парня, в твоем случае – две девушки, – исправляюсь я, когда Беккетт ставит за сеткой еще один конус. – Так что, если думаешь, что можно повернуться и сбежать оттуда, не выйдет. Ты не сможешь. Твоя цель не в том, чтобы вырваться и забить самой. Пасуй шайбу мне или одной из сокомандниц, – я киваю на остальные оранжевые отметки.

– Поняла.

– Готова? – Я выезжаю на случайную позицию между площадью ворот и синей линией.

Она постукивает клюшкой по льду.

– Давайте начнем.

Ухмыляясь ей, бросаю шайбу и отправляю ее по направлению к бортику.

Джиджи бросается за ней как ракета. Беккетт несется за ней по пятам, практически дышит в затылок. В тот момент, когда ее клюшка касается шайбы, он толкает ее локтем и пытается перехватить контроль.

Меня на мгновение посещает мысль, что, возможно, идея не так уж хороша. Я ростом шесть футов и пять дюймов, Бек – шесть и два[31]. По мышечной массе мы настолько превосходим ее, что это вызывает беспокойство. Однако Джиджи не уступает, выбрасывает вперед плечо, и я слышу ответное ворчание Бека. Пока они сражаются за перевес, я остаюсь на позиции, ожидая, когда же что-нибудь произойдет.

Наконец ей удается вырвать у него шайбу, но она и близко не долетает до меня или до какого-нибудь конуса. Блестящий черный диск минует все потенциальные клюшки и оказывается на другой стороне катка, около бортика.

– Такой ход откроет твоим оппонентам выход к воротам, – объясняю я, когда они с Беккеттом подъезжают ближе.

Щеки Джиджи за визором полыхают.

– Не обязательно.

– Мой левый крайний нападающий стоял бы прямо там, в углу, пуская слюни. А ты обеспечила ему идеальную передачу. Ты должна пасовать не ему.

– Эй, я же пытаюсь. На мне еще и этот зверь был.

– Спасибо-спасибо, – с довольным видом откликается Беккетт. Я закатываю глаза.

– Ладно, еще раз.

Мы проделываем одно и то же упражнение раз шесть, но Джиджи никак не удается захватить контроль так, как надо. Однако, вырвавшись из тесного угла, она просто невероятна. Она катается на высшем уровне – любой тренер слюни бы пустил. Ребром владеет изумительно. И я видел записи ее игр – она умеет забивать и пасовать, создавая возможности практически на пустом месте.

Кроме тесных пространств, судя по всему.

– Не получается, – голос у нее уставший.

– Давай сюда.

Она подъезжает ко мне, снимая шлем, чтобы утереть со лба пот. Невыразимо сексуальный жест. И надо же, мне довелось увидеть ее такой. А уж при виде косы, падающей на плечо, во мне просыпается инстинкт потянуть ее к себе, коснуться языком ее губ и стереть это хмурое выражение с ее лица.

Мне приходится одернуть себя, чтобы сконцентрироваться.

– Бек, давай поменяемся, – кричу я. – Я буду на защите.

Он перемещается к скамье, откупоривает одну из бутылок с водой и заглатывает половину, пока я объясняю Джиджи, что к чему.

– Я хочу, чтобы ты выложилась по полной, хорошо? Дави на меня изо всех сил. Смотри, как я буду двигаться.

Теперь, когда бороться предстоит нам двоим, напряжение, знакомое по благотворительному вечеру, возвращается. От ее близости пульс у меня ускоряется, во рту пересыхает. Звук ее тяжелого дыхания вынуждает задуматься, какие звуки она бы издавала, если бы я ее трахнул.

Она щелкает клюшкой между моих коньков, пытаясь высвободить шайбу. Я уклоняюсь, перекручиваю корпус и сбегаю от нее. Проехав пару футов, снова поворачиваю и пасую прямо Беккетту. Он забивает в ворота.

– Парни, я вас просто ненавижу. В вашем исполнении кажется, что все так просто, – в ее голосе проскальзывает неохотное восхищение.

Я не меняюсь местами с Беккеттом, хотя мог бы. Полагаю, мне просто нравится, когда она так близко. Давлю на нее, и на сей раз ей удается сделать передачу Беккетту. Скорость, с которой вылетает шайба, – доказательство ее мощного удара. Пусть он слишком быстрый, чтобы Беккетт успел коснуться шайбы клюшкой, но это уже его ошибка, а не ее.

– Вот сейчас было хорошо, – я киваю ей, показывая, что впечатлен. – Очень хорошо. Давай еще раз.

Следующий час мы проводим, гоняя ее что есть силы, и, хотя сначала у нее не получается, она быстро приспосабливается и постепенно начинает справляться с нашими ударами.

– Потренируйся побольше сгибать колени, – советует ей Беккетт, – и не только потому, что в этой позе у тебя задница красиво смотрится.

Она фыркает.

– Так ты сможешь быстрее менять направление.

Она кивает. После следующего вбрасывания шайбы она разворачивается так резко, что застает меня врасплох. Я не успеваю даже побороться, как шайба вылетает из-под ее клюшки. Идеальная передача Беккетту и прекрасный гол прямо в дальнюю штангу.

Джиджи вскидывает руки в победном жесте.

– Вот об этом я и говорила, сучки!

Я чувствую, как губы растягиваются в улыбке. Впрочем, ее приходится поспешно задавить, иначе она не упустит случая меня подколоть, уверен. Хотя должен признать: я горжусь ее прогрессом.

– Ладно, – объявляет она. – Как всегда говорит тренер Эдли, давайте закончим это дерьмо на высокой ноте.

Мы все подъезжаем к скамье и допиваем воду.

– Так ты пытаешься попасть в сборную США, да? – спрашивает Беккетт.

Джиджи закручивает крышку пустой бутылки.

– Ага.

– Представить не могу, как можно тебя не взять. Ты до смешного хороша. Райдер показывал мне запись твоей игры, и ты – один из лучших игроков, которых я видел.

Она поглядывает на меня, ухмыляясь:

– Показываешь людям пленки с моим участием? Как мило. Я так и знала, что ты одержим мной.

Я в ответ закатываю глаза.