– Нагнись, – шепчу я. – Руки на полотенце.
– А что, если кто-то?.. – Она поглядывает на дверь.
– Значит, придется действовать очень, очень быстро, верно?
Учитывая, как пульсирует мой член, с этим проблем не будет.
Слегка отклоняюсь назад, и она тут же чувствует его тяжесть возле свой задницы. Эрекция у меня такая, что при всем желании не спрячешь. Я толкаюсь вперед, легко касаясь ее купальника. Она снова пытается повернуться – как я предполагаю, чтобы попросить меня остановиться. Сказать, что все это слишком опасно. Да, сегодня воскресенье, и в здании практически пусто. Но ведь не совсем пусто. Тут есть люди, и в любой момент кто-нибудь может зайти.
Однако Джиджи удивляет меня. Когда она поворачивается, глаза ее пылают. Он слизывает капельку пота с верхней губы и произносит:
– Используй меня.
Я чувствую, как по лицу расползается улыбка. То же самое я сказал ей перед тем, как мы в прошлый раз занялись сексом. И во время секса тоже.
Когда я слышу, как она произносит эти два слова, во мне просыпается какой-то первобытный инстинкт.
Используй меня.
Я пытаюсь вдохнуть, но кислород отказывается поступать в легкие. И душит меня вовсе не влажность затуманенной сауны, а незамутненная похоть.
Я потираю член через плавки. Плотный бугор натягивает ткань. Я тверже гранита. Сдвинув ткань ее купальника в сторону, провожу пальцем по расщелине. Она уже вся мокрая – в ожидании меня.
Джиджи резко вбирает воздух. Капли пота скапливаются у нее на шее и катятся по лицу. Она стоит, выставив вперед задницу, предоставив свое фигуристое тело в мое распоряжение. Она в моей власти. И я так хочу вздуть ее.
Вытащив член, провожу тяжелой головкой между ее ягодицами.
– Хочешь, чтобы тобой воспользовались?
Она только хнычет в ответ.
– Правда? Хочешь, чтобы я взял все что захочу от этого жаркого узкого тела? Нагнешься для меня, как хорошая девочка, и дашь себе вставить? – Я едва перевожу дыхание. – А может, я даже не дам тебе кончить. Может, в этот раз удовольствие получу только я.
Она страдальчески стонет.
– С этим могут возникнуть проблемы, – сдавленно хрипит она.
– Да? – Я снова провожу головкой вдоль ее расщелины. Она так и сочится влагой, и не только от пота. Я чувствую ее возбуждение, она течет прямо на кончик моего члена. – И почему же?
– Потому что я кончу, едва ты окажешься во мне.
У меня вырывается низкий мучительный звук, и я толкаюсь внутрь. Мы до того идеально подходим друг другу, что меня окатывает волна дрожи.
Черт. С этой девчонкой чем дальше, тем лучше. А ведь после первого раза, когда я совершенно растворился в ней, снова и снова занимаясь сексом, я даже не предполагал, что может быть еще лучше.
И вот то же самое происходит вновь, когда я растворяюсь в ней, а она – во мне. Джиджи кусает костяшки пальцев, чтобы сдержать крик. Я-то уже забыл, где мы находимся, забыл, что в любую минуту кто-нибудь может войти. Мне плевать. Пусть заходят.
Я отстраняюсь, потом вколачиваюсь снова. Один раз, два, три, и Джиджи срывается за край. Задыхаясь в оргазме, она сотрясается от восторга, а я все продолжаю толкаться – быстро и жестко. Сжимаю ее бедра, притягиваю к себе ее задницу. То, чем мы занимаемся, иначе как перепихоном по-быстрому не назовешь. Не проходит и десяти секунд, как я издаю сдавленный стон, чувствуя, как наливаются яйца.
Я уже готов кончить, когда спохватываюсь, что не надел презерватив. Гребаный ад!
Такого со мной еще не случалось. Никогда в жизни. Даже в подростковом возрасте, когда я трахал всех, кто встречался мне на пути, – о презервативе я помнил всегда.
И теперь потерял голову из-за Джиджи Грэхем.
Разрядку мне уже не остановить, но я успеваю вовремя вынуть член. Меня пронзает удовольствие, и я изливаюсь прямо Джиджи на задницу. И на купальник тоже.
Тяжело дыша, я умудряюсь выдавить:
– Мы забыли презерватив.
Мысленно ругаясь, я беру полотенце и вытираю ее.
Она глубоко вздыхает:
– Ой, прости.
– Это не твоя вина. Мой косяк.
Она берет у меня полотенце, чтобы до конца привести себя в порядок.
– Если ты обо мне беспокоишься, то я принимаю противозачаточные, – немного неловко заверяет она. – И никаких ЗППП у меня нет. А у тебя?
– Я проверяюсь после каждой девушки, – признаюсь я.
– Правда?
– Да, вот такой я замечательный. Вообще, если ты не заметила, я осторожный человек.
– Я проверялась в начале лета, так что прошло уже немало времени. Но у меня с тех пор никого не было.
Я ей верю. И, надеюсь, она верит мне, потому что я действительно предельно серьезно отношусь к сексуальному здоровью.
Джиджи пожевывает нижнюю губу, как будто хочет сказать что-то еще, но потом поворачивается к двери.
– Мне надо идти. Надо принять душ и переодеться перед выходом.
Я поправляю пояс плавок и вместе с ней выхожу из сауны.
– Ты правда не скажешь, куда идешь? – принимаюсь канючить я.
Она пару секунд сомневается, потом пожимает плечами.
– Ладно. Почему бы тебе не пойти со мной?
Глава двадцать восьмаяДжиджиЧто может быть круче бабочек?
Едва мы забираемся в машину, мой телефон автоматически подключается и переходит к следующему треку из плейлиста.
– Будучи новоиспеченным отцом, я чувствовал, что моя тяга к путешествиям не ослабнет даже с появлением дома пищащего малыша, а потому счастлив был научить своего сына ценить магию звука, которой так щедро делится с нами природа.
Сидящий на пассажирском сиденье Райдер театрально закрывает лицо руками.
– Мы путешествовали, моя жена Хелен и наш сын Стивен, и однажды отправились в те края, которые первыми приходят на ум, когда жаждешь исключительных звуковых впечатлений. К Северной Атлантике. С каким восторгом мы слушали радостные возгласы китов на реке Святого Лаврентия и пронзительные крики морских птиц. Малышу Стиву особенно понравилась симфония северных бакланов. По несколько часов мы подражали их гортанному вибрато, которое разносится над морем, пока они рассекают воздух в поисках корма. И это только бакланы! Ничто не может подготовить карапуза к громкости звуков, издаваемых тысячами морских птиц, прилетевших поживиться ужином. А теперь… позвольте пригласить туда вас.
– А чем тебе обычная музыка не нравится? – спрашивает Райдер. – Только честно.
Я в ответ показываю средний палец.
Мы выезжаем из кампуса, оставив Брайар позади, и направляемся к федеральной автостраде. Остановившись на красный у светофора, замечаю, как хмурится Райдер, читая что-то на экране телефона.
– Все нормально? – спрашиваю я.
Он отправляет сообщение и кладет телефон себе на бедро.
– Да, нормально. Просто новости насчет генерального менеджера «Далласа». Он, я так чувствую, не в восторге от результатов «Брайара» в этом сезоне. Хотя он сказал Оуэну, что ему понравилось, как я забил гол.
– Оуэну?
– Маккею, – откликается Райдер. – Это тот парень из профессиональной команды, о котором я тебе говорил.
У меня буквально отваливается челюсть. Я даже отрываю взгляд от лобового стекла и таращусь на Райдера.
– Ты серьезно? Ты меня терроризировал из-за знаменитого отца и его знаменитых друзей, а у самого в приятелях Оуэн Маккей? – Сегодня Маккей – один из самых горячих игроков в НХЛ. – И кто теперь водит дружбу с суперзвездами? Ты нас познакомишь?
Он щурится.
– Серьезно. Я большая фанатка Оуэна Маккея. Как вы с ним вообще познакомились?
– Мы вместе росли в Финиксе. – Он отводит взгляд, уставившись в окно.
– Вот это круто. Слушай. Спросил бы ты его, не пожертвует ли он что-нибудь для аукциона. Джерси с его подписью! Мы бы его в рамочку вставили.
Райдер пожимает плечами.
– Думаю, это можно устроить.
– Я напишу Уитни, расскажу ей. Серьезно, этот лот всех наповал сразит.
Тридцать минут спустя я подъезжаю к знакомому месту и, следуя красочным знакам на парковке, выбираю, где припарковаться.
Райдер покорно вздыхает.
– Сад с бабочками?
С сияющим видом киваю.
Он снова вздыхает.
– Если бы я тебе сказала, ты бы не поехал.
– Понятное дело. Я-то думал, нас здесь ждет что-то покруче.
– Что может быть круче бабочек?
– Ты шутишь, да? – Он пристально рассматривает меня. – Никак не могу понять, серьезно ты говоришь или нет.
– Серьезнее некуда. Это мое любимое место во всем городе.
Я выключаю двигатель, и «Горизонты» смолкают. Мы выбираемся из машины (Райдер – с заметной неохотой). Рядом с основным зданием примостился маленький киоск, где продают билеты, но я машу Райдеру, чтобы он шел дальше, а сама тянусь к кошельку.
– Билеты нам не понадобятся. У меня членская карточка. А тебе повезло – благодаря ежегодному членскому взносу я могу каждый раз приводить с собой по одному гостю.
– У тебя ежегодный членский билет в сады с бабочками?
– Я же говорила, это мое любимое место. Я все время сюда прихожу.
У входа предъявляю членский билет, и мы проходим в зимний сад, шесть тысяч квадратных футов[44] рая. Мое лицо тут же расплывается в улыбке, и я принимаюсь вертеть головой. Вокруг – тропики и бабочки. Изумительные цвета. От мерцающей пастели к переливчатым синим тонам со всполохами коричневого, желтого и красного. Потрясающее зрелище. Однажды я приводила сюда Мию, и, по ее словам, ощущения здесь такие, будто ты оказался внутри самой радуги. Надеюсь, она хотела сделать этому месту комплимент.
– Честно говоря, примерно так я представляю себе рай, – признаюсь Райдеру. В этом саду я чувствую себя такой счастливой, что даже походка становится легкой, пружинистой. – Ты только посмотри. Разве ты когда-нибудь видел такую красоту?
Мельком смотрю на него и тут же застываю. Взгляд его бесконечно синих глаз прикован к моему лицу.
– Что? – смущенно спрашиваю я.