И правда в том, что я не хочу мириться с Эммой, потому что кое-что в жизни исправить нельзя. И она за минувшие три года явно не повзрослела. Так и пытается отвлечь внимание от собственных поступков, вместо этого заставляя меня почувствовать себя сумасшедшей, потому что я злюсь на нее.
– Мы с тобой не друзья, Эмма. – Я тяжело вздыхаю. – Так что, пожалуйста, оставь уже меня в покое. Живи как знаешь, и я займусь тем же. И давай оставим нашу дружбу там, где ей самое место, – в прошлом.
Глава сорок шестаяДжиджиТри подряд
До чего непривычно не скрывать своих отношений с Райдером, особенно на арене. Иногда мы вместе приходим на каток, если у нас совпадают тренировки. Мы держимся за руки, и я замечаю, как поглядывают на нас его и мои сокомандники. Ками считает, что мы потрясающая пара. Уитни все время спрашивает, о чем мы разговариваем, – она по-прежнему видит в Райдере молчаливого плохиша, как и в начале года.
Еще есть Кейс. Нельзя сказать, что он полностью нас игнорирует, но заговаривать не спешит. Увидев меня, кивает. Говорит что-нибудь в духе «привет, как дела». В остальном он от меня отгородился. Он не связывался со мной с декабря. Я, конечно, не горю желанием постоянно ему писать и звонить, но все же надеялась, что однажды мы могли бы стать друзьями.
Хотя его дружба с Райдером оказалась недолгой, они хотя бы по-прежнему отлично проявляют себя на льду.
Мы в этом году точно выиграем в своей конференции и дойдем до чемпионата. Мужская команда Брайара в конференции, вероятно, не победит, но она в хорошей форме, и на турнир их, скорее всего, возьмут.
На дворе февраль, на улице адский холод, и из Центра Грэхема мы выходим в перчатках. Райдер держит меня за руку, а я снова ворчу, потому что, несмотря на все похвалы Эла Дастина, от Брэда Фэрли до сих пор никаких вестей.
– Я надеялась, что он со мной свяжется не позже января, – бурчу я, и на морозе мое дыхание оставляет белые клубы пара. – Тогда бы я могла тренироваться с ними, может, даже сыграть на чемпионате мира.
Чемпионат мира состоится в мае, уже через два месяца. В отличие от Райдера я никогда не участвовала в международном соревновании. И да, я знала, что шансов маловато. Никто не будет просто так брать игрока в команду и сразу выпускать на мировую арену, но я надеялась хоть какие-то новости получить.
Мы подходим к его джипу. Я, запрыгнув на пассажирское кресло, тут же включаю подогрев сидений. Холод собачий.
– Ребята сегодня устраивают вечеринку, – произносит Райдер. – Придешь?
– Конечно. Можно я возьму с собой Диану? Мы как раз недавно разговаривали, она сказала, что не прочь куда-нибудь выбраться.
– Да без проблем. И Мию бери.
– У нее сегодня свидание.
Из-за суровой погоды вечеринка проходит по большей части в доме, хотя народ то и дело выходит покурить сигарету или косячок, впуская поток ледяного воздуха. Меня каждая волна холода пробирает до костей.
На кухне развернулось нешуточное сражение в пиво-понг. Прямо сейчас я наблюдаю противостояние Дианы и Шейна. Диана в прошлой жизни, должно быть, была полярным медведем, потому что никогда не замерзает: даже сейчас на ней короткая юбка и топ на бретелях, благодаря чему к ней прикованы взгляды почти всех парней в кухне. Она только что совершила идеальный бросок в стаканчик, стоящий перед Шейном, при этом так расплескав пиво, что футболка у него промокла насквозь.
– Обязательно было с такой силой кидать? – ворчит он.
– Обязательно, – жизнерадостно откликается она.
Чем больше затягивается их игра, тем яростнее становится перепалка между ними, и в итоге Диана, надрав ему задницу, подходит ближе.
– Ты сегодня что, плохо себя чувствуешь? А то я все жду, когда ты начнешь со мной флиртовать, – поясняет Диана с очаровательной улыбкой, которую, впрочем, несколько портит насмешка в зеленых глазах.
– И с чего мне это делать? – тянет Шейн.
– Я чирлидерша.
Он, прищурившись, смотрит на нее, но ничего не говорит.
– Я думала, у тебя пунктик на чирлидерш. Так и хочется перепихнуться, разбить сердце и сбить с пути истинного, чтобы я потом на тренировках расхлебывала последствия. – И с многозначительным взглядом она проходит мимо него, даже не обернувшись.
Шейн поворачивается ко мне.
– Твоей девице палец в рот не клади.
– Прекрати разбивать сердца ее подругам, – пожимаю плечами я. Райдер, услышав это, фыркает.
Шейн, одарив меня мрачным взглядом, переходит в гостиную, и у самого входа я замечаю Беккетта и Уилла. Они забились в угол, зажав между собой темноволосую девушку. Уилл что-то нашептывает ей на ухо, а Беккетт лениво поглаживает по руке.
Я поворачиваюсь к Райдеру:
– Никак не пойму, они соревнуются или объединяют силы?
– Скорее всего, второе, – вид у него такой, будто он не против добавить что-то еще, но не решается, только плечами пожимает.
– Что? – настаиваю я. – Ты слышал какие-то сплетни?
– Нет, потому что я не сплетничаю. Я взрослый человек.
– А они ни разу не переспали?
Беккетта я так толком и не знаю, но теперь пытаюсь припомнить, не было ли каких намеков на бисексуальность со стороны Уилла. Вроде нет, он всегда казался натуралом.
– Ну так что? – наседаю я, когда Райдер не отвечает.
Он снова пожимает плечами.
– Не-а, думаю, им обоим нравятся женщины. – Пауза. – Но они очень часто устраивают тройнички.
– О боже, правда?
– Только никому ничего не говори, – тут же предупреждает он. – Уилл весь такой правильный мальчик. Шейн однажды прокомментировал их «внеучебные занятия», и у Уилла был такой вид, будто его вырвет.
Что ж, вот это меня совершенно не удивляет. Уилл прямо-таки воплощение «обыкновенного соседского парня», как любят говорить. Как вообще он докатился до такого?
Полагаю, с силой вроде Беккетта Данна стоит считаться.
Впрочем, кто я такая, чтобы судить? Сама трахаюсь в опере и сауне.
Следующие несколько недель пролетают незаметно. Не успеваю я оглянуться, как уже наступает март и мы играем в региональном полуфинале: в своей конференции мы уже выиграли, пришло время двигаться дальше. В эти выходные проводится матч с выбыванием после первого поражения. Ехать нам предстоит в Род-Айленд, но насчет сегодняшнего соперника я совершенно не волнуюсь. Мы с девочками уверенно идем с самого начала сезона.
В раздевалке – еще до прихода Эдли и его обычной напутственной речи – я замечаю, как многозначительно поглядывает на меня Уитни.
– Что такое?
– Здесь сборная США.
У меня аж сердце начинает быстрее биться.
– Правда?
– Ага, сама видела, как Эдли разговаривал с главным тренером и одним из его помощников.
Напряжение сдавливает грудь, но меня таким не сломить. Если на то пошло, всю энергию от нервов я направляю себе на пользу.
И сегодня я играю так, как не играла никогда в жизни.
О таких играх говорят: «Они запомнятся надолго». Напряженная, стремительная, когда обе команды пытаются забить как можно больше голов. Во многом матч напоминал тот, товарищеский, который мы играли осенью.
– Вот о чем я говорил! – кричит Эдли, когда я возвращаюсь на скамью. За воротами противника загорелся фонарь – я только что забила гол, и тренер восторженно бьет рукой по планшету.
Это мой второй гол за игру, а еще только второй период идет. К началу третьего я забила три подряд. Знаю, что прямо сейчас мой отец, наверное, сидит дома, в зале, смотрит трансляцию и восторженно орет. Хотелось бы, чтобы на трибунах был Райдер, чтобы он поболел за меня, но мужская команда сегодня в Вермонте – у них тоже соревнования, тоже полуфинал.
К концу игры я вне себя от восторга. Таких точных ударов у меня еще никогда не было. Никогда в жизни я не каталась с такой скоростью, как сегодня. Немного неловко, что после матча в раздевалке команда не столько празднует попадание в региональный финал (игра через несколько дней), сколько чествует Джиджи.
Меня хлопают по плечу, по спине, а одна старшекурсница отрывает от пола и кружит в объятиях.
– Вот это да, Грэхем! – восклицает она.
После душа я торопливо переодеваюсь, потому что подозреваю, что возле раздевалки меня будет поджидать Брэд Фэрли. Его просто не может там не быть после той игры, которую я показала.
Мои предсказания оказываются верными. Фэрли стоит в конце коридора, болтает с тренером Эдли. Когда мы с Уитни выходим из раздевалки, оба поворачиваются к нам.
– Джиджи! – зовет Эдли. – Есть минутка?
Уитни, едва сдерживая улыбку, шлепает меня по руке. Она понимает, что грядет.
– Давай, порви их, – бормочет она.
Эдли, когда я подхожу, улыбается и говорит:
– Потом найди меня, ладно?
Едва мы остаемся наедине, Фэрли тоже улыбается.
– Это было невероятно. Редко увидишь такую игру.
Я чувствую, как расплываюсь в улыбке.
– Спасибо. Давненько я так не зажигала.
– Три подряд, а? Смотрю, используешь приемчики своего отца.
«Нет, вообще-то это мои приемчики», – хочется возразить мне. В женском хоккее нет силовых приемов, и, раз я не могу брать силой, приходится брать тактикой, а значит, у меня в арсенале есть приемы, которые папе в принципе никогда были не нужны.
Впрочем, я не собираюсь спорить с человеком, который вот-вот станет моим тренером.
– Как бы то ни было, – продолжает он, – я хотел с тобой поговорить.
– Хорошо, – я стараюсь сдержать рвущееся наружу ликование.
– Мы с помощниками большую часть осени собирали команду. Как ты знаешь, это трудный процесс – поэтому он и занял столько времени. И еще потому, что у тренера Мерфи был свой подход к делу, а у меня – свой. Я более скрупулезно изучаю кандидатов. Меня меньше волнует статистика, больше интересует, как игроки будут взаимодействовать на льду. Как ты знаешь, в профессиональной лиге есть несколько очень талантливых женщин. Большинство из них старше, у них больше опыта. Многие уже участвовали в международных соревнованиях и прекрасно себя проявили.