– А ты знал об этих двоих? – ворчу я, указывая на Беккетта с Уиллом.
Он кивает.
– О да. Поймал их несколько недель назад, они вовсю налаживали отношения: покуривали и болтали о квантовой механике.
Беккетт вздыхает.
– Тебя послушать, так мы ботаны какие-то. – Он поглядывает на Джиджи. – Просто чтоб ты знала: я вообще тот еще бабник. У меня много секса. Очень много.
И тут, как будто сообразив что-то, Бек резко поворачивается к Шейну.
– Погоди-ка. Хочешь сказать, ты знал, что эти двое трахаются?
– Конечно, – откликается Шейн. – Ты правда думал, что я дрочу в библиотеке, как какой-то жуткий озабоченный извращенец? Я прикрывал этих двух придурков.
Беккетт с облегчением выдыхает.
– Приятель, слава богу! Это же я рассказал тренеру о твоих проблемах с порно.
Шейн в ответ разражается гневным потоком ругани.
– Это был ты?
– Слушай, мне показалось, у тебя серьезная проблема, – начинает защищаться Беккетт. – Ты дрочил на порно в библиотеке, а потом сообщил целой группе людей, что такое поведение – норма…
– Да, но я же этого не делал!
– Отлично, круто. И теперь мы все знаем, что ты не извращенец.
– Уилл, – Джиджи явно устала от их перепалки и снова поворачивается к Ларсену, – тебе нельзя рассказывать о нас Кейсу.
– Тебе о нас – тоже, – замечает он.
– Твоя дружба с Беккеттом Данном по масштабу катастрофы и близко не сравнится с тем фактом, что я сплю с Люком Райдером. Ты же понимаешь, да? – Она пристально смотрит на него. – Ты, кажется, не осознал всю серьезность ситуации.
– Как по мне, мой случай тоже скверный, – настаивает он. – Думаешь, я хотел поладить с парнем из Иствуда?
– Вот спасибо, – сухо откликается Беккетт.
– Это проблема совершенно другого уровня. Совершенно, – подчеркивает Джиджи. – Кейса это может здорово ранить, – тихо заканчивает она.
Лицо Уилла тут же принимает серьезное выражение.
– Ладно, идет. Ты права, пожалуй.
Склонив голову, она на мгновение закрывает лицо. Темные пряди падают на лоб. Потом Джиджи вздыхает и снова встречается взглядом с Ларсеном.
– Пусть это останется между нами. Пожалуйста.
– Ладно.
– Уилл.
– Я же сказал: ладно. – Он переводит недоверчивый взгляд с Джиджи на меня. – Дальше этой ванной новости не уйдут, – обещает он.
Вот только у меня дурное предчувствие на этот счет.
Глава тридцатаяРайдерВот и ваша остановка
– Ладно. Вот пример. Тебе подарили ручного тигра…
– Здорово, – откликается Наззи.
– И как его зовут? – тут же спрашивает Патрик.
Беккетт закатывает глаза, пощелкивая клюшкой, – он уже готовится к сегодняшней игре против Брауновского университета[47].
– Нет у него имени.
– Что это за тигр, если у него даже имени нет? – возмущается Патрик.
– Отличный вопрос, – поддакивает Шейн.
– Говнюки, вы собираетесь дальше слушать или нет?
– Ладно-ладно, продолжай, – Назем великодушно взмахивает рукой. – Нам подарили ручного тигра. Безымянного ручного тигра.
Я едва слышно фыркаю.
– Так вот, – продолжает Беккетт. – Тигр просто отличный. Защищает вас круглые сутки, помогает заманивать дамочек, потому что всех девиц так и тянет почесать ему за ушком. В общем-то, сплошное положительное влияние на вашу жизнь.
– Но?.. – тут же спрашивает Шейн, потому что в таких ситуациях всегда есть «но».
– Но вам приходится по три часа в день выслушивать его нытье, – заканчивает Беккетт.
– Насчет чего? – с любопытством спрашивает Рэнд, натягивая джерси поверх нагрудного щитка.
– Насчет всего. Насчет самых обыденных, тривиальных, жалких проблем, – кивает Беккетт. – В сущности, на три часа в день он превращается в девушку Мики.
– Пошел ты, – откликается Мика, демонстрируя средний палец. – Не так уж много Вероника жалуется.
Шейн фыркает.
– Чувак, она только и делает, что жалуется.
Стоящий у шкафчика в конце ряда Джордан Трагер поворачивается к нам.
– Придурки, почему вы вечно проводите всякие мыслительные эксперименты? – морщится он.
– О, на самом деле все началось с очень смешного случая, – встревает Назем, вроде как протягивая оливковую ветвь. По большей части иствудские и брайаровские парни стараются отчаянно избегать друг друга. – Мы ехали на автобусе с игры против Дартмута, и произошел несчастный случай…
– Да мне насрать на ваш смешной случай, – бормочет Трагер. – Я просто говорю, что такой хренью только дети занимаются.
– И это говорит парень, у которого на спине сделана татуировка мультяшного тигра, – фыркает Беккетт. – Я столько пялился на это жуткое тату, что мне, собственно, и пришла в голову идея мыслительного эксперимента.
– Ты что, серьезно гонишь на мою татуху? – огрызается Трагер. – Татуировки священны.
– Как и человеческое зрение, а мое страдает из-за твоей татуировки, – тянет Беккетт. Я замечаю, как Уилл Ларсен в другом конце комнаты пытается сдержать улыбку.
Тут же вспоминаю, каким хаосом обернулся вчерашний вечер. Обнаружить Ларсена в собственной ванной комнате было… неожиданно. Меня не волнуют его дела с Беком, я лишь молю бога, чтобы он держал рот на замке насчет того, что видел у меня Джиджи.
На скамье замечаю Остина. Он так низко склонил голову, что кудри почти закрывают лицо, а коньки зашнуровывает резко и туго. В последнее время он много молчит. Остин всегда был из застенчивых ребят, но на тренировках и в раздевалке обычно разговорчив.
Я осознаю, что проверка благополучия всех игроков, вероятно, является обязанностью капитанов, так что подхожу ближе, похлопываю его по плечу и усаживаюсь рядом.
– У тебя все нормально?
Поуп одаривает меня подозрительным взглядом.
– Да. А что? Я что-то не так сделал?
– Нет, ничего. Просто проверяю, как ты.
– Зачем? – не сдается он.
Шейн хохочет.
– Чувак, ты настолько слаб в общении с людьми, что, когда ты спрашиваешь их о самочувствии, возникают подозрения!
– Отвали, – ворчу я и начинаю готовить клюшку к игре. Вот поэтому я и говорил, что мне не нужен капитанский титул. Лидерских навыков у меня так и не появилось.
В первые два периода ни одной команде не удается забить гол, и для нас это предел мечтаний, учитывая, сколько раз шайба устремляется к нашим воротам. Курт просто звезда. А Беккетт с Демейном так слаженно действуют в зоне защиты, что тренер удерживает их в игре несколько смен подряд. На скамейку они возвращаются совершенно без сил. Уилл помогает Беккетту протиснуться в дверцу, чтобы Поуп и Карлсон поскорее выскочили на лед. Беккетт падает на скамейку, по лицу его стекает пот.
Уилл сочувственно поглядывает на друга, протягивает ему бутылку воды. Колсон подмечает это и тут же хмурится. Уилл делает вид, что увлечен изучением своих перчаток, будто пытается разглядеть, где вылезли нитки.
Слишком много тайн на одной скамье. Я трахаю бывшую девушку Колсона. Его лучший друг смотрит с врагом фильмы о путешествиях во времени. До чего докатился мир?
В начале третьего периода мы опережаем соперников на один гол – Остин ударил с лета, и вратарь Брауна за шайбой не успел. Динамика игры сменилась впервые за весь матч, но насладиться новой скоростью нам не удается. Едва мы оказываемся в зоне защиты, Колсон пропускает важнейшую передачу в лобовом столкновении, и нам это дорого обходится: у противников появляется шанс забить гол.
Счет меняется: 1:1.
Когда Колсон возвращается на скамью, на него тут же набрасывается Рэнд.
– Отличная работа, капитан, – саркастично произносит он.
– Пошел ты! – рявкает Колсон.
– Сам пошел!
– Достаточно! – рявкает тренер, поднимая руку. Он поворачивается и объявляет замену.
Меж тем я злюсь не меньше Рэнда, потому что я четко дал понять, что вижу возможность и собираюсь ей воспользоваться. Колсону всего-то надо было послушать меня, и шайба прилетела бы прямо ему в клюшку.
Так что, когда в следующую смену состава мы с ним занимаем места перед вбросом шайбы, я, скривившись, бормочу:
– Может, на сей раз послушаешь меня?
Пожалуй, не самый умный шаг с моей стороны.
Колсон мгновенно ощетинивается. Не успеваю я моргнуть, как он уже практически дышит мне в лицо. Он толкает меня – недостаточно сильно, но ощутимо.
Я пялюсь на его перчатку, сжимающую мою руку. Потом поднимаю взгляд на него. Я поражен. И очень зол.
– Какого хрена ты творишь?
– Придержи свои замечания при себе! – огрызается он. – Мы тут играть пытаемся.
Вот только за эту пятисекундную перебранку мы получаем свисток. Судья объявляет о задержке игры.
Господи боже.
Мы заработали пенальти.
– Да какого дьявола! – рычит Демейн и уносится в сторону скамьи, чтобы тренер мог выставить ребят, дабы они отбились.
– Вы шутите, что ли? – У Дженсена на лбу пульсирует вена, так сильно, что, кажется, вот-вот взорвется. – Задержка игры? – орет он.
Мы с Колсоном оба склоняем головы. Тренер имеет полное право орать. Пенальти во многих случаях можно избежать, и наш – определенно из их числа. Особенно когда причиной становится спор с твоим же сокомандником. Хуже – спор между двумя капитанами.
Судя по взгляду тренера, мы оба в серьезной опасности. Браун тут же оборачивает нашу ошибку себе на пользу и забивает гол.
2:1 в пользу Брауна.
Мы с Кейсом вылетаем со скамейки штрафников и возвращаемся на лед, пытаясь минимизировать ущерб. За оставшиеся две минуты матча изумительный гол Ларсена обеспечивает нам счет 2:2. Пятиминутный овертайм не приносит гола ни одной команде, и теперь у нас за плечами еще одна ничья. Официально – не проигрыш, но тренер с этим явно не согласен, судя по тому, как он брызжет слюной в раздевалке.
К счастью, долгой тирады удается избежать. Дженсен просто входит, указывает пальцем сначала на меня, потом на Кейса и произносит всего одно слово: